Тайное проникновение. Секреты советской разведки

Подводя итоги этим двум оперативным играм, я лишний раз убедился в особой специфичности этих операций, когда участвующим в них разведчикам и агентам приходится не просто найти путь проникновения и выдержать проверку, как это бывает при ТФП в официальные объекты или учреждения, в том числе и в спецслужбы. Здесь недостаточно соблюсти все установленные процедуры и правила, отвечать твердо сформулированным требованиям.

Нет, в неформальных организациях, преследующих какие-то политические цели, объединяющих единомышленников или даже политических авантюристов, какими, безусловно, были члены НТС и ОУН, четких правил для приема новых участников не бывает. Для этого, помимо всего прочего, требуется хорошо знать их внутренние нравы, их представление о своих сторонниках, не декларируемые, а конкретные доказательства готовности сотрудничать. В данном случае движущим стремлением членов НТС и ОУН была лютая ненависть к социализму, принадлежность к фашистским организациям, сотрудничество с нацистскими спецслужбами или, уже в послевоенное время, готовность служить любым западным хозяевам, которые хорошо вознаграждают за услуги.

Пилот преуспел в ТФП в ОУН благодаря имевшейся у него практике сотрудничества с нашими внутренними органами по выявлению и оперативной разработке украинских националистов. Он хорошо знал эти круги и уже сам давно играл роль буржуазного националиста, ему были хорошо известны приемы и методы проверки надежности кандидатов на сотрудничество.

Кроме того, высокая грамотность, интеллигентность и проницательность помогли ему в довольно короткое время преодолеть недоверчивость опытных агентов ЦРУ, занимавших руководящие позиции в «центральном проводе ОУН».

В процессе этих операций я часто представлял оперативную игру, как своеобразную шахматную операцию, в которой роль ферзя у противника играло ЦРУ. Обе партии получались действительно захватывающими. В процессе их я ясно представлял себе, какие чувства испытывали сотрудники британских спецслужб, когда они вели оперативные игры с нацистскими спецслужбами по системе «двух крестов» во время войны.

У читателя может возникнуть вопрос, не провоцировали ли эти оперативные игры у руководства НТС и ОУН стремления к дальнейшей активизации враждебной деятельности против нас?

Нет. Как раз наоборот. Важная информация от наших агентов, внедрившихся в НТС и ОУН, помогала нашим контрразведывательным органам успешно бороться не только с НТС и ОУН, но и с другими зарубежными подрывными организациями, использовавшими те же методы и руководимыми теми же западными спецслужбами.

У НТС и ОУН создавалось ложное впечатление о наличии у них в России и на Украине подпольных организаций. В этом же они убеждали своих хозяев в ЦРУ. Это снимало необходимость искать новые возможности на нашей территории, то есть наши игры препятствовали расширению враждебной деятельности этих двух антисоветских организаций. В этом плане операция ТФП в ОУН, получившая кодовое название «Бумеранг», принесла результаты, аналогичные тем, что преследовала операция «Трест», проводившаяся в первые годы советской власти под руководством Ф. Э. Дзержинского с задачей сдерживания террористической деятельности зарубежных белогвардейских организаций. Она помогла задержать более 20 зарубежных эмиссаров ОУН, проникших на территорию СССР.

Две приведенные оперативные игры носят характер комплексных, направленных как на выяснение разведывательных и подрывных планов противника, так и на активное противодействие им.

Значительно чаще спецслужбы проводят более ограниченные игры, преследующие какие-то локальные, конкретные цели и, как правило, для достижения той или иной дезинформационной цели.

Вот одна из сравнительно недавних оперативных игр, проводившаяся санкт-петербургской контрразведкой против американских разведчиков, действовавших под «крышей» своего генерального консульства в Петербурге.

Инженер одного из закрытых научно-исследовательских институтов решился на установление преступной связи с американской разведкой. При попытке переслать свое инициативное предложение он был засечен контрразведкой, чистосердечно признался в своих намерениях и, коль скоро ЦРУ положительно среагировало на его предложение, согласился помочь контрразведке в выявлении, чем эта разведка будет интересоваться и кто из разведчиков будет поддерживать с ним связь.

Началась игра, продолжавшаяся несколько лет, в течение которых американским разведчикам передавалась дезинформация, а их оперативная деятельность находилась под контролем (Краюхин С. Российский инженер водил ЦРУ за нос. Известия. 1995, 22 июня).

Чтобы закончить разговор об оперативных играх, приведу совсем свежий пример из практики зарубежных спецслужб.

В начале 1997 года в Ираке по телевидению демонстрировался 24-серийный фильм, рассказывавший об успешной оперативной игре иракских спецслужб с целью дезинформации израильской разведки «Моссад». Игра продолжалась с 1980-х по 1990-е годы. Суть ее сводилась к подставе разведке «Моссад» египетского агента — специалиста оборонной промышленности, направленного с этой целью «на стажировку» в Париж, где его и «завербовали» израильские разведчики, подослав к нему своего агента-женщину.

В результате иракская контрразведка начала игру с «Моссад», снабжая эту службу ложной информацией об оборонной промышленности Ирака.

Вся эта история убеждает зрителей, что все действующие в Ираке шпионские сети находятся «под колпаком» местных контрразведчиков (Бабкин С. Человек тени. Новости разведки и контрразведки. 1997, № 7).

Операция «Терра инкогнита»

В начале 50-х годов внешняя разведка отмечала усиление по всем возможным направлениям подрывной деятельности спецслужб западных держав против нашего государства. В нашу страну засылалась всевозможная ультрасовременная электронная аппаратура, с помощью которой иностранные разведчики и агенты стремились прослушивать засекреченные линии коммуникаций, похищать наши государственные секреты.

К тому времени, в силу определенного отставания в области электроники, КГБ и, естественно, его внешняя разведка еще не имели достаточного опыта в борьбе с попытками противника вклиниваться в наши линии связи и предотвращать перехват передаваемой по ним информации. В то же время внешней разведке удавалось получать самые строго охраняемые западными спецслужбами сведения о таких операциях противника. Примеры этому — деятельность агента Прайма, внедренного внешней разведкой в британский «главный штаб связи», работа агента Пелтона из американского АНБ, агентов группы Уокера и других. Наиболее нашумевшим в мире делом было вскрытие разведчиком Джорджем Блейком, работавшим до 1961 года в британской разведке МИ-6, так называемого «Берлинского тоннеля». Об этой операции ТФП расскажу подробнее, а пока небольшое отступление.

Уважаемый мною разведчик Блейк, описывая свою жизнь и деятельность в разведке (Блейк Д. Иного выбора нет. М., 1991), говорит о том, что участие в перманентном обмане окружающих, на который обречен каждый разведчик, является хотя и неизбежным, но злом, так же, как и само существование спецслужб.

Но так ли это на самом деле? Является ли разведчик и его деятельность на данном этапе исторического развития человеческого общества злом, хотя и неизбежным? Ведь так рассуждая, мы вынуждены будем считать злом многие сферы человеческой деятельности.

Участвуя в производстве смертоносного оружия, сотни тысяч людей способствуют убийству других людей, то есть, по сути дела, также творят зло. Не говоря уже о миллионах солдат, обучающихся наиболее эффективному убийству других солдат.

Пограничники, охраняющие пределы своего государства, не колеблясь, стреляют в нарушителя границы, то есть тоже совершают зло.

А что делает лазутчик во время войны? Он принимает максимальные меры к тому, чтобы обмануть противника и узнать его секреты с тем, чтобы спасти жизни солдат его армии. Но ведь это «безнравственный обман»!