Тайное становится явным

— Сработает, Виктор Павлович, мы порядочные партнеры. Быстрого результата не обещаем, придется подождать. Мы вам, конечно, верим, но обязаны проверить справедливость ваших обвинений. А засим давайте расстанемся.

— Да, конечно, — засуетился Виктор Павлович. — Я вам что-то должен?

— Побойтесь бога, — усмехнулся собеседник. — Мы благотворительная организация. И с деньгами у вас, я думаю, не очень.

— Это точно, — горько усмехнулся мужчина. — Полная финансовая стабильность — денег не было, нет и, похоже, не будет.

— Не расстраивайтесь, все разрешится. Вы не против самостоятельно дойти до остановки?

— Ну, разумеется, у меня пока еще есть ноги…

— Отлично. А сейчас снимите очки, положите их на приборную панель, выйдите из машины и встаньте лицом к бетонной стене. Обернетесь через две минуты. Вы же не хотите узреть наши лица, Виктор Павлович?

Молодой мужчина в утепленной куртке покосился на указатель топлива, включил поворотник и, невзирая на возмущенное гудение грузовика, сместился на соседнюю полосу, оттуда — на первую и въехал на территорию заправочной станции. С бензином в городе начиналось осеннее обострение — к топливным колонкам выстроилась очередь. Он дождался, поглядывая на часы, своей очереди, всунул заправочный пистолет и отправился оплачивать. Время, в принципе, было, выехал с запасом.

Залив половину бака, он сел на место, чтобы следовать дальше, и обнаружил на лобовом стекле за «дворником» сложенный пополам лист. На рекламу эта штука не походила. Он ощутил волнение. Покосился по сторонам, выбрался из своего подержанного «праворукого» «Спринтера» и забрал листок. Машина за спиной призывно загудела — каждая секунда, выброшенная на ветер в этом суматошном городе, была для горожан невосполнимой утратой.

— Да уезжаю, уезжаю, разгунделся тут… — проворчал он, прыгнул за руль и отвел машину к месту для накачки шин, там никого не было.

«Оставьте машину на площади Ефремова и идите пешком по улице Беловежской, — гласил отпечатанный на компьютере текст. — Гаражный кооператив в конце улицы. Четвертая линия, бокс 139. Он открыт. Войдите внутрь и ждите».

Улица Беловежская находилась в не самом фешенебельном городском районе и была нескончаемо длинной. Но выбора не было. Мужчина оставил машину вблизи проходной завода тяжелого машиностроения и побрел по петляющей улочке — мимо облезлых высоток, деревянных бараков, построенных еще в сороковых для работников эвакуированного завода, и до сих пор в этих просевших в землю руинах и в XXI веке жили люди, мимо нескончаемых бетонных заборов — визитной карточки городских окраин. Тротуар оборвался, местность превращалась в сплошную грязевую ванну. Пришлось идти по проезжей части, увертываясь от редких машин. Несколько раз он оборачивался — проверял, не идет ли кто за ним. Невольно ускорялся, ведь местечко для прогулок неспокойное. Основательно уставший, он вошел на территорию кооператива, побрел к четвертой, последней, линии. Здесь было пусто, как на кладбище. Желающих иметь гараж вдали от собственного дома с каждым годом становилось меньше. За последней линией бетонных блоков высились тополя, а за разломанной оградой начинался глубокий овраг протяженностью не менее километра. И вновь пришлось месить грязь — до указанного бокса была приличная коломенская верста. Но молодой человек не ворчал, брел со скорбной миной.

Ворота 139-го бокса были закрыты на увесистый замок (легко срезаемый автогеном), но на дверце замок отсутствовал. Молодой человек поколебался, посмотрел по сторонам, нерешительно открыл дверь и шагнул в гараж. Машины здесь не было. Заложенная досками яма, беленные известкой стены в бурых разводах, бесполезный металлический хлам — лицо любого гаража. Решив, что ждать придется долго, молодой человек поставил на ножки перевернутую табуретку, вытер грязной ветошью и сел. Извлек сигарету из пачки, прикурил.

— Добрый день, Артем Сергеевич, — прозвучал индифферентный, слегка потрескивающий голос, и молодой человек, поперхнувшись табачным дымом, закашлялся. Завертел в растерянности головой, голос был глух и доносился непонятно откуда. То ли из соседнего бокса через вентиляционную отдушину, то ли с крыши, то ли… из-под пола. Он был буквально везде! Какая странная акустика в этом месте, и ей изобретательно пользовались.

— О господи… где вы?

— Простите, если напугал. Все в порядке, Артем Сергеевич, вы попали именно туда, куда хотели. И совершенно неважно, где я нахожусь. Мы вас слушаем, Артем Сергеевич. Сожалеем, что это не нарядный офис, но так уж получилось.

— Черт, это так неожиданно, — признался молодой человек, оттягивая воротник водолазки под курткой и делая глубокий вдох. — Я, по правде сказать, даже не представлял, как будет проходить встреча… и будет ли проходить вообще. Уже можно говорить?

— Конечно-конечно, мы все внимание.

Мужчина немного покраснел, собрался с духом.

— Видите ли, я работаю в фирме, занимающейся приобретением в Японии и поставкой в Россию комплектующих и запчастей для иномарок. Случилась неприятная история, я оказался между двух огней. Могу лишиться работы, квартиры, всех своих небольших сбережений… С одной стороны, мое начальство, требующее эффективной работы, с другой — таможенные органы. Но к начальству претензий нет, а вот к таможне… Они уже в третий раз изготавливают на меня фиктивные административные материалы с вынесением официальных постановлений. Привлекают к ответственности непонятно за что. Подозреваю, это связано с моим бывшим тестем, решившим сжить меня со свету — он главный таможенный инспектор отдела специальных таможенных процедур. Четыре дня назад мы провозили партию товара. Сотрудник таможни принял пакет документов на груз — товарно-транспортные накладные, таможенные декларации, а через час мне было заявлено, что вся партия арестована, поскольку не хватает каких-то документов…

Молодой мужчина перевел дух, прислушался. Замкнутое пространство как-то загадочно помалкивало.

— Ну, так вот… — продолжал он. Внезапно снова замолчал, боязливо поводил глазами. — Вы меня слушаете?

Собеседник молчал. Где-то далеко за пределами гаража, по второй или третьей линии, проехала машина с посаженным двигателем. Молодой человек как-то съежился, втянул голову в плечи.

— Эй, алло… Вы здесь? Почему молчите?

Становилось не по себе. Он приподнялся с колченогого табурета, на цыпочках добрался до двери, высунулся наружу. Вернулся, пожал плечами.

— Эй, послушайте, куда вы пропали?.. Что за лавочка у вас такая, для кого я рассказываю? Я считал, что это серьезная организация, готовая помочь попавшим в беду людям…

Но «говорящий гараж» помалкивал. И тут до молодого человека дошло. Лицо изменилось, стало жестким, злым, решительным. Он резко всунул руку во внутренний карман куртки, выхватил компактную рацию, прорычал в нее:

— Второй, окружить кооператив! Все сюда!

Он выхватил короткоствольный пистолет из кобуры под мышкой, пинком отбросил доски, прикрывающие смотровую яму, убедился, что на дне никого нет, и выпрыгнул из гаража. С двух сторон уже бежали люди в штатском, неслись, словно десантники, у которых не раскрылись парашюты! Молодой человек выругался сквозь сжатые зубы: емко, непечатно. А в стороне уже рычали моторы — машины с группой захвата объезжали овраг, чтобы перекрыть злоумышленникам пути отхода.

— Первый, вы напортачили, вашу мать! — выкрикнул мужчина средних лет, бегущий первым. Подбежал, отдышался. — Черт вас побери, как же вы так сумели?!

— Это я-то напортачил?! — взвился несостоявшийся «клиент агентства». — Прошу прощения, Второй, но это ваш косяк! Они заметили перемещения ваших людей и подали знак своему сообщнику! А у меня как раз шло по плану, я уже вошел в контакт!

Пререкаться было бессмысленно. ВСЕ виновны в проколе! «Оппоненты» дружно выругались и успокоились. А люди в штатском уже врывались в гараж, исследовали стены, вентиляционные отдушины, кто-то орал в телефон, требовал немедленно подвезти баллоны с газом и сварочный аппарат или автоген — срезать замки с соседних гаражей. Другие уже карабкались на крышу, осматривали окрестности «места происшествия». Вооруженные люди прочесывали овраг, барахтаясь в запашистых свалках. Надежда еще оставалась, ведь слишком крупные силы стянули в квадрат местности. Но по мере поисков она таяла. А после того, как в электрическом щитке обнаружили беспроводной компактный динамик, а в вентиляционной отдушине — такой же беспроводной микрофон, надежда окончательно растаяла. Преступники могли сидеть где угодно — хоть в километре от этого вшивого кооператива! Сидели, поди, наслаждались зрелищем…

Мужчина долго не мог уснуть, таращился на желтую луну, смотрящую в форточку. Нехорошая была луна, крупная, яркая. Говорят, что такая не к добру. Зато дождик к вечеру стих, и ночь была пронзительно ясная, небо насыщали мириады звезд. Похолодало, но в доме было тепло, а после принятой перед ужином баньки и вовсе хорошо. Вот только не спалось в глухую ночь на краю элитного поселка…

Мужчина подумал, что должен что-то съесть, и только после этого наступит крепкий сон. Идея показалась привлекательной. Сон не убежит, завтра воскресенье. Он встал с кровати, машинально отметив, что в зазеркалье тоже кто-то поднялся. Мелькнула забавная мысль: «Ты как любой нормальный человек в этой стране — голый и голодный».