Тайны гениев

Советская цензура запретила печатать роман, книга была предана анафеме. И Пастернак дал согласие напечатать его за границей, что в то время было равносильно самоубийству.

Пастернака не сгноили в ГУЛАГе, не расстреляли, но практически уничтожили более изысканным способом – полным бойкотом, психологической травлей, лишением творческого статуса, непризнанием его как творческой личности.

Итак, стихотворение Пастернака “Гамлет”, состоящее из шестнадцати строк, охватывает две тысячи лет развития человечества.

В нем шесть участников:

Актер, Гамлет, Христос, Пастернак, Шекспир и Бог-Отец.

“Я один, все тонет в фарисействе”, – так может сказать каждый из них.

Но они – Творцы, они сражаются со злом и идут на колоссальные жертвы во имя спасения Человечества.

Вот что такое быть актером!

Вот что значит быть человеком искусства!

Об этом Борис Пастернак говорит еще прямее в своем стихотворении “О знал бы я, что так бывает”.

Это – одно из глубочайших стихотворений о смысле культуры, о подлинности культуры, о жертвенности ее великих творцов.

В нем человек искусства и, в частности, актер сравнивается с Гладиатором.

Хотя слова “ГЛАДИАТОР” нет в стихе, оно подразумевается. Для подлинного актера искусство – не игра, как не игра бой гладиатора.

Здесь у Пастернака старая истинность и вечность искусства начинается в Колизее.

“Но старость – это Рим, который Взамен турусов и колес Не читки требует с актера, А полной гибели, всерьез. Когда строку диктует чувство, Оно на сцену шлет раба! И здесь кончается искусство, И дышат почва и судьба”.

Может быть, никто еще в русской поэзии не сказал столь жестко и четко о сути искусства. Вот о чем я думаю, когда слышу о ребенке, мечтающем стать актером.

Глава 12. “Но кто мы и откуда”

Мы приходим в сей мир гениальными. Я в этом убежден. Посмотрите в глаза новорожденного – в них отражается Вселенная.

Если бы новорожденный мог говорить, то мы получили бы ответы почти на все вопросы, на которые не можем ответить сами.

В глазах новорожденного – отсвет происхождения. Но этот контакт нам не дан – приходится ждать, пока ребенок заговорит.

И вот наконец!

Но увы, ребенок учится земной речи через подражание, и шансов услышать ответ на главные вопросы бытия у нас уже нет.

Пожалуй, самое сложное интеллектуальное действие на Земле – это разговор с трехлетним. Мы обязаны признаться, что чаще всего делать этого не умеем, ибо не обладаем достаточной глубиной мышления. Нам не хватает парадоксальности во взглядах. Нам не хватает самостоятельности, непредсказуемости. Ибо мы – “излеченные”. Нас удалось вылечить от гениальности.

По-настоящему говорить с трехлетним может только взрослый гений, то есть тот, кого не удалось вылечить. Каждое рождение – это божественный шанс, но этот шанс удается осуществить в лучшем случае один раз на миллион. Ибо система не нуждается в гениях, она запустила механизм подавления гениальности.

Вместо гения формируется то, что я называю “средний разумный тип”. То есть социальная особь, мыслящая стереотипно и полезно.

Что означали в тоталитарной коммунистической системе этой точки зрения фразы:

“Родился еще один советский человек” или “каждый советский человек”, или “все советские люди как один”?

Да всего лишь то, что всякий человек, рожденный на этой земле, заносился в регистр, в котором априори существовали ответы на все вопросы, где человек немедленно и безоговорочно внедрялся в социум – ему при рождении указывался образ мысли, стиль поведения. Это – вариант грубого проявления механизма подавления личности, есть и более изощренные. Так, на Западе люди часто называются “Налогоплательщиками”, не только с финансовой, но и с других точек зрения.

Скажем:

“налогоплательщики недовольны качеством программ третьего канала телевидения”.

И в этом – подсознательное, но весьма явное указание места индивидуума в обществе.

Но рождается не советский человек, не налогоплательщик.

Рождается новый

Бах,

Моцарт,

Шекспир,

Данте,

которые старательно переделываются в налогоплательщиков, зомбируются в советских, лишаясь неповторимости и уникальности.

Шанс упущен:

Трехлетняя Эвелина, как всякий исследователь, вырвала у своей большой куклы руку и ногу, а также бесповоротно изучила ее глазное дно.

Получив новую большую куклу, малышка радостно воскликнула: “Какая она... неполоманная!”

Это – поэзия!

Данечка – малыш трех с половиной лет, смотрел видеокассету, где снят его папа в таком же возрасте. На вопрос, где был сам Данечка, когда его папа был таким маленьким, малыш, ни на секунду не задумываясь, ответил: “На другой… кассете”.

Это – философия.

Этот же малыш очень удивлен некоторыми “странностями” языка. Почему, например, “купаться”, но не “плаваться”, “укрыться” одеялом, но не “уснуться”.

Или почему майонез во все месяцы года называется “МАЙонез”,

а автозаправка, даже если на машине нужно поворачивать налево, все равно называется “заправка”, а не “залевка”.

Это – лингвистика.

Сказка

Жили-были дед и баба...

И была у них Курочка Ряба...

Все мамы рассказывают своим детям сказку про “Курочку Рябу”. Но ведь “Курочка Ряба” – не сказка, а ошибочно принятая за нее мудрая философская притча.

Если с этим не согласиться, то смысл “Курочки” как сказки выглядит, по крайней мере, нелепо.

И вправду, однажды в жизни свершилось чудо: курочка снесла не простое, а золотое яичко, то есть создала произведение искусства – слиток золота яйцеобразной формы, совершенной обработки (ну представьте себе, скажем, яйцо Фаберже!).

А глупые дед и баба этого не поняли, не оценили и стали вести себя с золотым яйцом, как всю жизнь вели себя с простыми: стали бить, чтобы использовать в кулинарных целях.

Затем следует эпизод с мышкой, которая, махнув хвостиком, сделала то, чего не удалось сделать ни деду, ни бабе. Яичко упало и разбилось.