Тайны, известные уже четверым
Шрифт:
Флёр проводила Джинни в ванную, а когда сестрёнка погрузилась в неё, уже нежилась в горячей воде с разноцветной пеной, вейла в одном распахнутом тонком шёлковом халатике, небрежно наброшенном на голое тело, присела на бортик рядом, массируя затёкшие плечи Джинни. Вейла послушала от неё одну пикантную замечательную историю о причине и об авторе шрамов на милой попке Билла. Это ж надо! На свой одиннадцатый День Рождения взорвать под старшим братом унитаз! Дурацкая детская выходка, осуществлённые безумные идеи Фреда и Джорджа! Она тогда слишком буквально воспринимала безумные фантазии близнецов и слегка переборщила. Ей сейчас очень стыдно перед братом и… Флёр. Осколками так всё посекло, что раны залечивали в Святом Мунго, удаляя куски фаянса. Шрамы
Джинни сначала слегка задремала, под воздействием убаюкивающего голоса невестки, её нежных, ловких, но таких сильных и опытных рук, горячей воды, пьянящих ароматов, и, провалившись в глубокий сон, уже не могла позднее вспомнить, как оказалась в мягкой кровати. Вернее, не могла знать, как Билл и Флёр завернули её в большой и тёплый купальный халат, обернули длинные волосы банным полотенцем, и любимый брат отнес её на своих сильных руках в спальню на втором этаже, к Полумне и Гермионе.
Кто-то нежно гладил её по щеке, очень нежно и бережно, ласково пытаясь разбудить. Этот запах, запах который ни с кем не спутать. Джинни открыла глаза и увидела над собой этого милого черноволосого очкарика со всклоченными волосами, широко улыбавшегося ей. Она медленно и красиво потянулась в постели, прогнувшись в спинке, потянула носочки, а затем, внезапно, резко развела руки в стороны и, быстро схватив Поттера, повалила на себя. Они целовалась, дурачились и катались по кровати. Солнышко, заглянув в окно, слепило их, играя яркими бликами на рассыпавшихся по шёлковым простыням длинным огненно-рыжим волосам. По-видимому, никто не хотел им мешать и никто не заходил в комнату, пока влюблённые внезапно не вспомнили, что дом полон людей, и сами не вышли из спальни.
Завтрак давно закончился, но миссис Уизли, та, которая Флёр, усадила Гарри и Джинни за стол и стала кормить ребят свежими и аппетитными тостами с горячим какао. Джиневра с ясно выраженным желанием лопала завтрак, мило улыбаясь сидящему напротив неё Поттеру и невестке.
— Рон и Гермиона уже позавтракали, они вышли подышать в сад, Гермионе сейчас очень полезен морской воздух… — начал, было, Гарри.
— Морской воздух полезен всем, и не только Герми… — тихо ответила Джинни, отводя взгляд в сторону. Казалось, лёгкое и невесомое облачко проскользнуло между двумя влюблёнными, похитив красивую милую улыбку рыженькой.
Гарри понял, что этого тяжёлого разговора им не избежать. Она его не простила. Что ж, он сам виноват…
— Я думаю, глубокого шрама на шее у Гермионы, не останется… — медленно вмешалась Флёр.
— Какой… шрам? — спросила Джинни, пытаясь вспомнить.
— От кинжала Беллатрисы, от того, которым был убит Добби… — ответил Поттер.
— Вот этим, — произнесла Флёр и бросила на стол длинный хищный стилет безумной Беллы.
Джинни и Гарри одновременно вскочили с места, с ненавистью смотря на оружие с запёкшейся кровью домовика. Такого милого и доброго, спасшего жизни ребят, спасшего жизнь её возлюбленного. Какая к чертям может быть ревность к её сестре, к Гермионе? После всего того, что с ними со всеми случилось? После того, как Рон, эта трусливая и ревнивая скотина, бросил её подругу в холодном лесу с Гарри! Бросил на произвол судьбы, одних! Предал их! Любимую, сестру и друга! Гермиону, Джинни и Гарри! Как он мог! И теперь закатывать сцены ревности, из-за того, что Гарри и… Гермиона, не удержались… Джинни всегда знала, что такое возможно. Всю свою жизнь знала. И была к этому готова. Она жила в реальном мире и как ловец, прекрасно знала, что такое страсть, желание, импульс, похоть. Когда мозги отказывают. Когда ты сначала действуешь, а потом уже думаешь. И когда каждая минута, да что там, секунда, могла стать в жизни Гарри и Гермионы последней. Обвинять их? Кто она такая, после того как сама…
В
памяти Джиневры постепенно возникла картина прижатого Беллой к горлу Гермионы лезвия стилета и капельки крови на нём. Струйка крови, бегущая по нежной, всегда такой ароматной, красивой шейке. Ту, которую рыженькая так всегда любила целовать, пробовать на вкус, ласкать. Шейку с такой гладкой и бархатистой кожей. Хорошо, что стилет это колющее, а не режущее оружие. Всё могло быть гораздо хуже. Когда обрушилась люстра и Беллатриса оттолкнула Гермиону от себя. Если бы это было оружие с острыми режущими гранями, так просто Светлая Королева бы не отделалась.Джинни выскочила из-за стола и выбежала на улицу в сад. Она сразу догадалась, куда именно надо бежать. За дом, в сад, к Добби! На скамейке, напротив могильного камня, сидели двое. Завернутая в тёплое верблюжье одеяло Гермиона и нежно поддерживавший её Рон. Голова подруги покоилась на плече брата Валькирии. Джинни подбежала к ним и упала на колени, обняв сестру за талию, положив свою головку ей на колени. Она почувствовала, как слегка дрожащая рука Грейнджер, нежно гладила её шею и плечи, перебирала длинные рыжие пряди.
Потом девочки сидели на скамейке вдвоём, обнявшись и плача, в объятиях друг дружки. Она её простила. Как же ещё иначе? Разве могли какие-то глупости и импульсивные поступки поставить под угрозу их многолетнюю искреннюю дружбу? Не только дружбу, а кое-что посерьёзней, чем просто нежная дружба. Самое страшное оружие на земле! Любовь. Рон и Гарри молча стояли рядом с любимыми, стиснув зубы, сжимая кулаки и пылая лютой ненавистью к убийцам Добби. Они долго стояли у могилы эльфа, вспоминая всех, кого любили, тех, кто уже ушёл на этой проклятой войне. С навернувшими на глаза слезами, смотрели на девушек, простивших друг другу всё, всё, что сейчас казалось таким абсолютно не важным, таким глупым и не серьёзным…
Джинни сидела в объятиях Гарри на самом крае, на склоне утёса. Перед ними открывался чудесный вид на морские волны, набегавшие на песчаный берег. Морской воздух приятно заставил дышать полной грудью. Поттер прижался к её спине всем телом, обхватил стройную и хрупкую фигурку с обеих сторон бёдрами и, обняв руками в замок на её плоском животике, словно пытаясь не дать ей убежать, исчезнуть. Лёгкие поцелуи в шею, когда он зарывался лицом в её волосы, заставляли кровь кипеть у неё в венах. Джинни прикрыла глазки от получаемого в этот момент удовольствия. От сладостного ожидания предстоящего вечера. Она не хотела больше никаких разборок. Но он сам начал этот разговор…
— Джинни… прости меня, если сможешь, нет… сейчас не отвечай. Подожди. Я должен выговориться, всё сказать…
— Гарри! Какие могут быть между нами…
— Нет… Джинни. Нет, любовь моя… подожди. Дай мне сказать. Я уже много лет… рядом с Гермионой. Так получилось. Ты, конечно, знаешь, всю нашу историю. Меня, Рона и Гермионы. Мы познакомились ещё в поезде. Она показалась нам самоуверенной зазнайкой. Ну, той, кем она на самом деле и есть. Заучкой, любительницей инструкций и дисциплины. Ну и её милые зубы. Да, над ней подшучивали. Близких подруг у неё никогда не было. Никаких подруг не было! Никогда! До того момента, как появилась ты на нашем втором курсе. Хотя, я вспоминаю, близко вы начали дружить только на третьем. Это вообще удивительно! У вас разница в один курс, а по возрасту — почти два года!
— Гарри, прости, конечно, но это уже моя с Гермионой история…
— Да, именно так, милая. Она подружилась с нами после истории в женском туалете. Просто удивительная дружба! История прибитого Роном горного тролля. Твой брат её спас… я тут вообще не причём. А Тайная комната…
— Ты спас меня в Тайной комнате… за мной должок. Ты не заметил, как много нас всех связывает… с туалетами? Тролль в туалете. Вход в Тайную комнату в туалете. Плакса Миртл погибает и теперь живёт в туалете. Гермиона варит оборотное зелье в туалете. Том Реддл в женском туалете… Билл взрывается на…