Тайное сокровище олигарха

– Сержант Поползнев! – представился гаишник, подойдя к машине. – Что же мы, гражданочка, нарушаем правила, скорость превышаем, создаем аварийную обстановочку на дороге?

– Сестра у меня очень плохо себя чувствует, – озабоченно проговорила Лола, протягивая сержанту права и сложенную пополам купюру, – в больницу ее везем, поэтому так и торопимся! Но я больше не буду скорость превышать, честное слово!

Сержант заглянул в машину и увидел бледно-зеленое от страха лицо пассажирки.

– Что с вами, гражданочка? – участливо осведомился он. – Аппендицит?

– Почки, – ответил за девицу Леня, – почки у нее прихватило. Почечная колика, ужас, какая боль!

– Ладно, проезжайте! – Гаишник выпрямился и спрятал купюру в карман. – Почки – серьезное дело!

Отделавшись от полицейских, Лола свернула на Измайловский проспект и заехала в один из дворов.

Здесь в полуподвальном помещении располагалась котельная, в которой работал Ленин старый знакомый. В отопительный сезон, с октября по май, он попеременно со своим сменщиком следил за котлами, одновременно переводя на русский язык произведения классиков латиноамериканской литературы. Заработков переводчика ему не хватало на жизнь и на содержание многочисленной семьи, кроме того, дома у него не было спокойных условий для творческой работы, а в котельной было тепло, удобно, никто ему не мешал, да и дополнительные деньги были очень кстати.

Сейчас, летом, котельная не работала, и переводчик отправился на дачу, где совмещал полезный физический труд на свежем воздухе и изнурительную творческую работу над испанскими переводами. А Леня выпросил у него ключи от котельной, рассказав приятелю весьма правдоподобную историю про бурный роман и ревнивую подругу, которая постоянно за ним следит.

Леня вывел пленницу из машины и, по-прежнему прижимая к ее боку холодный ствол револьвера, провел по крутой металлической лестнице в котельную. Здесь он пристегнул девицу наручниками к ржавой трубе и уселся напротив нее на колченогий табурет.

– А теперь выкладывай, – проговорил он совсем другим голосом – резким, скрипучим и решительным, – все, что ты знаешь про Хорька и его дела… в особенности – про чемоданчик!

– Пошел ты! – довольно-таки спокойно отозвалась блондинка.

– Я неясно выразился? – Леня придвинул к себе металлический ящик, в котором хозяева котельной держали свой инструмент. – Говори: где сейчас отсиживается Хорек, где он прячет чемоданчик Лазоревского и как собирается связаться с покупателем?

– Еще раз повторяю, – в тон ему ответила девица, – пошел ты! Направление знаешь или тебе указать?

– По-хорошему, значит, не хочешь? – Маркиз открыл чемодан с инструментами и с интересом уставился на его содержимое – клещи, плоскогубцы, пассатижи, гаечные ключи. – Ну что ж, значит, придется по-другому… Он вынул из чемодана пассатижи и склонился к своей пленнице: – Одно хорошо – маникюр тебе больше делать не придется!

– Почему это? – поинтересовалась девица.

– А тебе не на чем будет его делать. Для маникюра ведь ногти нужны, правда? – И Леня устрашающе пощелкал ржавыми пассатижами.

– Ну ты и скотина! – Девица презрительно скривилась. – Но не волнуйся, я до тебя еще доберусь, и ты не только без пальцев останешься! За все ответишь – и за это, и за собаку убитую!

– Правильно, подруга, – раздался вдруг у Лени за спиной женский голос, – слабак он, как и все мужики – Лола решительно отодвинула Маркиза в сторону и встала напротив прикованной к трубе блондинки: – Разве он сможет изуродовать хорошенькую мордашку? – Лола взяла пленницу за подбородок и подняла ее лицо к свету. – Не сможет, пожалеет! А мне это только в кайф! Я с огромным удовольствием тебе личико попорчу! – Она повернулась к Маркизу и с презрением проговорила: – Пойди-ка, дорогой, погуляй!

Достала из кармана стеклянный флакон, плотно закрытый притертой пробкой, и поболтала им, любуясь на свет заплескавшейся в нем желтоватой жидкостью.

– Говорю тебе, выйди! – повторила она, повернувшись к Лене. – То, что здесь сейчас произойдет, не для твоих слабых нервов!

– Что ты задумала? – с удивлением спросил Леня. – Что это за флакон?

– Не все ли тебе равно? – Лола криво усмехнулась и поставила на стол эмалированную миску. В нее она бросила пластмассовую крышку, подобрав ее с пола, и осторожно полила ее желтоватой маслянистой жидкостью из флакона, стараясь не капнуть мимо.

Жидкость зашипела, словно попала на раскаленную сковородку, и пластмасса сразу потеряла форму, будто оплавившись, и стала ноздреватой, как тающая льдинка. Еще несколько секунд она шипела, оплавляясь, пока наконец не растворилась без следа.

– Не все ли тебе равно, что это такое? Название тебе ничего не скажет, потому что у тебя наверняка по химии была двойка, а половину занятий ты вообще прогулял. А я, между прочим, очень хорошо училась, и по химии у меня была твердая пятерка! Так что я тебе очень советую погулять, пока мы здесь поговорим о нашем, о девичьем. Приходи через полчасика, думаю, мы к тому времени уже обо всем договоримся.

Лола взяла флакон и решительно направилась к светловолосой пленнице. Та вжалась спиной в кирпичную стену и смотрела на флакон расширенными от ужаса глазами.

– Так, я думаю, глаза ей пока лучше оставить, – задумчиво проговорила Лола, снова откручивая стеклянную пробку, – чтобы девушка могла полюбоваться в зеркале на свой новый облик… Мягкие ткани лица растворятся примерно за минуту, максимум – за две, и личико станет такое хорошенькое – только в фильмах ужасов снимать…

– Не надо! – завизжала прикованная девица. – Пожалуйста, убери от меня эту садистку! – Она обращалась к Лене, который растерянно выглядывал из-за спины Лолы. – Убери ее, я все расскажу!

– Ну, начинай! – Леня подошел поближе. – Чемоданчик Лазоревского еще у Хорька?

– Ну куда ты так торопишься, – разочарованно протянула Лола, – она все равно расколется, а так бы и я удовольствие получила… Ты не представляешь, как это приятно…

Леня отодвинул в сторону распоясавшуюся напарницу и повторил вопрос:

– Чемоданчик у Хорька?

– Я не знаю, где он его прячет, – торопливо заговорила блондинка, в ужасе косясь на Лолу, – но с покупателем он еще не встречался…

– А где сам Хорек?

– Я не знаю… честное слово, не знаю! – Лола выразительно поглядела на флакон, и девица побледнела еще сильнее. – Правда, я не знаю! У меня с ним связь через Виталика…

– Кто такой этот Виталик? – продолжал Маркиз ковать железо.

– Бармен из «Дикой лошади»… косит под «голубого»…

– И как же ты получаешь приказы от своего дорогого шефа?

Девица замолчала, закусив губу. Лола негромко замурлыкала какую-то веселую мелодию и начала откручивать пробку флакона. На ее лице появилось мечтательное выражение, какое бывает у кота, когда он слышит, что у мыши кончилось терпение и она вылезает из норки.