Тайная жизнь великих художников
Шрифт:
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: СТРЕЛЕЦ
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ФРАНЦУЗ
ПРИЗНАННЫЙ ШЕДЕВР: "ТАНЕЦ" (1910)
СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ: МАСЛО, ХОЛСТ
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: ФОВИЗМ
КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: МУЗЕИ СОВРЕМЕННО! О ИСКУССТВА, НЬЮ-ЙОРК; ЭРМИТАЖ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, РОССИЯ
КРАСНОЕ СЛОВЦО: "Я МЕЧТАЮ ОБ ИСКУССТВЕ УРАВНОВЕШЕННОМ, ЧТОБЫ ОНО СОЗДАВАЛО ОЩУЩЕНИЕ ЧИСТОГО, СВЕТЛОГО ПОКОЯ… СЛОВОМ, ЧТОБЫ ОНО ПОХОДИЛО НА УДОБНОЕ КРЕСЛО" [17] .
17
Из книги Анри Матисса "Записки
"Взбесившееся животное" — так недоброжелатели называли Матисса. Un fauve, "дикий зверь" — а всему виной его яркие краски и нетрадиционные формы. Позже, когда поклонники зачастили к нему домой, они ожидали увидеть маньяка с всклоченной бородой и очень удивлялись, когда их приветствовал любезный господин в очках и строгом костюме. Своим друзьям они писали: "Матисс совсем не похож на животное!"
Точно так же в его творчестве не было ничего свирепого. Матисс прежде всего стремился к ясному покою, он хотел, чтобы его искусство стало убежищем от невзгод и треволнений. Сначала мало кто из его заказчиков был способен почувствовать эту умиротворенность; находились и такие, кто утверждал, что искусство, напротив, должно будоражить зрителей. Как бы то ни было, сегодня яркие, взрывные картины человека, прозванного "диким зверем", радуют людей во всем мире.
Родители Матисса трудились от зари до зари: во французском городке Боэн они держали универсальный магазин и торговали семенами. Предполагалось, что их старший сын Анри возьмет на себя управление делами, когда вырастет. Но склонный к мечтательности Анри совсем не годился на роль коммерсанта, и разочарованные родители отправили его на год в Париж учиться юриспруденции, а по возвращении пристроили сына в юридическую контору.
Матисс изнывал от скуки. Развлекался он тем, что, стоя у окна, пулял в прохожих горохом и комочками жеваной бумаги. Напряжение в отношениях с отцом настолько измотало молодого человека, что у него случился нервный срыв и его уложили в больницу. Сосед по койке от нечего делать копировал пейзажи масляными красками. Желая хоть чем-нибудь себя занять, Матисс попросил мать принести ему набор красок. Первая же попытка скопировать литографию заставила его забыть о своих горестях: "Стоило мне взять в руки коробку красок, я уже знал — в них моя жизнь". Он поступил в местную школу живописи, но на самом деле ему хотелось учиться в Париже. Выдержав бой с отцом, в октябре 1891 года он прибыл в столицу.
Первые годы в Париже выдались крайне тяжелыми: Матисс завоевывал себе место под солнцем, и при этом денег, присылаемых отцом, едва хватало на еду. Впрочем, он скоро освоил академические приемы живописи и получил официальное признание. Он даже обзавелся хорошенькой подружкой и моделью Камиллой Жобло; в 1894 году у них родилась дочь Маргарита. Но едва добившись стабильного положения академического живописца, Матисс отвергает этот путь. Он принимается экспериментировать с яркими красками, жирными линиями и современными сюжетами. Камилла ужаснулась — от добра добра не ищут. Летом 1897 года она бросила Матисса.
И очень вовремя. В октябре того же года, навещая родителей в Боэне, Матисс познакомился с трепетной Амели Парейр. Амели, дочь идеалистов и интеллектуалов, как раз искала, какой бы великой цели посвятить свою жизнь, и нашла Анри. Он был сражен, но недавний опыт с Камиллой помог ему осознать, что за жизнь с художником приходится платить. "Мадмуазель, я люблю вас всем сердцем, —
предупредил он Амели, — но искусство я всегда буду любить сильнее".Амели, похоже, не обиделась; во всяком случае, после свадьбы она принялась истово освобождать мужа от домашних забот. Ничто не должно мешать его работе. Двоих сыновей, Жана, родившегося в 1899 году, и Пьера, родившегося в 1900 году, эвакуировали к бабушке с дедушкой, чтобы они, не дай бог, не повредили что-нибудь в мастерской; юная Маргарита взяла на себя домашнее хозяйство, которым ее мачехе некогда было заниматься, — Амели, не жалея сил, подготавливала холсты.
Матисс тем временем упорно искал свой собственный голос в искусстве. Прорыв случился в 1905 году — на "Портрете мадам Матисс" Амели изображена в красноваторозовом платье на зеленом, красном и лиловом фоне, а по ее лицу ото лба к подбородку тянется зеленая линия. Эта зелень не имела отношения к подлинному цвету носа Амели (надо полагать), она также не отсылала к каким-либо чувствам, например зависти. Скорее, ее единственной функцией был цвет сам по себе; Матисса интересовало, как он взаимодействует с другими цветами на холсте.
По сути он добивался новой разновидности цветовой гармонии, но публика не нашла в его работе ничего гармоничного. На ежегодном "Осеннем салоне" картина странно контрастировала с академической скульптурой, выставленной в том же зале, и некий критик заметил, что скульптура выглядит "произведением Донателло в окружении диких зверей" — fauves, по-французски. Словечко прижилось, и вскоре обозреватели изображали Матисса животным, которое топчет копытами художественную традицию.
Огорченный художник испугался, как бы новаторство не обрекло его на прозябание, но все произошло ровно наоборот: "Портрет мадам Матисс" послужил ему пропуском в новый мир передовых художников и коллекционеров, таких как Лео и Гертруда Стайн и русский промышленник Сергей Иванович Щукин, чьи щедрые заказы вдохновили Матисса на дальнейшие дерзновенные поиски. На одной из картин Матисс изобразил по памяти каталонских рыбаков, танцующих на берегу Средиземного моря. На ровной поверхности холста на фоне сверкающего неба, взявшись за руки, кружатся пятеро танцоров. Простота "Танца" заряжена какой-то первобытной энергией. Три цвета — синий, зеленый и красновато-коричневый — пульсируют, отсвечивая один в другом. Критики узрели в картине непристойность и примитивизм, и Щукин чуть было не отказался от сделки. Лишь годы спустя "Танец" был признан одной из самой выдающихся работ Матисса.
В Первую мировую войну обоих сыновей Матисса призвали в армию; сорокапятилетний Матисс пытался записаться в добровольцы, но его не взяли. Во время войны он поселился на французской Ривьере, в Симье, предместье Ниццы, где прожил почти безвылазно вплоть до 1930-х годов. Амели постоянно болела, беззаветное служение художнику не прошло даром для ее здоровья. Когда в 1931 году Матисс получил заказ на новую огромную версию "Танца", она слегла и не вставала с постели три года.
Матисс вышел из положения просто — он нашел себе новую опекуншу, энергичную русскую эмигрантку Лидию Делекторскую. Когда Амели, собравшись с силами, приехала к мужу в Ниццу, она обнаружила, что "эта русская" заняла ее место. Амели выставила ультиматум: либо Лидия, либо она.
Расстроенный скандалом, Матисс упрямо держался за Лидию. (Современники полагали, что они любовники, но их письма опровергают это мнение.) Анри и Амели разъехались в 1939 году, причем Амели забрала половину картин мужа. Она считала их настолько же творениями Матисса, насколько и своими собственными.