Тайны Иллирии. Брак с правом на счастье

Семью?

Можно ли было создать семью, двигаться вместе навстречу общему будущему, когда прошлое – важное, безумно важное прошлое – оставалось скрытым от меня за серой пеленой, затянувшей разум? Как я могла помочь Даррену, если почти ничего не помнила о менталисте с красным перстнем? К кому в тот роковой день, так ярко отпечатавшийся в памяти водителя Майло, отвез мальчика Бренци? Может ли сам Даррен рассказать что-то о человеке, вызывавшем у него столь сильный безотчетный страх? Я постаралась воскресить воспоминания, отыскать среди нечетких разрозненных картинок хоть что-то, похожее на огромный зал с кристаллической люстрой из видений Даррена, или редкое обращение «моя драгоценная», но тщетно. Не было ничего, только пугающая серая муть.

Устав от бесполезных метаний, я решила спуститься вниз, чтобы выпить воды. Полутемный коридор был тих. Лишь вдалеке из-под двери, ведущей в покои лорда Кастанелло, пробивалась узкая полоска света. Похоже, лорд снова не спал.

Я представила его, корпящего над бумагами и устало потирающего виски из-за очередной бессонной ночи. Отчаянно захотелось сделать для него хоть что-нибудь, хоть чем-нибудь помочь. Вот только был ли от меня прок? Или…

На губах сама собой возникла улыбка. Я поспешила на кухню. Стараясь не греметь посудой, перебрала ящики и отыскала в хозяйстве Лоиссы нужные специи и травы. Разожгла плитку – кажется, единственную вещь в поместье, где еще оставались кристаллы. И принялась за работу.

У дверей лорда Кастанелло вся моя решимость улетучилась, и я замялась, не сразу набравшись смелости постучаться. Ответа не последовало. После секундного колебания я все же решилась заглянуть в комнату.

Майло склонился над письменным столом и задумчиво постукивал острым концом пера по лежащему перед ним полуисписанному листу. Все остальное пространство столешницы занимали документы, книги и письма. На одной из стопок стояли две пустые чашки. Свечи в подсвечнике прогорели почти до половины.

– Альберто, принесите мне еще кофе, – не отрываясь от бумаг, сказал Майло.

– Это не Альберто, милорд.

Он отложил перо в сторону и обернулся. На лице его читалось удивление: вряд ли он мог предположить, что увидит среди ночи именно меня. Стало вдруг неловко от слишком фривольного вида, и я нервно запахнула края длинного шелкового халата свободной рукой, скрывая белые кружева нижней рубашки.

– Миледи? Что-то случилось?

Я покачала головой. Супруг недоуменно нахмурился, а затем кивнул, приглашая войти в комнату. Я заметила, как он бросил взгляд на большую дымящуюся кружку в моей руке и, осознав, что это не кофе, едва подавил разочарованный вздох, перешедший в зевок.

– Я шла на кухню за стаканом воды, когда увидела свет в вашей комнате. Мелия сказала мне, что вы работаете сутками и отослали прочь лекаря, поэтому я решила…

– Эта Мелия… – Лорд поморщился, а после посмотрел на меня с каким-то непривычным интересом. – И что, вы решили заняться моим лечением сами?

– Вроде того. – Я позволила себе улыбнуться. – Это укрепляющий отвар. Выпейте, вам сразу станет лучше.

Лорд обреченно вздохнул, словно не чувствовал в себе сил спорить. Взяв у меня из рук кружку, он сделал маленький глоток. Почти сразу же брови его взметнулись вверх. Майло изумленно посмотрел на меня поверх кружки.

– Сладкое.

Я фыркнула.

Он жадно припал к кружке, одним махом выпил почти половину отвара. Крепкое зелье подействовало быстро. Несколько глотков – и лоб супруга разгладился, а усталый взгляд стал более осмысленным. Я наблюдала за ним, пряча довольную улыбку.

– Спасибо… Фаринта.

– Рада, что смогла помочь.

Лорд не спешил возвращаться к работе. Я топталась на месте, гадая, ждет ли он, когда я уйду, или же не против моей компании. На глаза мне попалось письмо из судебного отдела с тускло светящейся надломленной печатью. Я заинтересованно подалась вперед, и Майло, проследив за направлением моего взгляда, без единого слова передал мне плотный белый лист.

– Стандартная практика, – произнес он. – В случае проведения закрытого заседания они не сообщают ничего, кроме даты и времени слушания. Остальное я узнаю только завтра.

Кивнув, я вернула письмо.

– Милорд. – Он повернулся ко мне. – Думаю, вам следует знать… Сегодня днем, когда мы проезжали мимо Аллегранцы, у здания городского суда я видела леди Олейнию Осси. Мы ранее столкнулись с ней в медицинском центре, и мне показалось… – Я замялась, не зная, как именно выразить смутные подозрения, зародившиеся после встречи с матерью Эдвина. – Мне показалось, что она имеет что-то… против меня. Что-то действительно серьезное… Впрочем, наверное, я ошибаюсь. Простите…

Я умолкла, чувствуя себя ужасно неловко. Чего я пыталась добиться, пересказывая супругу глупые женские страхи и сплетни – сейчас, посреди ночи, когда у него и без того было слишком много собственных проблем? Но, вопреки моим ожиданиям, Майло отнесся к сказанному серьезно.

– Не только против вас, – ответил он. – Семейство Осси расторгло партнерское соглашение с СМТ примерно месяц назад. Так что, возможно, ваши опасения не лишены смысла. Олейния выступает формальной главой рода, так что если мое слушание связано именно с нашими торговыми контрактами… Спасибо, миледи. – Он порылся в стопке бумаг, вытащил несколько исписанных ровным канцелярским почерком листов. – Я учту это при подготовке.

Майло улыбнулся краешком губ и сделал еще один большой глоток из чашки с зельем. Я поняла, что разговор окончен. Пожелав супругу доброй ночи, вышла из комнаты, тихо затворив за собой дверь.

* * *

Как и обещал, лорд Кастанелло уехал рано утром, еще на рассвете. Сквозь сон я услышала грохот колес и приглушенные голоса. Но прежде чем решилась подняться, чтобы проводить супруга, карета умчалась, и из окна коридора я успела разглядеть только ее темный силуэт, мелькнувший между деревьев.

Внизу уже суетились слуги, занимавшиеся привычными повседневными делами. Мелия расторопно накрыла мне завтрак в малой гостиной и замялась в дверях, словно раздумывала, не остаться ли, чтобы расспросить меня о недолгом отдыхе или рассказать о жизни поместья. Но мыслями я была вместе с супругом, гадая, что же именно явилось причиной вызова в суд, поэтому понятливая горничная оставила меня одну, пообещав вернуться через четверть часа с десертом.

– Он о вас спрашивал, миледи, – вдруг сказал она, обернувшись на пороге. – Лорд Даррен. Когда находился в сознании. Клара просила передать. Пока вас не было, милорд снял со всех слуг ограничение на разговоры с вами. И бывать вы у мальчика можете, сколько хотите. Ох, бедный ребенок… А сиделку мы пока так и не нашли. Лорд вроде хотел вернуть госпожу Лауди, но в больнице сказали, что Ильда выскочила замуж. Поэтому с юным милордом пока сидит наша Клара.

– Спасибо, Мелия. Я загляну к ним после завтрака.

Поклонившись, горничная покинула гостиную. Милорд-кот, дремавший в хозяйском кресле, поднял голову на хлопок двери и покосился на меня, лениво приоткрыв один глаз. Я наклонилась почесать его за ухом. Кот принял ласку с поистине королевским снисхождением.

В момент, когда мои пальцы соприкоснулись с головой Милорда, на самом краешке сознания я ощутила легкий отголосок чужого присутствия, словно бы Даррен потянулся ко мне.

«Здравствуй», – как можно более четко подумала я, но ответа не получила.