Тайная жизнь Лиззи Джордан

А ведь я могла бы жить, как и Колин. Если бы захотела. Иметь свой дом в какой-нибудь жуткой дыре. Симпатичного скучного мужа. Телевизор с плоским экраном и стиральную машину. У Колина было все, потому что он никогда ничем не рисковал, как я. Когда Бог распределял будущие жизни, он выбрал ту, на которой была этикетка «надежная, но скучная». Все, что нужно, это отсидеть в одной компании тридцать лет подряд и каждое лето отдыхать в Вестон-Супер-Маре.

Я выбрала другую дорогу. Я пошла таким путем, который, на первый взгляд, кажется не таким удобным, — но который может увести меня гораздо дальше, чем Колина, который всю оставшуюся жизнь проведет в трех милях от родителей.

Я должна была жить в Лондоне. Я говорила себе, что Лондон — это единственное место для людей вроде меня, которым не сидится там, где они выросли. Я хочу сказать, что в Солихалле люди смотрят, надел ли ты шапку в холодный день. В Лондоне человек может выйти на улицу в одном пирсинге и привлечет не больше внимания, чем многочисленные голуби. В Лондоне, убеждала я себя, принимают каждого и у всех равные возможности. Никто не скажет тебе, например, что ты даже в детстве не мог нарисовать домик и потому никаким художником называться не можешь. Да галереи полны работ, которые доказывают обратное. Никто не скажет тебе: «В йо-йо теперь играть немодно». Или кататься на роликах. Или что-либо еще, что я могу придумать. Лондон это место, куда слетаются из разных семей белые вороны, чтобы присоединиться к большой стае белых ворон и гордиться этим.

Я уехала из Солихалла за мечтой, и я буду следовать за ней и дальше. Именно об этом я подумала, сидя за столом в гостиной и выслушивая нападки брата. Вспомнив, как он багровеет каждый раз, когда я заявляю, что белый свет не ограничивается Мидлэндом, я почти убедила себя, что права.

Но вернувшись в Лондон, в реальность своей мечты, и размышляя о том, что омерзительное пятно на потолке за последнюю неделю только выросло, я слегка усомнилась в правильности своих поступков.

На самом деле я знала, что, когда наступит утро понедельника, не я, горя энтузиазмом, помчусь в свой офис в отличных кроссовках, купленных на выходных в Нью-Йорке. Ничто в моей так называемой космополитической жизни меня больше не радовало. Дрожь возбуждения, прежде охватывавшая меня при виде остановки Найтсбридж, сменилась раздражением от того, что я прорываюсь сквозь толпу туристов, которые штурмуют «Харродс» еще до того, как я успела попасть к себе в офис. В офисе ниже меня по должности был один спаниель «кавалер-кинг-чарлз». Наверно, Колин прав. Возможно, мне действительно нужно вернуться домой и жить, как все.

Как глупо было думать, что один только приезд в Лондон превратит меня во что-то особенное.

По отнюдь не золотом вымощенным улицам Лондона сновали толпы доказательств того, как далеки друг от друга мечта и реальность. Человек с тусклым взглядом, каждое утро наливающий мне кофе в пластиковую чашку возле станции метро; затюканные работники метро, которые никогда не смотрят в глаза, не говоря о том, чтобы поздороваться; пассажиры, старательно избегающие чужих взглядов в попытке убедить себя, что это не они стиснуты в железной коробке, как стадо телят, добираются битый час в свои офисы, с закрытыми окнами и вонючим, затхлым воздухом из кондиционера. А кто-то просто живет в метро — каждый день они клянчат у меня деньги. Все они приехали в Лондон в надежде на лучшую жизнь. Они радостно влезали в муравейник, соблазненные картинками вечеринок на задней обложке журнала «Хелло!».

Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Я пыталась выгнать из головы все плохие мысли, чтобы к утру, когда я проснусь, все они исчезли. В конце концов, я уснула, но вскоре проснулась от того, что Сима трясла меня за руку.

— Кажется, в квартире пожар, — взволнованно сообщила она мне. — Из-под двери Жирного Джо идет дым.

Я спрыгнула с кровати, побежала за ней в коридор. Действительно, из-под двери Джо выбивался дымок.

— Ну, чего ждем? — спросила она. — Может, он уже умер.

Я разбежалась, чтобы вышибить дверь, как это делают пожарные. Но не успела я стукнуться о дверь, как Джо распахнул ее сам, и я влетела прямо в его не застеленную кровать. Когда я выбралась оттуда, он смотрел меня, как на безумную, хотя на нем самом в час ночи были пластиковые защитные очки и полистироловый велосипедный шлем.

— А что это вы делаете? — спросил он. — Что за шум в середине ночи?

— Мы что делаем? А вот что ты делаешь, кретин несчастный? — закричала Сима. — Почему это у тебя дым валит из-под двери?

— Я делаю радиопередатчик, — сказал Джо, поднимая паяльник и показывая его Симе. — Теперь, когда я выйду на улицу, вы сможете следить за моими передвижениями.

— А с чего ты взял, что нам это понадобится?

— Потому что неизвестно, когда придут меня брать, — торжественно ответил Джо.

— Кто? — спросила я.

— За мной следят, — твердо ответил Джо. — С того момента, как я вломился в банк «Баркли».

— Ты хочешь сказать, с того момента, как ты набрел на их веб-сайт, — усмехнулась Сима.

— Да, но на их веб-сайте есть кое-что: закодированные сообщения, которые знает только посвященный.

— Ты свихнулся, Джо. Все, я иду спать; постарайся не сжечь дом за это время.

Сима побрела в свою спальню, а я осталась сидеть на краю кровати Джо, потирая голень. Я довольно сильно ушиблась, самозабвенно играя роль спасателя.

— Хочешь посмотреть, как это работает? — спросил он, передавая мне вещь, которая оказалась моим старым пластмассовым обручем для волос с приклеенной батарейкой.

— Давай, — ответила я. Мне все равно уже было не заснуть.

— Ты ходи по комнате, а я буду стоять к тебе спиной, но буду точно говорить тебе, где ты находишься по твоему положению на экране компьютера.

Я послушно стала ходить по комнате с новым изобретением Джо в руке.

— Ты у кровати, — сказал он взволнованно.

— Да, — ответила я удивленно, хотя в комнате Джо, которую трудно было назвать большой (мы с Симой убедили его, что девушкам просто полагается больше места, потому что у них больше вещей), куда бы человек не пошел, он все равно оказывался рядом с кроватью.

— Здорово, — сказала я ему несмотря ни на что. — Я уверена, что этот аппарат может принести много пользы.

— Он может спасти мне жизнь, — серьезно заявил он.

— Э-э, наверно. Но, может, тогда тебе не следует его демонстрировать. Как-нибудь замаскируй его.

— Я думаю привязать к нему бантик.

Я медленно кивнула:

— Да, неплохая мысль. Вряд ли кому-то покажется подозрительным, что у тебя бантик в волосах.

Джо энергично закивал головой и повернулся к мерцающему экрану.

— Джо, — тихо спросила я. — Тебе нравится твоя жизнь?

Он повернулся на стуле и внимательно посмотрел на меня большими карими глазами.

— Что случилось, Лиззи?

— Я имею в виду, тебе нравится жить в Лондоне? Ты делаешь именно то, что всегда хотел делать?

Он уставился в дальний угол комнаты, где на стене висел старый мятый постер Памелы Андерсон в окружении многочисленных картинок кораблей из «Звездных войн». Надеюсь, он думал над моим вопросом.

— Наверно, да, — ответил он. — Но, видимо, мне не очень долго можно будет оставаться здесь. Когда сеть начнет закрываться, — а видимо, так оно и будет, — мне, скорее всего, придется покинуть страну. Я думаю поехать в Рио.