Тайная жизнь полукровки

— Долго длится эффект?

— Пока зелья не выйдут из крови. Сутки, иногда дольше.

Нолан кивнул.

— А что насчет возможности поглощать магию? — спросил он, — реально ли создать такое зелье?

— Как знать.

Нолан стал серьезным. Более серьезным, чем был когда-либо. Серьезнее, чем профессор Парис сегодня. Мысли вернулись к профессору и к сегодняшним унижениям.

— Давай я покажу, — сказала я, наигранно улыбаясь, — покажу, как делаю зелья, чтобы ты лучше понимал.

— Ну ладно.

Покажу так покажу. Настроение потихоньку улучшалось.

— Вот так я залезаю тебе в голову и беру эмоции, — я дотронулась его лба, — я вижу, что ты обеспокоен, вижу, что пытаешься сдерживаться…

Вижу, что хранишь секреты, много секретов и вижу желание. Проклятье! Я же на самом деле ему понравилась. Я захватила кусочек эмоций Нолана, налила в колбу зеленую жидкость, закинула эмоции туда.

— Здесь твои эмоции, я их схватила и задержала.

— Но я все еще обеспокоен, — заметил Нолан.

— Не точно выразилась, я сделала слепок твоих эмоций, и задержала копию.

— А если из этой склянки выпьет кто-то другой? Что произойдет?

— Ничего. В этом особенность зелий. У каждого человека свои эмоции, неповторимые… поэтому каждое зелье уникально. Нельзя наделать сто тысяч флаконов на продажу.

Нолан внимательно смотрел на склянку, в которой бурлило нечто зеленое.

— Теперь можно, например, добавить белый дым, — продолжила я, — и заглушить определенные чувства и эмоции.

— То есть ты можешь лишить меня беспокойства?

— Могу.

— Ты можешь лишить человека страха?

— Могу.

— Ладно, — выдохнул Нолан, — а зачем нужны другие жидкости.

— Красный дым, напротив, усилит эмоции. Желтая вязкая жидкость нужна для… — я хитро улыбнулась, но говорить не стала, просто налила в склянку.

Хорошая идея, это станет для него сюрпризом.

— Еще есть порошки, они вспомогательные, — сказала я, — все ингредиенты выполняют свою функцию, и в итоге получается полноценное зелье, — протянула Нолану, — пей.

Он посмотрел. Цвет у жидкости стал светло-зеленым. Приятный цвет, хороший, должен вызывать доверие. Хотя… какое доверие? Это же зелье, а, по мнению Нолана, мы знакомы второй день.

— На вкус, как лимонная водичка, — заверила я.

— Ты так и не сказала, что делает вязкая желтая жидкость, — вспомнил Нолан.

— Что бы это ни было, через сутки ты вернешься к первоначальному состоянию, — я улыбнулась, — или боишься?

Нолан не боялся. Он залпом выпил мое зелье. Застыл. Прислушался к себе, пытаясь понять свой организм.

— Ничего не изменилось, — наконец сказал Нолан.

— Утром увидишь эффект, — заверила я, изо всех сил стараясь удержаться и не рассмеяться.

Возможно, жестоко вышло… Но месть и должна быть жестокой! Нечего унижать меня перед всей аудиторией!

Глава 12: Все свободны, надо прибить одну девчонку!

Глава 12

— Ты в порядке? — спросила Стина.

Она на самом деле беспокоилась. Не сводила с меня глаз.

— В порядке, конечно.

— Ты странно улыбаешься.

Проклятая улыбка. Это все от ожидания. Как же хорошо я придумала с зельями.

— Прости, что вчера не смогла помочь, — тихо сказала Стина, — я пыталась.

— Что ты! — я сжала ее руку, — все хорошо. Ты и так сделала очень много. Как ты придумала с Адреналином.

— Да это все ерунда, все равно тебе пришлось упасть в обморок.

— Не волнуйся.

— Потом профессор беседовал с тобой, да?

— Ага.

Стина почесала нос, вздохнула.

— Прости, — сказала она, — надо было тебя как-нибудь отправить в медицинский отсек или еще что-нибудь… Или в конце концов остаться с тобой и помочь выйти из аудитории, но профессор запретил.

— Ничего, ты и так умничка, ты очень хорошо придумала про мой страх крови!

— Ладно хоть этим помогла, — Стина замолчала, снова вздохнула, — сильно тебе влетело?

— Не думай.

— Профессор Парис все узнал, да? Узнал, что ты не учишься!

Бедная, Стина, она ведь еще не знает про гениальный план мести. Хотелось ей рассказать обо всем, но не сейчас. Пока не время.

— Узнал, — кивнула я, — но Парис один из пяти наших профессоров. Уверена, другие не узнают.

— Не боишься, что он расскажет?

— Нет, он слишком гордый, чтобы болтать о таких мелочах, как я.

— Ты права, он не болтушка.

Тут открылись двери и вошел профессор Парис. Нет-нет, вошел не то слово, он влетел. Так быстро еще никто и никогда не заходил в нашу аудиторию. Тот же синий пиджак, вот только рубашка под ним мятая, верхние пуговицы расстегнуты. Я еле сдерживала смешок. Растрепанный, небритый. Но очки надел. Хотя как надел? Очки криво болтались у профессора на носу.

— Что с ним? — прошептала Стина, — это точно Парис?

— Точно-точно.

Профессор подошел к доске, взял мел. Мел выпал из руки. Пришлось брать другой мел. Написал кривым нервным почерком «Заживление ран».

— Он написал три «н» в слове «заживление», — прошептала Стина.

Я пригляделась. И правда. Три «н».

— Простите, что опоздал, — протараторил профессор, — сегодня мы поговорим про раны, хотя, что о них говорить, я просто продемонстрирую рану. Я сказал рану, нет-нет, заживление ран. Мы будем заживлять раны, как я и написал на доске.

— Какой-то он странный, — пробормотала Стина рядом со мной.

— О да, — выдохнула я на самой широкой улыбке, откинулась на спинку стула и стала дальше наблюдать за представлением.

— Для того, чтобы правильно залечить рану, надо знать, как рана заживает в обычных условиях, — продолжал профессор, — кто хочет рассказать?

Вытянулись несколько рук.

— Ты, говори ты!

— В ране размножаются соединительные клетки, которые постепенно превращаются в соединительную ткань и…