Тайны Катынской трагедии

А что касается Катынской трагедии, то я придерживаюсь точки зрения, которую высказывал: какая-то часть пленных по приговорам была расстреляна органами НКВД. Видимо, это порядка трёх тысяч двухсот человек, а остальные частично умерли, а частично были расстреляны уже немцами, видимо, после строительства ими знаменитого бункера или просто так.

А. Н. КОЛЕСНИК, доктор исторических наук

Мне дважды приходилось по вопросу Катыни разговаривать с Кагановичем, и, возможно, я был единственным человеком, которому он отвечал. Первый раз мне поручил этот вопрос задать начальник Института военной истории Павел Андреевич Жилин, где я был старшим научным сотрудником, потом меня, уже начальника отдела, посылал к Лазарю Моисеевичу Д. А. Волкогонов, начальник института. Валентин Михайлович Фалин лично меня просил осуществить секретную запись разговора, рассказа Лазаря Моисеевича Кагановича по Катыни по определённому опроснику, который был передан никем иным, как Александром Николаевичем Яковлевым. Говорю об этом прямо, потому что были свидетели, которые в этот момент присутствовали.

Лазарь Моисеевич Каганович однозначно сказал по расстрелу поляков: «Мы ни в коем случае не отождествляли польский народ с теми, кто понес наказание. Было расстреляно 3196 человек. Это те, кто был задействован в карательных органах, в органах управления и непосредственно участвовал в уничтожении наших красноармейцев, а также те, кто совершил воинские преступления, работал в разведорганах». Он также сказал, что на территории нахождения польских военнопленных различными странами проводилась работа по поднятию восстания против Советской власти. Это, говорит, известно всем. Когда я ему передал непосредственно вопрос, который ему хотели бы задать ранее названные мною лица, он ответил, что, дескать, понимаю, речь идёт о будущем развале нашего государства. Присутствовала, кстати, дочь Майя Лазаревна, она всё время его одёргивала: мол, не надо тебе говорить. Он ответил: я это прекрасно понимаю, казна пуста, власть всё разворовывает, и поэтому есть только одна возможность — разрушить государство. Мне, говорил, очень жаль, что мы столько вложили труда, столько сделали для того, чтобы поднять государство, а сейчас оно идёт к краху. Я тогда ещё очень удивился, но потом этот вопрос задал Волкогонову. Волкогонов мне прямо сказал: «Будет смена власти. И сейчас идёт подготовка. Я был у Бурбулиса». Он называл Оренбург или где-то там. И он мне конкретно сказал, что сейчас активно разрабатывается идея, по которой СССР не будет, будет одна Россия, и сейчас идёт делёж портфелей, делёж власти и делёж того, что можно приватизировать. Я ещё спросил, каким образом? Он ответил: мол, если какой-то первый секретарь не выполнит эту команду, то он останется ни с чем и его выкинут. Так оно и произошло.

Я задавал вопросы по количеству расстрелянных нами военнопленных очень разным людям. Задавал начальнику аналитической службы КГБ. Он владеет полностью информацией, живой сейчас, здравствующий. Он сказал, что чуть больше трёх тысяч, это однозначно. Я задавал этот вопрос и Филиппу Денисовичу Бобкову, руководителю КГБ СССР, он тоже подтверждал: около или чуть больше трёх тысяч. Цвигун мне подтверждал эту цифру. Теперь ГВП и поляки довели её до 21–22 тысяч.

Здесь, за «круглым столом», уже говорилось о пленении поляками в 1920 году более ста тысяч российских красноармейцев, о жестоком отношении к ним поляков, об их фактическом истреблении. Действительно, мало кто вернулся в Россию из плена — многие были убиты, умерли от голода, избиений и пыток.

Моим научным руководителем по кандидатской диссертации был Николай Александрович Антипенко, доктор исторических наук. Он был заместителем командующего 1-го Белорусского фронта по тылу. И вот он мне рассказывал, что когда советские войска в 1944 году вошли в Польшу, то 18 бойцов, которые когда-то были в польских лагерях, просто пришли в ярость и из чувства мести рвались в те места, где их когда-то содержали. Они, кстати, узнали там и некоторых представителей администрации, которые тогда были живы. Пришлось силой их утихомиривать, чтобы их чувство мести не выплеснулось в расправу над поляками. Польское руководство тогда клятвенно заверило, что будут поименно восстанавливать списки всех погибших красноармейцев. Будут установлены памятники, будет установлен храм, в котором воздадут все необходимые покаяния. Но до этого так и не дошло…

Где-то год назад Валентину Михайловичу Фалину, кстати в присутствии свидетелей, я задал вопрос: «Валентин Михайлович, вы мне говорили в 1988 году о том, что вы поименно восстанавливали списки». Он ответил, что да, восстанавливал, но, к сожалению, после того, как в августе 1991 года в его кабинет ворвались бунтовщики, собранные им списки, все тома, пропали. А тот сотрудник, который работал по их составлению, к сожалению, был убит.

Кстати, вопрос о Катыни я задавал тому же Фалину. Ведь в своё время Леонид Митрофанович Замятин мне в присутствии свидетелей сказал, что Валентин Михайлович Фалин сфальсифицировал запрос на имя начальника Главного управления Комитета госбезопасности В. П. Пирожкова о допуске его к катынским архивным документам. Он ознакомился с ними, но получился острый конфликт с руководством. Валентина Михайловича сняли с должности, отправили в Германию, но там тоже произошёл конфликт по поводу его пребывания. Сейчас он считает, что Катынь — это большая польская провокация. Но и он, и Яковлев оказались вовлечены в этот процесс.

О катынской провокации Волкогонов мне сказал следующее: ты знаешь, мы хотели сначала Валенберга раскрутить, но это слишком мелко, а здесь Катынь, она ведь в такой неопределённой ситуации находится — ни там, ни тут, — и её можно как угодно преподнести. Меня это очень возмутило. И я задал ему вопрос: «Дмитрий Антонович, вы какую цель перед собой ставите?». А ты знаешь, говорил он, я являлся начальником Управления спецпропаганды и агитации по разложению войск, населения противника, но отец мой был (сейчас у меня вылетело из головы наименование лагеря) расстрелян как активные борец с Советской властью. И я имею большие претензии к этой власти. Тот же вопрос я задал Фалину: «Валентин Михайлович, а у вас нет претензий к этой власти?». А он отвечает, что 14 его ближайших родственников тоже пострадали от Советской власти, потому он и согласился с катынской провокацией.

Поляки в войне с немцами не сумели проявить себя как нация. Они сдались. Немцы за неделю, за две прошли по Польше, как по маслу. Какая там у них армия? Теперь они заявляют, что разгромили бы гитлеровцев, если бы им не помешали Советы…

С. Э. СТРЫГИН, историк, координатор международного проекта «Правда о Катыни»

До 2005 года независимое расследование истинных обстоятельств Катынского дела проводилось вне каких-либо официальных организационных форм, силами лишь отдельных энтузиастов-одиночек, таких, как смоленский историк Леонид Котов, в советское время член Смоленского обкома КПСС Эдуард Репин, заместитель редактора «Военно-исторического журнала» подполковник А. С. Сухинин, публицист Юрий Мухин и другие. Их исследования катынской темы носили эпизодический характер, а результаты работ встречались брезгливым пренебрежением со стороны официальной исторической науки и высокомерным молчанием со стороны средств массовой информации.

Лишь изредка авторам удавалось публиковать отдельные работы в малотиражных специализированных изданиях типа «Военно-исторического журнала» и краеведческого альманаха «Край Смоленский» или же издавать небольшим тиражом за собственный счет, как это сделал Юрий Мухин со своей книгой «Катынский детектив». Однако даже эти единичные публикации, сумевшие преодолеть барьеры политической цензуры, вызвали огромный интерес у читателей и не позволили фальсифицированной версии Катынского дела окончательно утвердиться в общественном мнении.

С 2005 года независимое расследование приобрело организационно-правовые формы международного Интернет-проекта «Правда о Катыни». Использование современных информационных возможностей Интернета позволило выйти на новый, качественно более высокий уровень расследования. Исследователи получили удобный источник информации по теме, возможность практически мгновенной публикации своих работ для целевой аудитории, а также постоянно действующую дискуссионную площадку для обмена мнениями и критического анализа уже опубликованных материалов.

Важно подчеркнуть, что в проекте «Правда о Катыни» могут принимать участие все заинтересованные лица вне зависимости от их национальности, государственной принадлежности, политических взглядов, поддерживаемых ими исторических концепций или личной позиции по Катынскому делу.

В настоящее время независимое расследование ведётся в четырёх основных направлениях:

— выявление наиболее содержательных публикаций по Катынскому делу и размещение их в свободном доступе в Интернете;

— поиск живых свидетелей и документирование их рассказов, выявление и размещение в свободном доступе ранее не публиковавшихся свидетельств;

— поиск неизвестных или малоизвестных документов по теме и введение их в нормальный научный оборот;

— обработка, исследование и критический анализ выявленных материалов.

Остановлюсь вкратце на наиболее важных и интересных результатах по каждому из направлений.

1. Публикации(интернет-сайты katyn.ru и katynbooks.narod.ru).