Тайнознатицы Муирвуда

Его взгляд был взглядом человека, который не понаслышке знал, что такое страдание.

— Я так хотела увидеть ее, хотя бы один последний раз, — прерывистым голосом произнесла Майя.

— Ты еще увидишься с ней, — уверенно сказал альдермастон, сжимая ее руку. — Со смертью приходит печаль. Так было и так будет. Но здесь, в аббатстве, ты должна будешь совершить одну важную вещь. Ты снова откроешь Сокровенную завесу. Мертвые плачут вокруг, ибо они обречены вечно скитаться по нашему миру. Ты откроешь ворота их темницы. Твоя мать знала это. Эта судьба предсказана тебе давным-давно. И когда-нибудь ты снова увидишься с матерью, ибо связь между вами нерушима.

Не в силах вынести его испытующий взгляд, Майя отвела глаза. Негромкие слова этого человека были наполнены такой силой и убежденностью, что казались тверже камня и сильнее бури.

— Благодарю вас, альдермастон, — с трудом выговорила Майя.

Он подвел девушку к стулу и помог ей сесть. Об руку с женой альдермастон отошел к столу, заваленному свитками, перьями, чернильницами, гравировальными принадлежностями и прочими инструментами и материалами, между которых затесался небольшой старинный том. Усадив жену, он сел сам. Сабина устроилась на стуле подле Майи, а Джон Тейт взгромоздился на широкий подоконник, где было устроено сиденье.

— Томас, — сказал альдермастон, — не мог бы ты рассказать Великой Провидице о том, что за вести пришли из Комороса?

— Да, альдермастон, — Томас не сел со всеми и остался стоять, смиренно сложив руки. Он вздохнул.

— Канцлер Мортон… Я даже не знаю, как об этом сказать, чтобы не ранить ваши чувства… Канцлер отказался подписать закон о верноподданничестве и был обезглавлен у стен башни Пент. Это произошло утром при большом скоплении народа, в присутствии по меньшей мере пяти сотен свидетелей, в том числе узников башни. Таковы, насколько я понимаю, факты.

Он фыркнул и стиснул зубы, видимо, сдерживая гнев.

Майя уставилась на сенешаля. Новость не была для нее новостью — о случившемся она уже знала от Кольера, своего мужа. И двух недель не прошло с тех пор. При мысли о муже Майе стало не по себе. Она бежала из Несса, а муж остался там, в плену, и причиной тому было ее предательство.

Джон Тейт фыркнул:

— Это что ж они, за бумажку ему голову отрубили?

Томас кивнул и качнулся на пятках вперед-назад.

— Закон о верноподданничестве объявляет королевскую власть превыше воли Истока. Земли аббатств облагаются налогом в пользу казны. Альдермастонов отныне назначает не Великая Провидица, а король. Скажем прямо, он обезумел и жаждет крови!

— Томас, — с мягкой укоризной произнес альдермастон.

— Мне не следовало так говорить, — немедленно признал Томас, покраснев. — Я забылся, а ведь здесь присутствует королевская дочь. Молю о прощении, леди Майя, однако в настоящее время я не питаю добрых чувств к вашему отцу.

Сабина наклонилась вперед:

— Когда он узнает, что я в Муирвуде, то очень удивится.

— По всей видимости, да, — согласился Томас, вновь качнувшись на пятках.

Сидевший под окном Джон Тейт почесал Аргуса за ухом.

— Лучше бы королю сюда не соваться, — сердито проворчал охотник. — Я ведь и осерчать могу. Ишь, повадился рубить головы среди бела дня!

Альдермастон сложил руки на груди и чуть наклонился вперед.

— Каково бы ни было наше положение, мы не можем позволить себе позабыть о Клятве Муирвуда. После того, как королева скончалась — полагаю, что от яда, — мы послали вестника во дворец. В самом скором времени я ожидаю распоряжений относительно организации похорон. Не исключено, что король пожелает почтить Муирвуд своим присутствием, — альдермастон понизил голос. — Это было бы в высшей степени нежелательно. Король может понять, что аббатство почти отстроено и что работы не были прекращены по его приказу. Что нам делать, Великая Провидица? Нам нужен ваш совет.

При мысли о том, чтобы снова увидеть отца, и особенно вскоре после смерти матери, у Майи исказилось лицо и сжались кулаки.

Сабина устремила на альдермастона твердый взгляд.

— У Майи будет совсем мало времени на подготовку к мастонским испытаниям, — произнесла она.

— Верно, — согласился альдермастон, и на душе у Майи стало еще тревожнее.

— Кого вы выбрали ей в товарки?

Альдермастон повернулся к жене и жестом передал слово ей.

— Среди тайнознатиц немало способных девочек, Провидица, — произнесла женщина. — Есть среди них и высокородные, и безродные. Я испросила волю Истока, и Исток избрал в товарки Майе девицу Сюзенну Кларенсье.

— Расскажите мне о ней, — задумчиво попросила Сабина.

— Она учится последний год, и ее испытание состоится на ближайший Духов день. Сюзенна принадлежит к уважаемому Семейству, старшая из троих детей. Она помогает другим в учебе и не кичится своей родовитостью. Среди учениц она пользуется уважением и имеет на них некоторое влияние. На ее благоразумие можно положиться. Кроме того, она тайнознатица, а потому умеет хранить секреты.

— Приведите ее, — распорядилась Сабина.

Томас улыбнулся, вновь показав ямочки на щеках, и вышел в приемную.

— Вижу, вы приготовили книгу, — сказала Сабина альдермастону, когда за сенешалем закрылась дверь.

— Все как вы сказали, — спокойно ответил альдермастон, указав на лежащую перед ним книгу.

— Эта книга предназначена для тебя, Майя, — пояснила Сабина и сжала руку внучки. — Я попросила альдермастона выгравировать лишь одну страницу. Последнюю.

Открылась дверь, и сенешаль пропустил внутрь девушку, возрастом и ростом схожую с Майей, удивительную красавицу в одеждах из шелка и парчи, стоивших, должно быть, не меньше тысячи марок. Шею девушки плотно обхватывало драгоценное ожерелье, по плечу сбегала длинная золотая коса. Майя ощутила укол зависти — сама-то она была одета куда как проще, и наряд ее не выдавал истинного положения своей владелицы в свете. Но смотрела девушка тревожно, и при виде собравшихся тревога ее лишь возросла.

Сабина встала и приветствовала вошедшую.

— Добро пожаловать, Сюзенна. Не стесняйся.

Глаза девушки расширились.

— Великая Провидица! — ахнула она и склонилась в глубоком реверансе.

— Ты ей не говорила, Джоанна? — спросила Сабина, обращаясь к жене альдермастона.

— Нет.

Сабина кивнула и взяла ладонь девушки в свою.

— Я вижу, что тебе не по себе. Ну же, не бойся. Тебя никто не собирается наказывать. Ты призвана сюда за свои достоинства, а не за грехи.

Услышав похвалу, девушка покраснела.

— Благодарю вас.

— Сюзенна, ты пришла сюда потому, что такова была воля Истока. Я обратилась к альдермастону с просьбой подобрать ученицу выдающихся достоинств и преданности делу, дабы эта ученица могла помочь нам в наших трудах. Исток говорит мне, что выбор был сделан верно. Я хочу поручить тебе дело, требующее абсолютной секретности и самоотверженности. Прежде чем продолжать, я хочу знать, готова ли ты взять на себя эту ношу.

Девушка была растеряна, но глаза ее сияли от сдерживаемых чувств, и с ответом она не медлила: