Тайное становится явным

Он повесил трубку.

– Слим просит, чтобы ты позвонила вниз в обслуживание и попросила их принести ему большой чайник с очень горячим и крепким чаем. А потом можешь идти домой, сестренка. Может быть, когда-нибудь вечерком у меня будет свободное время, и мы сможем сходить с тобой в кино…

– Еще чего, – произнесла Эффи. – Ты что, думаешь я решусь остаться с тобой в темноте?

Николз ухмыльнулся.

– А почему бы и нет, моя радость? – произнес он. – Я очень хорош в темноте, но не менее опасен и при дневном свете. Я помню раз одна дама в Миннесоте…

Снова зазвонил телефон. Прежде чем взять трубку, она произнесла:

– На твоем месте я бы уже была наверху. Это он, и в очень плохом настроении, насколько я знаю мистера Калагэна.

– Может быть, ты и права, – сказал Николз и направился к двери.

Эффи разговаривала по телефону ровным спокойным голосом.

– Да, мистер Калагэн… Да… он только что вышел из офиса…, он уже идет к вам…, а я звоню в обслуживание насчет чая. Что-нибудь еще? Очень хорошо… Спокойной ночи…

Калагэн вышел из ванной и стоял перед зеркалом, тщательно завязывая черную шелковую бабочку. Завершив эту операцию, он надел двубортный смокинг и направился к стоящему в углу буфету, из которого достал бутылку виски, графин с водой и два стакана. Он налил виски в стакан, отпил немного и запил все небольшим количеством воды. Николз налил себе сам.

Калагэн спросил:

– Что там за история, Винди?

Он прикурил сигарету, глубоко затянулся и закашлялся.

Николз начал:

– Этот парень какой-то юрист. Его зовут Лейн. Они пытались найти тебя весь день. Он представляет фирму Лейн, Норкот, Фел-линз, Трип и Лейн. Они хорошие юристы. Их услугами пользуются многие шишки. Лейн, который звонил, у них за старшего. Дело заключается в краже… Кто-то стянул у одного парня в Девоншире первоклассные бриллианты стоимостью сто тысяч фунтов. Полиция занимается этим делом, но, кажется, они недовольны ее работой. Других деталей я не знаю. Они хотят, чтобы ты занялся этим. Лейн хочет встретиться с тобой. Я сказал ему, что ты позвонишь. Он ждет у себя в конторе. Она находится на Грин-стрит, прямо рядом с парком.

Калагэн посмотрел на часы. Они показывали восемь.

– Созвонись с ним и скажи, что я сейчас приеду, – произнес он. – Я буду у него через десять минут, а ты побудь в офисе на случай, если ты мне понадобишься.

Николз кивнул и стал подниматься. В этот момент зазвонил внутренний телефон. Он взял трубку. Калагэн смотрел в окно.

Николз зажал трубку рукой.

– Это дама, – сказал он. – Ее зовут Вендейн. Мисс Вендейн. Она говорит, что, как ей кажется, фирма Лейн хочет связаться с тобой, что ей срочно нужно тебя увидеть. Что ей ответить?

Калагэн ухмыльнулся.

– Забавное дельце, – сказал он. – Назначь ей встречу на сегодняшний вечер. В любом месте, где она пожелает, если только это в Лондоне.

Николз продолжил разговор по телефону. Повесив трубку, он сказал:

– Все в порядке. Она сказала, что ты можешь найти ее в десять часов в клубе Вентура рядом с Шеферд Маркет.

Калагэн закурил новую сигарету.

– Как она на слух? – спросил он.

Николз усмехнулся и задумчиво развел руками.

– У нее один из тех голосов, Слим, – сказал он, – ну, знаешь, из тех, в которых звучит музыка и обещание вознаграждения, и вся эта чепуха в духе Омара Хайяма…

– Что ты говоришь, – произнес Калагэн. – Винди, ты становишься поэтом.

– Да, – сказал Николз. – Со мной это иногда случается… но я сам себе все порчу. На меня это накатывает всегда в самое неподходящее время. Как раз в тот момент, когда из меня должна изливаться поэзия, я вдруг обнаруживаю, что пытаюсь похлопать по заднице какую-нибудь дамочку, и все идет насмарку.

Он поднялся.

– Я буду ждать внизу, в офисе, – сказал он. – Может быть, ты заедешь туда попозже?

Калагэн кивнул, надел мягкую черную шляпу и вышел из комнаты. Как только за ним закрылась дверь спальни, Николз протянул руку к бутылке виски. Калагэн вновь приоткрыл дверь.

– Налей себе виски, Винди, – произнес он и ухмыльнулся.

Николз тихо выругался про себя.

– Какого черта я не подождал? – пробормотал он.

* * *

Мистер Лейн из фирмы Лейн, Норкот, Феллинз, Трип и Лейн был очень худощав и держался с достоинством. Вид у него был довольно озабоченный и несколько отрешенный.

Калагэн уселся в большое кресло, стоящее напротив письменного стола юриста, и прикурил сигарету от выточенной на станке золотой зажигалки.

Лейн произнес:

– Боюсь, мистер Калагэн, что это очень необычное дело.

Калагэн ухмыльнулся.

– Думаю, что это так. Когда кто-то похищает драгоценности стоимостью сто тысяч, то этим должна заниматься полиция, а не частный детектив. – Он посмотрел на юриста. – Это очевидно, не так ли? – спросил он.

Лейн кивнул. Он сложил кончики пальцев вместе и через них посмотрел на Калагэна, затем заговорил:

– Мистер Калагэн, я думаю, что мне лучше рассказать вам всю историю с самого начала. Прежде всего, это была не моя идея привлечь частного детектива к этому делу. В тех случаях, с которыми я имел дело, меня всегда удовлетворяла работа полиции.

Калагэн произнес:

– Неужели? – и стряхнул пепел с сигареты.

– В двух словах, – продолжил Лейн уверенным голосом, – история заключается в следующем. Моим клиентом является майор Эустас Вендейн. Вы могли слышать о Вендейнах, – это старинный род из Девона, действительно очень древний. Майор Вендейн проживает в Марграуд Мэнор, – очень симпатичное поместье недалеко от Гара в Южном Девоне. Он является или являлся пожизненным владельцем чрезвычайно дорогих старинных драгоценностей, которые попали в этот род при довольно-таки уникальных обстоятельствах. Один из Вендейнов во времена королевы Елизаветы утопил массу испанских кораблей. А у него было разрешение оставлять себе в виде вознаграждения часть трофейной добычи. И в своем завещании он оставил инструкции, как распоряжаться имуществом после его смерти.

И он распорядился, чтобы глава рода являлся владельцем и опекуном драгоценностей в течение всей жизни. Хранить их он должен был в сейфе и в определенных случаях разрешать женщинам своего рода носить их. Если бы он попытался продать эти драгоценности, то право на них переходило следующему члену семьи по мужской линии, к которому бы они переходили по наследству после его смерти.

В случае отсутствия наследника по мужской линии по достижении им возраста двадцати пяти лет или, если в семье вообще не останется наследников по мужской линии, то владелец драгоценностей имеет право распоряжаться ими по своему усмотрению. Вы понимаете?