Тайное место на берегу безымянного озера

– Если бы я тогда тебя не сбила, ты бы так и лежал где-нибудь один и ел чечевицу.

– Но я не люблю чечевицу! – возмутился Чарли.

– Ах да, забыла добавить – и читал бы свои неинтересные книги. Может, поэтому мой поезд тебя и сбил, что ты ничего вокруг не замечал? А ведь ты даже куда-то ходил и что-то делал, но ничего из этого не приносило тебе удовольствия. Ты относился к своей жизни как к монотонному часовому механизму: в тебе не было эмоций, а значит, не было и жизни. Поэтому ты и вышел на рельсы в ожидании поезда, чтобы скорее закончить все это. Об этом ты не думал? Да я же тебя спасла!

– Я буду держать язык за зубами, чтобы тебя не расстроить.

– Скажи лучше, как ты считаешь, я смогу стать по-настоящему знаменитой? Такой знаменитой, чтобы обо мне знал каждый? Все бы только обо мне и говорили, улыбались при встрече, открывали двери и приносили бесплатное пиво. А больше всего я мечтаю о том, чтобы у меня хоть раз попросили настоящий автограф! – Ребекка мечтательно вздохнула и прикрыла глаза.

– Ты можешь дать свой автограф мне. Я не хочу, чтобы ты становилась знаменитой, но если это случится, что мне придется делать? С таким количество внимания у тебя не останется на меня времени.

– Ты будешь мне помогать! Например, станешь моим охранником и будешь всегда рядом. Посмотри на себя – ты же вылитый телохранитель! – Ребекка делала вид, что не замечает всех недостатков.

Она пустилась в припрыжку и начала считать вслух, загибая пальцы на руке.

– Вот смотри сам! Раз – ты надежный, два – ты молчаливый, три – ты спокойный, четыре – ты внимательный. Вот только сильным тебя не назвать, но у нас еще есть много времени! Как только появится хоть маленькая надежда на мою популярность, ты сразу начнешь заниматься спортом. Мы приведем тебя в порядок, и ты станешь самым лучшим в мире защитником!

– Насчет силы я бы с тобой поспорил, но не уверен, что мне удастся одержать победу, – сказал обиженно парень.

– Ладно-ладно, посмотрите, какой силач! Я знаю, ты в отличной форме, но я говорила совсем о другом. Понимаешь, я хочу, чтобы только от одного твоего взгляда все понимали, что ко мне лучше не подходить!

– Чего-чего, а такого в моих планах не было. С тобой вообще очень сложно думать о будущем.

– Но ведь и меня в твоих планах не было! – девушка рассмеялась.

– Пошли завтракать, пока вокруг не собралась толпа сумасшедших фанатов.

Больше всего на завтрак Ребекка любила есть круассаны, и всякий раз, делая заказ, она повторяла это как мантру. Сначала тихо, а потом громче, если вдруг ее не расслышали с первого раза. Голос Ребекки был громким, и сказанное в повторении не нуждалось.

– Когда ты станешь знаменитой, ты напишешь обо мне песню?

– Песню? Я не думала о том, чтобы становиться певицей, да и петь я не умею. Точнее, не люблю. Я же тебе рассказывала! После этого ты еще говоришь, что внимательно меня слушаешь.

– Такого ты не говорила! Я бы запомнил.

– Да? Может, это я не тебе рассказывала! Но есть у меня одна любимая мелодия, сейчас напою.

Ребекка замолчала и подняла голову вверх, так она искала вдохновения.

– Та-та-та-та-та, кажется, там было что-то такое! – на несколько секунд повисла тишина. – Да, точно так! Названия не помню, но она прямо запала мне в душу!

– У тебя самый красивый голос из всех, что я слышал! – Чарли улыбался и выглядел счастливым. – Ты будешь самой лучшей певицей!

– Вот что ты пристал?! Я же сказала, что не люблю петь.

Она соврала и опустила голову, прикрыв руками колени. Ребекка обладала прекрасным голосом, но вспоминать об этом не любила. О своем прошлом она неохотно рассказывала, лишь изредка в разговорах упоминала о занятиях на скалах со своим братом. Все остальные разговоры, если они и были, посвящались ее дорогой бабуле. С самого раннего детства Ребекка была гибка умом и фигурой, и это пригодилось ей в жизни.

В ее голове яркими пятнами заиграли оттенки черно-белого прошлого.

– Я сказал, ты споешь для меня! Если не хочешь проблем, тебе придется смириться с ролью моей девушки на сегодня. Ты исполнишь для меня любую песню, которую я выберу – с этого мы начнем, а если мне захочется чего-то большего, будь готова это исполнить.

Неприятный мужчина с натянутой улыбкой сидел за столом. Он сбрасывал пепел прямо на пол и выкрикивал неприличные, но привычные для него фразы.

– Я вижу тебя здесь каждую неделю и знаю, на что ты способна, не прикидывайся, что не понимаешь, о чем идет речь. Мои ребята заплатят тебе намного больше, чем ты зарабатываешь здесь за месяц. Ты ни в чем не будешь нуждаться какое-то время, а если захочешь, тебе и вовсе не придется больше сюда возвращаться.

С каждой минутой напряжение возрастало, его правая нога начала судорожно стучать по старому деревянному полу, отбивая непонятные ритмы.

– Извини, но на сегодня моя смена закончена. Ты на время смотрел?

– Ты, наверное, не понимаешь, с кем разговариваешь. Я могу сделать так, чтобы твоей смены здесь больше никогда не было! Откажешься от моего предложения – больше здесь можешь не появляться. – Мужчина плюнул на пол. – Я знаю Жака, он должен быть мне благодарен, за ним числится огромный долг, он не рассчитается с ним и за всю свою жизнь. Такие, как ты – единственная его надежда. Благодаря моим стараниям здесь не работает уже пара десятков женщин, из-за которых его задница продолжает гореть.

Она любила ловить на себе посторонние взгляды, ей нравилось ощущать себя желанной. Внимание даже от таких мерзких типов доставляло ей удовольствие и давало силы приходить сюда вновь и вновь.

Ребекка начала танцевать в барах сразу, после того как уехала из родного дома. Тогда ей исполнилось шестнадцать. Нужно было платить за квартиру, а денег ни на что не хватало. Бабушка предлагала посылать свои сбережения, но Ребекка не могла их принять. Все, что она тратила на алкоголь и развлечения, не должно было касаться никого, кроме нее самой. Она всегда расставляла приоритеты: разделяла семью и личную жизнь, если это было ей нужно. Она умело входила в роль хорошей девочки, которая так осточертела за всю жизнь. Ей хотелось бунта, но для протеста не было повода: никто ее не ограничивал и ничего не запрещал. А этот мальчишка был слишком мягким, чтобы коврик для обуви превратить в ковер-самолет.

*****

– С тех пор ты ненавидишь чечевицу? – усмехаясь, спросил Джастин.

– Я тогда ее даже не пробовал! – фыркнул возмущенно Чарли.

– Нет ничего постыдного в том, что тебе нравится чечевица. Конечно, есть блюда гораздо вкуснее, но бывают и куда более отвратительные, например, мидии.

– Кончай издеваться!

– Знаешь что? – улыбнулся Джастин. – Она гораздо умнее тебя. Я уважаю тех, кто знает, чего хочет от жизни и, невзирая на мнение других, идет к своей цели.