Тайны древних цивилизаций

«Дракула» буквально означает «сын дьявола», и Влад Цепеш неоднократно расписывался «Дракула» на официальных документах. Может быть, ему нравилась идея, что его считают сыном дьявола; во всяком случае турецкие послы согласились бы с таким определением. Сходные мысли, должно быть, приходили на ум придворному поэту Михелю Бехейму в 1453 году, когда он сочинял эпическую поэму, озаглавленную «История о кровавом безумце по имени Дракула из Валахии». По-видимому, поэма пришлась по вкусу хозяину Бехейма, императору Фредерику III, поскольку она в нескольких случаях была прочитана перед знатными гостями. Историки Реймонд Макнелли и Раду Флореску, уделившие наиболее пристальное внимание истории Дракулы, также отмечают, что он был вампиром в широком смысле слова, так как неоднократно обмакивал хлеб в кровь своих жертв, предаваясь любимым забавам.

Образ Влада Дракулы вызывает в современной Румынии смешанные чувства. Он пользовался огромным восхищением Николае Чаушеску, румынского диктатора, казненного после падения его режима в 1989 году. В 1976 году 500-летний юбилей смерти Влада Дракулы был отмечен съемками фильма, картинами, новеллами, публичным чтением выдержек из исторических хроник и даже памятной почтовой маркой. В последние несколько лет вокруг имени Дракулы образовалась Целая туристическая индустрия, хотя не все румыны приветствуют это эксцентричное начинание. В 1993 году некий гражданин, объявивший себя последним потомком Влада Дракулы, предъявил судебный иск кинокомпании «Коламбия Пикчерс» за опорочивание чести и достоинства его предполагаемого предка в фильме Фрэнсиса Форда Копполы «Дракула» по мотивам романа Брэма Стокера. Калифорнийский суд, без сомнения, испытал облегчение оттого, что ему не пришлось выносить свой вердикт по вопросу о репутации Влада Дракулы, так как заявитель отозвал свой иск.

Вампиры определенно существовали в прочно укоренившихся верованиях различных народов, связанных с мертвецами и похоронными обрядами. Дракула не был вампиром в народной традиции, но нам не приходится сомневаться в его кровожадности.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ МИСТИФИКАЦИИ

ВСТУПЛЕНИЕ

Археологам принадлежит сомнительная честь быть жертвами величайшей научной мистификации, когда-либо осуществленной в истории. Речь идет о человеке из Пилтдауна. В начале XX века некто - имя мистификатора до сих пор неизвестно - соединил необыкновенно толстый человеческий череп с челюстной костью обезьяны, протравил их кислотой для придания очень древнего вида и хитроумно запрятал вместе с останками доисторических животных в слоях галечника неподалеку от Пилтдауна в графстве Сассекс (Южная Англия). 3 период между 1908 и 1912 годом местный археолог Чарльз Доусон, привлеченный сообщениями рабочих о необычных костях, начал раскопки в слоях галечника и обнаружил фрагменты черепа. Систематические раскопки в Пилтдауне начались в феврале 1912 года. Доусон объединил силы с Артуром Смитом Вудвардом, заведующим отделом геологии в Музее естественной истории (Лондон), и Пьером Тейяром де Шарденом, блестящим молодым ученым и охотником за окаменелостями, недавно окончившим иезуитский колледж. Почти сразу же была обнаружена челюстная кость, точно совпадающая с человеческим черепом. Окаменевшие останки животных, найденные в галечнике, указывали на то, что возраст Пилтдаунского человека составлял около полумиллиона лет.

Исследователи из Пилтдауна объявили о сенсационном открытии давно ожидаемого «недостающего звена» между обезьяной и человеком. Теория Дарвина наконец подтвердилась. Пилтдаунские находки мгновенно прославились на весь мир и были представлены в качестве одного из главных свидетельств в защиту Джона Скоупса, учителя средней школы, который в 1925 году предстал перед судом в Дейтоне, штат Теннесси, за преподавание теории эволюции.

Открытие Доусона быстро вошло в учебники как наиболее важное из сделанных в области антропологии и определяло наши представления о происхождении человека в течение около сорока лет. Считалось, что «человек из Пилтдауна», сочетающий полностью развитую черепную коробку с очень примитивной челюстью, доказывает, что увеличение размеров мозга было определяющим фактором в эволюции человека. Подлинные ископаемые останки людей с маленьким мозгом из Африки были оставлены без внимания как принадлежащие к тупиковой ветви эволюции гоминидов.

Однако к 1950 году, когда не было обнаружено никаких окаменелостей, хотя бы отдаленно напоминавших находки из Пилтдауна, сотрудники Музея естественной истории стали считать их своеобразной диковиной эволюции. В 1953 году находки были подвергнуты повторному исследованию, и открылась неприглядная истина. К своему ужасу, эксперты обнаружили, что зубы в челюстной кости были сточены напильником, чтобы скрыть их истинную сущность. Научные тесты показали, что человек из Пилтдауна далеко не такой древний, как было принято считать, и что он не мог находиться в галечниковых отложениях в течение сколь-либо долгого времени (дальнейшие исследования показали, что челюсть принадлежит орангутану, а возраст черепа не превышает 600 лет). Однако у археологов и раньше имелись основания для сомнений. Среди находок, появившихся до 1915 года, имелся плоский кусок слоновой кости в форме крикетной биты. Мошенник, кем бы он ни был, вероятно, подложил этот предмет как шутливое напоминание о том, что дела в Пилтдауне обстояли совсем не так, как казалось на первый взгляд.

Вопрос о личности мистификатора занимал умы исследователей с тех пор, как обман был раскрыт. До сих пор никто не может уверенно назвать виновника, но в число наиболее очевидных подозреваемых попали трое участников раскопок: Доусон, Вудвард и Тейяр де Шарден. Большинство ученых, уделивших внимание этой проблеме, склонны считать, что Доусон, будучи новичком, не имел достаточных технических навыков и опыта, чтобы соорудить такую правдоподобную фальшивку. Вудварда почти все считают невинной жертвой заблуждений. Тот факт, что он посвятил свою жизнь на пенсии в 1930-х годах осуществлению дальнейших раскопок в Пилтдауне за собственный счет, по-видимому, исключает его из числа подозреваемых. Остается иезуит Тейяр де Шарден, чья подготовка в области естественных наук, особенно химии, навлекает на него сильные подозрения. Несмотря на то, что воссоединение эволюционной теории с доктринами христианства стало делом всей его жизни, он удивительно мало писал о Пилтдауне, и это интерпретировалось почти как молчаливое признание вины. С другой стороны, это могло означать, что он сам сомневался в подлинности находок.

В отсутствие улик против трех главных подозреваемых сеть приходилось раскидывать все шире, вовлекая огромное количество различных персонажей, так или иначе связанных с Пилтдауном. Самым удивительным кандидатом является сэр Артур Конан Дойл, британский писатель, прославившийся своими произведениями о Шерлоке Холмсе. Дойл жил очень недалеко от Пилтдауна и проявил огромный интерес к раскопкам, время от времени приезжая туда, чтобы следить за ходом работ. Он, безусловно, обладал необходимыми научными знаниями (Конан Доил был доктором медицины); кроме того, он был талантливым игроком в крикет и имел особые мотивы для того, чтобы выставлять ученых на посмешище. Страстный интерес Дойла к сверхъестественному (см. «Проклятие Тутанхамона» в разделе «Археология и сверхъестественное») привел его к участию в некоторых весьма сомнительных психических экспериментах того времени, и ученые заслуженно укоряли его за легковерие. Согласно одной теории, соорудив «человека из Пилтдауна», Дойл решил показать, кто будет смеяться последним, и отыграться на своих ученых критиках.

Идея о том, что Дойл, величайший мастер детективного жанра, оставил миру в подарок один из лучших «научных детективов», обладает необыкновенной привлекательностью. Утверждалось даже, что он оставил некие намеки в своих сочинениях. В романе Дойла «Затерянный мир» (реальный прототип фильма «Парк юрского периода») его герой профессор Челленджер отправляется в путешествие с маленькой командой единомышленников в надежде раскрыть секреты таинственного горного плато в джунглях Южной Америки. Они встречаются не только с ужасающими динозаврами, но и со свирепыми людьми-обезьянами. В романе приводится карта Затерянного мира, который был описан профессором Челленджером как «область размером примерно с графство Сассекс», где и были найдены останки человека из Пилтдауна. Другой персонаж в одном месте прямо заявляет: «Если вы умны и хорошо знаете свое дело, то можете подделать кость с такой же легкостью, как подделать фотографию». Что самое замечательное, эти интригующие намеки были написаны и опубликованы в то самое время, когда были найдены останки человека из Пилтдауна: в 1911 - 1912 годах.

Однако, несмотря на некоторую элегантность, эта теория лишена вещественных доказательств. Для того чтобы осуществить такую сложную мистификацию с находками, сделанными по меньшей мере в пятнадцати разных местах, Дойлу пришлось бы часто посещать место раскопок или по меньшей мере иметь сообщника, который находился бы там постоянно. Ключ к загадке Пилтдауна, разумеется, заключен в природе самих находок. Кто бы ни выступал в роли мистификатора, он был тесно связан с раскопками. Припрятывание антропологических подделок в окрестностях Пилтдауна в надежде, что их когда-нибудь обнаружат, было совершенно бесполезным делом. Вудворд, к примеру, в течение многих лет проводил раскопки в этом районе и не нашел абсолютно ничего. Отсюда следует, что обманщик должен был находиться на месте и лично следить за тем, чтобы подделки были обнаружены. Лишь один человек присутствовал на всех раскопках - а именно Чарльз Доусон, который своими руками собрал большую часть важных «доказательств». То обстоятельство, что после смерти Доусона в 1916 году находки в Пилтдауне полностью прекратились, едва ли можно считать простой случайностью.

Из всех подозреваемых Доусон получал наибольшую выгоду от находки. В качестве любителя-энтузиаста он стремился к научному признанию, и открытие «недостающего звена» само по себе было отличным способом повысить его статус. Вудворд лично обессмертил имя Доусона, назвав «человека из Пилтдауна» Eoantropus dawsoni («рассветный человек Доусона»).

Удивительно, что большинство ученых, интересовавшихся этим делом, оставляли без внимания странный «послужной список» Доусона. Он обладал замечательной склонностью к открытию «уникальных» предметов, которые спустя десятилетия оказывались сомнительными или поддельными: римская статуэтка, которая предположительно являлась наиболее ранним образцом железного литья в Британии, на самом деле оказалась современной; римские черепицы, датированные 400 годом нашей эры и якобы использованные при постройке порта Пернси в графстве Сассекс, которые затем были датированы примерно 1900 годом; церемониальный жезл, предположительно из средневекового Гастингса, который, как ныне известно, был изготовлен в XIX веке; и так далее, и тому подобное. Список мистификаций Доусона можно продолжать почти до бесконечности.

Такая схема поведения ясно свидетельствует, что Доусон был способен на обман. Он каждый раз оказывался на месте в нужное время, а единственный аргумент в его защиту - отсутствие научных навыков, необходимых для создания пилтдаунских подделок, - по-видимому, происходит от нежелания ученых поверить в то, что какой-то любитель мог обмануть их. На самом деле Доусон был опытным мистификатором, возможно, наиболее удачливым в XX веке. Он не нуждался в сообщниках, так что в подозрениях, падающих на Тейяра де Шардена и Конан Дойла, нет необходимости. Что касается Дойла, прозрачные намеки на происхождение черепа из Пилтдауна, которые содержатся в его сочинениях, не являются доказательством вины, а скорее указывают на то, что в отсутствие доказательств этот выдающийся мастер детективного жанра предпочел выразить свои подозрения косвенным образом, вложив их в уста одного из своих литературных героев.