Тайны Гестапо

Альфред фон Гросс с негодованием и злобой швырнул от себя ненавистный журнал и тут же, вопреки своим правилам, выпил одну за другой две стопки коньяка. Ярость распирала его за то, что его, капитана фон Гросса, здорово обошли, поручив гоняться в горах за партизанами.

Он приблизил к глазам бинокль и взглянул на горы. Лучи солнца, накатившегося из-за вершин, ослепительно вспыхнули на линзах.

Этот яркий солнечный блик, отраженный от стекол, уловил Гришка и с испугом указал на него Юсту. Тот, удрученный и злой, что они, обшарив все вокруг, не обнаружили беглецов, взглянул в сторону, куда указывал его подручный, и тут же бросился вниз по ущелью, увлекая за собой всю группу.

Но Гросс был опытным охотником в горах. У него была богатая практика в борьбе с партизанами в Югославии, Албании, Греции, в Крыму. Ущелье, по которому устремилась группа Юста, уже было обложено его стрелками, и они ждали сигнала. Как только была отдана команда стрелять, со всех сторон раздались короткие очереди вражеских пулеметов и автоматов. Немецкие егеря, укрывшись за камнями, стреляли со всех сторон прицельным огнем. Гросс, наблюдая за побоищем, злорадно улыбался.

Кричали, падали, сраженные пулями, бандиты. Гришка, не выдержав, что есть мочи заорал:

– Немцы! Немцы! Будет! Будет стрелять! Мы ваши! С нами русский немец – Юст!

Юст тоже вынул платок из кармана, замахал им и стал кричать по-немецки:

– Не стреляйте! Я – русский немец! Я – русский немец! Не стреляйте!

Но фашисты, приняв бандитов за партизан, продолжали расстреливать их, словно охотники дичь.

Юст полез вверх и вдруг увидел в стороне карабкающихся тоже вверх Ольгу и моряка. Лицо его в миг исказилось от ярости и, забыв об опасности, он бросился в погоню.

Гросс, наблюдая за ними в бинокль, дал команду прекратить стрельбу. Альпийцы покинули свои укрытия и стали цепочкой обходить беглецов с двух сторон.

Юст, запыхавшись, продолжал преследование. К нему присоединились Гришка, Степан и Люська. У каждого из них было оружие.

Неожиданно раздался взрыв мины, и Паркету взрывной волной отбросило в сторону. Ольга бросилась к нему. Вот тут-то и подоспел Юст. Он остервенело схватил девушку за руку и швырнул наземь.

– Хотела смыться со своим моряком? Не выйдет, пока я жив… – Он рывком поднял девушку с земли.

Паркета зашевелился, попытался встать, но Гришка ткнул его автоматом, он повалился на бок. На пригорок взобрался запыхавшийся Степан и срывающимся голосом прохрипел:

– Немцы нас обходят… Окружают!

И тут немцы снова открыли яростную стрельбу. По тропам пологого склона бежали люди отряда Чугуенко. Немецкие егери методично и хладнокровно расстреливали их.

Потеряв кепку, метался, не зная куда податься, где спрятаться, агроном. Бросился бежать учитель, и автоматная очередь скосила его.

Женщина-акушерка, расстреляв все патроны из винтовки, что-то гневно кричала. Фашистская очередь сразила и ее.

– Что же мы?! – не находил себе места Паркета. Он лежал у скалы над обрывом и все видел сверху.

– Дай автомат, Юст! – потянула к себе оружие Ольга.

– Я здесь не для того, чтобы ввязываться в драку с немцами. – Юст пригнулся и сделал знак остальным отползать от края обрыва.

Все, кто уцелел, пристали к группе Юста, укрывшейся на ночь в небольшой седловине, окаймленной густыми зарослями терновника по краям крутых обрывов.

Где-то внизу мигнул фонарик, прозвучали короткая очередь из автомата и громкая немецкая речь.

– Это, как я понимаю, егеря, – прислушался Юст. – Вниз соваться – ни-ни, – предупредил он. – Выждем до утра…

Коща все уснули, Симка приподнялась, прислушалась и тихо передвинулась к Юсту, обняла его спящего. Он испуганно вскочил и с силой швырнул Симку в кусты. Послышался треск веток, затем вопль падающей с кручи женщины.

Все вскочили, вслушиваясь в частые очереди немецких автоматов. Но вскоре все стихло, и главарь со злорадством прошипел:

– Очень сожалею, но эта стерва вот где у меня сидит! – чиркнул он по горлу и сплюнул.

… Два немца-егеря вытащили из зарослей Симку и осветили ее фонариком.

– Что здесь случилось? – появился из темноты капитан Гросс.

– Да вот свалилась к нам сверху, – уставился на оголенные колени женщины солдат.

– Отнесите ее в мою палатку и позовите врача, – распорядился капитан.

В просторной палатке капитана фон Гросса лейте– нант-врач оказал Симке необходимую помощь.

Капитан, наблюдал за действиями врача, допрашивал пострадавшую:

– Если все скажешь честно, будешь жить. Я даже не отдам тебя солдатам. Если же будешь врать, тебе будет плохо.

– Я же и говорю, господин офицер… – всхлипнула Симка. – Мы из заключения бежали. Не партизаны мы, нет, А наш главный – Юст. Он немец, русский немец, торопливо говорила она. – Но он злой*, очень злой, господин офицер…

– Злой? Интересно, почему же он бежал из заключения и не пришел к нам, немцам?

Симка оглянулась и тихо произнесла:

– У него тайна, господин офицер…

– Тайна? – удивился капитан. – Что за тайна? Говори, не бойся.

– Нет, господин офицер, я не могу вам сказать, Юст убьет меня!

Гросс добродушно рассмеялся, отвинтил флягу, налил в металлический стаканчик спирт и протянул его Симке. – На, согрейся…

Симка залпом осушила стакан и приложила тыльной стороной руку ко рту.

– Ешь, – подал ей капитан кусочек хлеба с беконом. – Как же твой Юст убьет тебя, если ты у нас? И потом – он же сбросил тебя с горы вниз… Ну, что за тайна, рассказывай.

– Юст держит двух пленников: девушку и моряка, – таинственно сообщила Симка, дожевывая бутерброд.

– Пленников? – переспросил Гросс. – И кто же они?

– Девушка – из банка, а моряк – не знаю откуда, но крепкий мужик.

– Девушка из банка и моряк? – вопросительно посмотрел капитан на врача, который с интересом слушал допрос. – И для чего же он держит их в плену, красавица?

– Они знают, где спрятан чемодан.

– Чемодан? Какой чемодан?

– Нет, нет, господин офицер, он убьет меня, живьем в землю загонит! Я не скажу больше ничего, господин офицер!.. – сжалась Симка в комок и отодвинулась в глубь палатки.