Тайны английской секретной службы

Между армией и Особым отделом наладилась теснейшая, почти безукоризненная связь. Все затруднения улаживались путем присвоения офицерам Особого отдела воинских званий. Главный инспектор Леонард Берт пришел в Отдел из отделения Скотланд Ярда, расследующего дела об убийствах. В марте 1946 года в возрасте пятидесяти четырех лет, этот спокойный, приятный человек стал начальником Особого отдела Скотланд Ярда, сменив на этом посту Альберта Кэннинга.

Вторым выдающимся охотником за шпионами был главный инспектор Дж. Томсон — друзья звали его Томми, — который из двадцати шести лет службы в Скотланд Ярде двадцать четыре года провел в Особом отделе (теперь он заместитель Берта). Томсон свободно говорит по-французски, что пригодилось при установлении связи с парижской службой безопасности.

В следующих главах я попытался описать некоторые поразительные дела английской Секретной службы и Особого отдела. Шпионаж продолжается в послевоенном мире, и потому характер работы Особого отдела, его обязанности перед страной не позволяют рассказывать о методах поимки шпионов. Меня часто спрашивают, что происходит со шпионом, попадающим в руки Особого отдела. Во время войны метод перекрестного допроса держался в такой же тайне, как и другие методы разоблачения шпионской деятельности. Адмирал Канарис охотно пожертвовал бы несколькими агентами, чтобы получить сведения об этой системе допроса. Такие сведения оказались бы бесценным материалом для руководителей его школы шпионов.

Теперь можно рассказать о некоторых приемах деятельности Особого отдела. После ареста шпиона обычно отправляли в полицейский участок. Арестовывал его или сотрудник Особого отдела после многих недель слежки, или какой-нибудь член отряда местной обороны, или военный, напавший на его след. Как правило, в полицейском участке на Боу-стрит для этой цели вставляли особые камеры, куда сажали даже шпионов, пойманных в Шотландии. Сотрудник Особого отдела и тюремщики день и ночь охраняли шпиона, находясь с ним в камере и не оставляя его одного ни на минуту. Его раздевали догола, тщательно обыскивали одежду, осматривали тело, волосы и зубы, внимательно изучали документы. Шпионы были неистощимы в умении прятать трудно запоминающиеся инструкции, чертежи и записи. Например, одна женщина носила внутри пустой жемчужины своего ожерелья крошечный кусочек бумаги, сложенный до размера булавочной головки. Зубные пломбы и искусственные зубы, пустые каблуки, подкладка одежды — вот места, в которых чаще всего прятали документы.

Полицейский хирург ежедневно производил тщательный осмотр арестованного, чтобы принять меры для предотвращения самоубийства. Ни один агент противника, арестованный во время этой войны, не сумел покончить самоубийством и таким образом избежать наказания. К этому прибегли два шпиона, почувствовав, что разоблачение их неизбежно. Одним из них был Жан Тер Браак, который застрелился в кембриджском бомбоубежище, как только понял, что его квартира подвергалась обыску.

Подозреваемому в шпионаже (он считался невиновным до тех пор, пока не доказана его вина) предоставлялось полное право защиты на суде. Секретная служба давала переводчиков, если обвиняемый недостаточно хорошо владел английским языком, чтобы свободно разговаривать со своим защитником. Ему не разрешалось только вести переписку и принимать посетителей. Во время войны ни у одного арестованного шпиона не оказывалось друга, который попытался бы увидеться с ним.

В тюрьме Оулд Бейли арестованных сажали в особые камеры под названием «камеры осужденных шпионов», где с ними находились три тюремщика. Во время слушания дела скамью подсудимых охраняли десять сотрудников Особого отдела. Судебный процесс назначался обычно на конец судебной сессии, так что контакт с другими арестованными был сведен к минимуму. Всем, кто входил в здание суда, даже судье, присяжным и адвокату, выдавались особые пропуска. Кроме свидетелей и технических экспертов, присутствовали только обычные судейские чиновники и чиновники Секретной службы.

Эти судебные процессы подчас представляли немалую ценность для будущих действий союзнической контрразведки в тайной войне против шпионского аппарата держав оси.

ГЛАВА III ТАЙНЫЕ АГЕНТЫ В ДЕЙСТВИИ

Работа тайного агента по необходимости секретна. Как только шпионская деятельность какого-либо лица или хотя бы намек на эту деятельна замечены контрразведкой, заподозренный агент становится для своего нанимателя скорее пассивом, чем активом. В мирное время следят за каждым его шагом и десятками различных методов пресекают его деятельность. В военное же время он оказывается на дороге к расстрелу или виселице.

Эта работа не для любителей, не для дилетантов, хотя она и не требует полного рабочего дня. Очень небольшое число мужчин и женщин занимаются исключительно разведывательной работой. Они образуют ядро, вокруг которого создаётся армия полупрофессионалов. Ни одна страна не рекламирует своих методов вербовки агентов. Почти всегда небольшая группа, стоящая во главе организации, вербуется из лиц, которые служат в вооруженных силах, так как знание военного дела дает огромное преимущество. Остальных обычно испытывают, чтобы проверить, насколько они пригодны для разведывательной работы. С этой целью им поручают выполнить определенное задание. Сначала кто-нибудь дает рекомендацию, затем проводится неофициальная беседа и дается сравнительно простое задание. Успешно выполнив его, испытуемый получает новое приказание. Через некоторое время начинается специальное обучение. Новому агенту рассказывают об обычных методах работы. Оглядываясь назад, человек часто затрудняется ответить себе на вопрос: «Когда же я стал шпионом?»

Такой метод практиковался годами. Презирая многие традиционные методы, особенно если они были демократического происхождения, немцы пытались превратить шпионаж в точную науку, которая преподавалась бы так же, как искусство управления государством и военное дело. Их школы по подготовке шпионов и обширная программа обучения страдали большим недостатком, присущим всем системам массового обучения. Возник стандартный метод подготовки шпионов, и основной принцип шпионажа — секретность — получил смертельный удар. Во время войны английская Секретная служба неоднократно сталкивалась с этими стандартными методами, выслеживая подозрительных немцев и подвергая их перекрестному допросу.

Система английской разведки никогда не подвергалась серьезной опасности, что лучше всего свидетельствует об ее эффективности. В английской разведке основную роль играет агент, отдающий работе только часть своего времени. Школьный учитель, находящийся в отпуске, делец, стремящийся сбыть товары, отставной чиновник, живущий за границей потому, что человеку со скромной пенсией там легче прожить, — все эти люди могут выполнять полезную работу.

При этом основное условие — знание агентом языка той страны, в которой он работает. Путем наблюдения можно открыть очень немногие секреты. Другие же методы, начиная с прямого подкупа и кончая кражей со взломом и шантажом, позволяют с успехом вырвать все необходимые сведения у тех, кто их знает.

Наконец, существует категория шпионов, не принадлежащих к разведке: они чаще встречаются в романах, чем в жизни, но все-таки они существуют, представляя собой изнанку шпионажа. Не обязанные быть верными ни одной стране, они руководствуются не принципами патриотизма и политического убеждения, а принципами выгоды, заключая сделки с наиболее платежеспособными покупателями. В каждой столице, на каждой международной конференции можно найти таких шпионов, готовых заработать несколько сот фунтов на продаже политической тайны так же, как ловкий коммивояжер зарабатывает комиссионные за продажу автомобиля или за привод богатого клиента в игорный дом.

Эти не принадлежащие к организации шпионы в периоды своей успешной деятельности образуют даже объединения, однако число таких хорошо организованных шпионских групп обычно очень невелико. Лучшим образцом такой группы была группа супругов Свитц, короткая, но блестящая деятельность которой закончилась перед самой войной судебным процессом в Париже. Я присутствовал при слушании этого дела, происходившего при закрытых дверях, — случай редкий в судебной практике Франции мирного времени. Раскрытие группы Свитц было настолько романтичным, что могло бы увлечь не одного любителя беллетристики. Несколько светлых волосков, прилепившихся к катушке фотопленки, которая попала в руки французского Второго бюро, навели сыщиков на след некоей госпожи Марджори Свитц. При содействии Особого отдела Скотланд Ярда удалось выследить всю группу, имевшую ответвления во всей Европе.