Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 3

– Спасибо. Не благодари, не она здесь хозяйка!

Гостей Лида не переваривала ещё больше, чем её брат, и потому вернулась к себе в комнату, чтобы переждать там. Ближе знакомиться с новоприбывшей она не собиралась. Клим смотрел на Серафиму удивлёнными глазами.

– Неслыханная вежливость, – сказал он с издёвкой.

– Я всегда такая с незнакомыми людьми, – ничуть не смутившись, заявила черновласка.

– Что-то не припоминаю ничего подобного, когда меня в самый первый раз привели в обитель тайного общества.

– Лучше надо было смотреть. И давай не будем говорить об обществе, незачем это.

– Легко.

– Ой, здравствуй!

В прихожей объявилась Вера Ивановна. За двадцать лет работы учительницей химии и биологии, она неплохо научилась с первого взгляда оценивать, что из себя представляет тот или иной ученик. В людях она разбиралась хорошо и редко ошибалась в своих выводах. Некоторые, конечно, приходилось корректировать в силу обстоятельств, но первое впечатление, как правило, оказывалось верным.

Сильный и серьёзный взгляд, которым Вера Ивановна обычно смотрела на своих учеников, сейчас сменился мягким материнским. «Вежливая и воспитанная, – подумала женщина. – Но характер не из простых. Полная противоположность Климу».

– Доброе утро, – сказала Серафима и небрежно поправила чёлку, прикрыв ей две царапины на лбу. – Прошу прощения, что пришла так рано.

– Ничего страшного, – махнула рукой Вера Ивановна. – Мы тебя ждали. Почему каждый считает, что имеет право говорить от моего имени тоже?!

– Спасибо за приглашение.

– Пустяки. Хоть увидеть в гостях подругу Клима, а то он вечно приводит одних мальчишек.

– Серафима, познакомься – это моя мама Вера Ивановна, – встрял Клим. – Мама – это Серафима.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась Серафима.

– Мне тоже. Что мы тут всё стоим, Клим, проводи подругу в гостиную и заодно подкати столик к дивану.

Парень поманил основательницу «Тайного общества по борьбе с ненормальностью» за собой. Гостиная оказалась пуста, только лежащая возле подлокотника закрытая книга намекала, что здесь недавно был глава семейства Крыловых. Клим удивился – куда он мог незаметно исчезнуть? Он испарился.

Парня не покидало стойкое ощущение, что он привёл сюда невесту на смотрины к родителям. От этого бегали мурашки по спине и тоскливо сосало под ложечкой.

– Смотри не бряки что-нибудь о наших похождениях, – предупредил Клим, подкатывая к дивану журнальный столик на колёсиках. – Иначе хлопот не оберёмся.

– К тебе это тоже относится, – сказала Серафима, осматривая просторную гостиную.

– Я могила. Мне лишние неприятности не нужны.

– Как и мне.

– Ну и о чём ты собираешься разговаривать? Ума не приложу…

Клим на самом деле не представлял, какую общую тему для разговора могут найти сорокалетняя женщина и девушка-подросток. Справедливости ради, трудная девушка-подросток. Он хотел, чтобы ещё не начавшееся чаепитие продолжалось как можно меньше времени.

– О том, о сём, – неопределённо пробормотала Серафима. – Тем для разговоров превеликое множество, нужно лишь выбрать подходящую.

– Ох уж мне эти незваные гости…

– Твоя мама меня пригласила.

– Да, я прекрасно это помню. Но надо было со мной сперва посоветоваться, прежде чем принимать приглашение.

– Я сама себе хозяйка и вольна принимать любые решения. И если от них будет зависеть судьба целого мира, то я не стану бояться тяжелейшего груза ответственности.

Клим устало вздохнул. Привыкать к манере речи Серафимы занятие не из простых. Главное, чтобы это не стало причиной недопонимания.

Неся на подносе керамический заварочный чайник, чайник с кипятком и три чашки, в гостиную вошла Вера Ивановна. Клим и Серафима вскочили с дивана как по команде и помогли расставить на столе чайные принадлежности. После чего Клим пулей метнулся на кухню, чтобы принести вазочку с конфетами. Ушло у него на это меньше половины минуты. Он боялся оставлять маму наедине с Серафимой, поскольку та могла в его отсутствие сморозить какую-нибудь глупость. Она ляпнет что-то пафосное невпопад, а ему затем расхлёбывай.

Позавтракать Клим не успел, потому в животе у него коротко проурчало. Испытывая ни с чем не сравнимый стыд, парень постарался заглушить урчание симуляцией внезапного приступа кашля. Кажется, с ним он малость переборщил – в горле неприятно запершило, а мама внимательно посмотрела на сына.

– Не простыл ли ты часом? – спросила она.

– Исключено, – мотнул головой Клим. – Всего лишь в горле вдруг защекотало.

– Первый признак надвигающейся простуды.

– Не нагнетай.

Скосив глаза на Клима, Серафима аккуратно сдвинулась от него в сторонку. Этот поступок от внимания парня не укрылся, и он укоризненно посмотрел на сидевшую рядом девушку. Отсела так, будто у меня бубонная чума!

Опасаясь, что желудок вот-вот вновь о себе напомнит, Клим поспешно налил чаю и одним залпом выпил целую кружку. Потом вспомнил уроки хороших манер, встал и подкатил к столику кресло, на которое села мама, всё это время мрачно взиравшая на сына. «Ох, как она его терпит вообще?! – думала она. – Сам уже кружку опустошил, а ей даже не соизволил чай налить!». Решив, что воспитанию сына она все эти годы уделяла недостаточно внимания и пообещав себе в ближайшее время исправить это досадное упущение, Вера Ивановна обратилась к Серафиме:

– Клим впервые приводит домой свою одноклассницу.

Парень открыл было рот, чтобы напомнить, что нынешнюю гостью приглашал вовсе не он, а заодно сказать, что они с Серафимой не одноклассники, как черновласка опередила его с ответом.

– Мы не одноклассники.

Сказала девушка так, будто это было само собой разумеющееся, чем ввела в лёгкий ступор Веру Ивановну, которая поспешила уточнить:

– Но ведь ты помогала ему с алгеброй, не так ли?

– Было дело, – не моргнув глазом соврала Серафима. – Но учусь я в другой школе.

– В какой?

– Во второй.

– О, я одно время там работала. Вернее, вначале проходила педагогическую практику, а потом уже стала полноценным учителем. Правда, я через пару лет ушла в первую школу.

Клим счёл неразумным то, что мама ударилась в воспоминания. Однако Серафима являла собой неподдельную заинтересованность и даже осмелела до такой степени, что стала задавать вопросы. Вера Ивановна прониклась к черноволосой и черноглазой девушке искренней благодарностью и симпатией и с удовольствием вещала про свою молодость, рассказав о бурных студенческих годах. О том, какой прилежной студенткой она была, о будущем муже – отце Клима и Лидии, – и его красивых и романтичных ухаживаниях. Серафима слушала не перебивая, полностью поглощённая занимательным повествованием.