Тайное венчание

Запомнился Верните только Баланс — Аксель казал, что здесь, в Артиллерийской школе, обучался в молодости Наполеон, и город сразу показался Верните мрачным и зловещим.

Одна мысль об императоре вызывала у неё ужас и отвращение. Ей казалось, что он снова, как тогда в спальне принцессы, тянет к ней безжалостные руки.

Что сталось бы с ней тогда, если бы не Аксель?

Теперь Вернита ненавидела Наполеона много сильнее, чем раньше — ей казалось, что он знает о ней все и нарочно стремится разрушить её счастье.

Баланс остался позади, и перед путниками выросли старинные стены Монтелимара. Здесь, как рассказал Аксель Верните, в шестнадцатом веке было посажено первое во Франции миндальное дерево. Теперь из монтелимарского миндаля производится лучшая в мире нуга.

Аксель купил немного нуги, и они съели её на следующий день в фаэтоне, смеясь, словно дети, над своими липкими, перепачканными пальцами.

К вечеру они достигли Оранжа и въехали в город через Триумфальную арку, построенную римлянами в 495 году до Рождества Христова в честь победы Цезаря над галлами.

«Если мы благополучно доберёмся до Англии, поставим в поместье Триумфальную арку в честь нашего побега», — пообещала себе Вернита.

Впрочем, к чему тратить средства на величественный, но совершенно бесполезный монумент? Не лучше ли основать больницу или детский приют — что-нибудь, что позволит в полной мере выразить их благодарность Богу?

В первый раз Вернита подумала, что они с Акселем ещё ни разу не говорили о деньгах.

Он выглядел как состоятельный человек, поэтому Вернита без долгих размышлений решила, что он богат. Да и виконтесса говорила, что у него великолепный дом… Но больше Вернита ничего не знала. И сейчас, в экипаже, она решилась заговорить об этом:

— Мы с тобой никогда об этом не говорили, но теперь, когда папа умер, я унаследовала его поместье в Букингемшире.

— Неужели судьба ко мне так благосклонна? Значит, моя жена не только красива, но и богата? — с улыбкой спросил Аксель.

— А это важно? — ответила вопросом Вернита.

— Ничуть, — ответил Аксель, — у меня хватит средств на нас обоих.

— Почему мы никогда раньше не говорили о своём материальном положении? — удивилась она.

— Потому что у нас найдётся множество более интересных тем для разговора — особенно когда ты не спишь, — ответил Аксель.

Вернита покраснела и прижала его ладонь к своей щеке.

— Когда у нас появится время, нам о стольком надо будет поговорить!

— Да, о многом, — согласился он.

— Мы так мало знаем друг о друге.

— Я знаю о тебе всё, что нужно знать, — ответил Аксель. — Ты — моя прекрасная, добрая, нежная, юная, отважная маленькая жена. Подумать только: в таком хрупком тельце умещается столько достоинств!

От его слов, а ещё больше — от выражения глаз — Верниту охватил сладкий трепет. Собравшись с духом, она ответила:

— Надеюсь, их достаточно, чтобы ты никогда… Чтобы я тебе не надоела.

— Ты мне не надоешь и за десять тысяч лет, — улыбнулся Аксель.

— Однако я о тебе почти ничего не знаю.

— Ты знаешь, что я тебя люблю-по-моему, этого достаточно.

— Конечно, это единственное, что для меня важно. Ах, Аксель, — воскликнула Вернита, — я так счастлива!

Аксель рассмеялся её словам. Вскоре он заметил, о Вернита дремлет со счастливой улыбкой на лице, прикорнув на его плече.

Когда они въехали в Марсель, сгущались сумерки. Улицы были переполнены не только каретами, но и толпами гуляющих горожан.

Аксель, с трудом лавируя между экипажами и пешеходами, направлял фаэтон в порт.

Где-то здесь ждал корабль, готовый унести беглецов на побережье Гибралтара. Виконт назвал Акселю имя капитана и сказал, что это человек надёжный.

Однако прежде всего надлежало избавиться от фаэтона, верховых и лошадей.

Притворяться виконтом и виконтессой де Клермон здесь было нельзя, известие, что виконт с женой покидают Францию, сразу вызвало бы подозрение.

Пока Аксель и Вернита отдыхали и перекусывали в роскошном отеле, верный Анри переносил их багаж из фаэтона в наёмную карету.

Один из верховых сел в фаэтон, двое других вскочили на коней. Попрощавшись с ними, Аксель и Вернита отправились в меблированные комнаты, тоже рекомендованные виконтом.

Комнаты были скромными, но опрятными. Хозяин, не спрашивая имён постояльцев, проводил их в спальню и в столовую, откуда открывался вид на порт.

Анри, распаковав необходимые вещи и постелив постель, отправился на поиски ужина.

— Боюсь, милая, тебе здесь будет не слишком удобно, — извиняющимся тоном заметил Аксель.

— Уверяю тебя, это настоящий дворец по сравнению с чердаком, где я жила в Париже, — ответила Вернита.

— Ты так прекрасна и элегантна, что, глядя на тебя, я забываю, как бедствовала ты совсем недавно, — улыбнулся Аксель.

Вернита придвинулась к нему ближе.

— Какая разница, где? Главное, что с тобой, — прошептала она.

— Это я и хотел услышать, — ответил он. — Однако мне хочется окружить тебя роскошью и комфортом и обращаться с тобой, как с королевой.

Вернита рассмеялась.

— У меня есть всё, что мне сейчас нужно, — вздохнула она и положила голову ему на плечо.

Аксель приблизил губы к её губам — и комната вокруг закружилась каруселью, а сама Вернита взлетелa куда-то под облака. В мире не было никого, кроме двоих влюблённых, и ничего, кроме их любви.

Поцелуй был прерван стуком в дверь: горничная принесла ужин.

Еда здесь была простая, но хорошо приготовленная, а вино в отличие от большинства гостиниц, вполне приемлемое.

Вернита уже лежала в постели, когда вернулся Анри. Из спальни Вернита слышала их с Акселем разговор.

— Что ты выяснил? — спросил Аксель.

— Милорд, корабль, принадлежащий Антуану Буэ, ушёл в море, и никто не знает, когда он вернётся.

— Значит, нам остаётся только сидеть здесь и молиться, чтобы на нас никто не обратил внимания!

— Милорд, я не вижу иного выхода, — согласился Анри. — Завтра я снова отправлюсь в порт и попытаюсь что-нибудь разузнать. Надеюсь, что Буэ скоро появится.

— Больше ты ничего не узнал? — нетерпеливо спрашивал Аксель.

— Очень немного, милорд. Только то, что англичане овладели Средиземным морем и военные корабли, стоящие в Марселе, готовы выйти в море в любую минуту.