Тайная жизнь Джейн. Дуэль

Но все вышло в лучшем виде. Узнав, что экипажи на заказ – новое направление Альбийского Общества артефакторов, Джон Гудман заявил:

– Первый экипаж – мой. Следующий выйдет не раньше, чем через две недели после доставки в Нью-Стюарт. С этим условием можете удвоить цену.

– Увы, мистер Гудман. – Джеймс пожал плечами, не собираясь соглашаться на первое же предложение. – Первый экипаж у нас уже заказал герцог Эксетер. Видите ли, его супруга…

– Утройте цену, – невозмутимо произнес мистер Гудман, швырнув на стол лист бумаги, который до этого держал в руке. – А заодно я познакомлю вас еще с пятью заказчиками, которые также согласятся повысить цену.

– Мистер Делрой составит контракт, – улыбнулся Джеймс, протягивая руку для скрепления устного договора. – Кстати, – добавил он, – а нужен ли вам еще один экипаж в Ландерине? Я слышал, у вас теперь есть финансовые интересы в Старой Альбии.

– А вы делец, мистер Кавендиш, – просиял Гудман, то ли по незнанию, то ли, что более вероятно, намеренно проигнорировав правила обращения к титулованным особам. – Экипаж в Ландерине понадобится. Но спешки нет. Так что пусть будет в обычной очередности. Мистер Делрой, добавьте этот пункт в наш контракт, – попросил миллионер поверенного, присутствовавшего при беседе.

Граф решил не жадничать, тем более что герцог Эксетер даже не подозревал о замыслах Стрикленда и леди Кавендиш. Он узнал о них потом, после совета директоров, и у него никто не спрашивал, каким по счету должен быть выпущенный для него экипаж.

Франческа была довольна переговорами, проведенными Джеймсом, о чем и сообщила вечером в разговоре с управляющим. Наверное, сама бы она не смогла все устроить так легко, являясь женщиной – существом глупым и довольно бесполезным, как полагали в обществе. Но ведь у нее для этого всегда есть граф Сеймурский. Если Стрикленд решит проблему Томаса, а заодно раскроет дело пятнадцатилетней давности, то Джеймс вскоре сможет в безопасности жить как прежде. А время от времени он будет уезжать куда-нибудь далеко-далеко, туда, где никто не слышал о лорде Сеймурском, и отдыхать уже как Джейн Стэнли, а точнее – как Фрэнни. Правда, возможным это станет лишь в том случае, если Аллен и впредь останется бескорыстным другом. Увы, ему слишком многое известно, и Франческа не была уверена, что рано или поздно Делрой не потребует плату за свою помощь. Но это случится потом. Пока… пока он по-прежнему казался внимательным и предупредительным.

Закончив общение со Стриклендом, Фрэнни ушла в спальню. История с контрактом и вынужденным появлением лорда Сеймурского слегка выбила девушку из колеи, но здесь очень сильно помог Аллен. Он организовал деловой визит графа к мистеру Гудману, озаботился снять виллу на уединенном уголке побережья, в часе езды от Нью-Стюарта, помог Фрэнни спланировать время для визитов туда под личиной Джеймса – слуги должны были видеть очень занятого джентльмена, который постоянно находится в разъездах и поездках. Конечно, это порождало лишнюю суету, но, с другой стороны, теперь Франческа с удивлением поняла, что ей надоело сидеть взаперти. Ей, леди Кавендиш. Не Джейн Стэнли и не графу Сеймурскому. Похоже, сама Фрэнни тоже могла быть изрядной непоседой, если бы… А почему, собственно, и нет?

Девушка смотрела в зеркало, пока Нэнси, горничная, расчесывала ее волосы перед сном. В отражении Фрэнни видела живую леди Кавендиш. Синие глаза задорно блестели на все таком же бледном лице, и они больше не казались мертвыми. И ей вдруг подумалось – а почему с этими нелепыми усами и гримом должен ходить именно Джеймс? В Нью-Стюарте инкогнито живет Франческа – сестра графа. Пользуясь внешним сходством, она вполне может помогать брату с бизнесом. И пусть люди видят перед собой лорда Сеймурского, а на деле Фрэнни попытается вести переговоры сама. Она попробует. Если что-то пойдет не так – Джеймс всегда придет на помощь.

Словно услышав ее мысли, в зеркале отразился призрачный брат. К счастью, увидеть его могла лишь Фрэнни.

Джеймс улыбнулся сестре. А она в очередной раз с тоской подумала о том, что хотела бы знать его живым. Хотела бы взаправду помогать ему. Хотела бы иметь возможность прийти и поговорить с ним. Ведь у нее сейчас совсем никого нет. Ни одной родной души. Делрою она не доверяла. А остальные… остальные были в лучшем случае наемными сотрудниками. Не начнешь же беседовать о личном с собственным управляющим или доктором. Хотя, наверное, с Хартманом можно было бы… Только он остался в Ландерине. Фрэнни даже не сказала ему, что уезжает. Она хотела полностью сменить окружение. Попрощаться, наверное, стоило, но… в тот момент девушка почти ничего не понимала, охваченная отчаянием от предательства Ричарда.

– Нэнси, ты свободна, я переоденусь сама!

Стоило только вспомнить произошедшее, как горничная тут же начала раздражать самим фактом присутствия в комнате. Да и вообще – одно дело, когда ты целыми днями сидишь дома или гуляешь по городу, и совсем другое, когда вынужден вести двойную жизнь. Лишние глаза надоедают. Сегодня к тому же был особый вечер. Вечер перед днем рождения. И Фрэнни хотела провести его с братом, пусть даже тот находится по ту сторону зеркала.

Оставшись одна, девушка посмотрела на часы. Полночь. Села ближе к трюмо. Вскоре ее отражение исчезло, полностью сменившись Джеймсом. Близнецы, не сговариваясь, протянули руки друг к другу. Теперь между ними осталась лишь зеркальная гладь.

Холодно. Как холодно и пусто.

И одиноко.

И так хочется почувствовать теплые руки у себя на плечах. Хочется знать, что в этом мире ты не одна. Что рядом есть частица тебя. Родной брат. Ведь у них даже день рождения один на двоих.

Ладони замерзали, словно зеркало превратилось в лед. Но Фрэнни не убирала руки. Первым это сделал Джеймс. Наверное, пожалел непутевую сестру.

В последние два года леди Кавендиш заметила, как сильно изменился брат. Она больше не видела на его лице жестоких улыбок, и он теперь никогда не смотрел на нее с презрением. Напротив, даже будто сочувствовал ей. Пытался поддержать… хотя как может сделать это призрак?

Но в ту ночь, когда Франческа увидела Ричарда… Когда она бежала из собственного дома и сняла комнату в отеле… Когда сотрясалась от беззвучных рыданий, забившись в угол кровати… В ту самую ночь Джеймс был рядом с ней. Во всяком случае, засыпая в слезах, измученная Фрэнни ощутила прикосновения к волосам невесомых холодных рук. Еле ощутимые прикосновения, словно повеяло морозным воздухом. Она хотела верить в то, что это был Джеймс.

Брат приснился ей той страшной ночью. И Франческа прижималась к его груди, слышала его голос – красивый и куда более низкий, чем у нее, – и верила, что все обойдется, что все еще будет хорошо, ведь Джеймс по-прежнему рядом…

Вынырнув из печальных воспоминаний, Фрэнни посмотрела в зеркало и увидела лукавую улыбку на губах призрака. Брат выглядел так, будто что-то замышляет. Но разве может призрак что-то замышлять? И все же… Джеймс подмигнул. Потом показал пальцем на кровать.

– Идти спать? – удивленно спросила его Франческа.

Призрак кивнул и исчез.

Все это совсем не походило на предыдущие дни рождения, когда близнецы расставались лишь под утро, с рассветом. Всю ночь они сидели друг напротив друга. И время замирало, обращалось вспять, когда Фрэнни вспоминала детство, а Джеймс… кто знает, о чем думал он. И думал ли вообще…

Девушка посмотрела на каминные часы. Час ночи. Как быстро пролетело время. Двадцать пять лет назад одиннадцатого ноября, в дождливую ночь, у Эдварда Годвина Кавендиша, шестого графа Сеймурского, родились близнецы. Старший – сын, а следом за ним – дочь. Двадцать пять лет назад. Целых двадцать пять лет…

В кровати лежала грелка. Отложив ее в сторону, девушка нырнула в теплую постель, свернулась, подтянула колени к груди и закрыла глаза, ощутив на щеке прохладное дуновение. Брат был с ней в эту ночь. Он всегда был с ней. Все эти годы.