Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях

Адель согласно кивнула в ответ.

Из записок Бальтазара Вилька, капитана Ночной стражи

В голове ещё шумело от предсмертных криков столичных воров. Алхимия – самая мерзкая человеческая выдумка, даже хуже магии. От одной мысли о липких разводах в кабинете Мнишека меня перекосило. Сделав несколько глубоких вдохов, я всё же нашел в себе силы спуститься с крыльца во двор и, поглощённый безрадостными мыслями, чуть не налетел на Марека.

– Пан Вильк! Ужас какое дело! Нужно спешить!

Парнишку за заслуги в прошлом деле и при моей рекомендации повысили до младшего дознавателя. Но мне всё чаще казалось, что ума в рыжей голове так и не прибавилось. Только сырой ветер между ушами и гуляет, развевая сиреневые рюши дородной полутролльки. После отъезда Люсинды этот оболтус неделю ходил пришибленный.

– Кипелленскому радетелю явился куць и потребовал отпустить грехи?

– Что? – Он так захлопал рыжими ресницами, что чуть не взлетел.

– Когда закончится этот день? – Я мученически закатил глаза. – Что стряслось?

– Пан Ремиц просит вас немедленно прибыть в Школу Высших Искусств.

Осталось только зажмуриться и садануть тростью по брусчатке Редзянова двора. Если Габриэль решил таким образом затащить меня на дружеские посиделки – прокляну! Самой чёрной-пречёрной магией. И совесть не замучит.

– Зачем? – еле выдавил я.

Марек наклонился ближе и прошептал:

– Парты ожили.

– Это же Школа Высших Искусств!

– Двери сами открываются и закрываются.

– Это же Школа Высших Искусств! – тупо повторил я.

Склоняясь к мысли, помимо Габриэля, проклясть и своего надоедливого подчинённого.

– Книжный шкаф наступил на ногу декану. Реторты с колбами сами зелья смешивали да плескали на адептов, а то и преподавателей. И теперь у некоторых уважаемых панов рога повыросли не хуже, чем у оленей в княжьих угодьях. А кое у кого ещё и копыта с хвостами, чисто куцьи родичи! Мусорные вёдра расплёскивали помои прямо во время занятий. Про уборные и вовсе говорить неудобно. Даже женские потеряли всякий стыд.

Тяжело вздохнув, я полез в коляску, махнув рукой, чтобы Марек садился на козлы. Раз уж прибежал, пусть теперь везёт к Ремицу.

Мой рыжий подчинённый хлопнул вожжами, но рта не закрыл, продолжая пересказывать все школьные происшествия. Неужели Габриэль сам не в состоянии разобраться со взбесившейся мебелью? Студенты старших курсов и раньше устраивали подобные шалости. Зачем для этого тратить время капитана Ночной стражи? Которому ещё искать выживших столичных воров, умудрившихся упереть «бесценную» книгу Мнишека.

– А солонка летала над столами и посыпала учёных панов солью, будто они свежевыловленная рыба. Рыбаки всегда сыплют её очень много, чтобы рыба не протухла. Мой дядя говорил, что это в разы дешевле магии, на которую не всегда можно положиться.

Прозрения Марекова дядьки меня мало волновали, в отличие от цели столичных воров. Судя по тому, что получилось увидеть, пришли они не за книгой. Её прихватили в качестве компенсации. Раз уж их наняли в самой столице, дело не в книге, пусть и способной, по словам Мнишека, натворить множество бед. Тут что-то другое. Вот только бы знать что?

– А половая тряпка путалась в ногах. Ладно бы у студентов. Так по её вине упала с лестницы целая делегация алхимиков, специально приехавшая в школу из Клёнека…

– Что? – переспросил я, поднявшись с холодного сиденья.

– Что? – не понял Марек. – Тряпка половая. Которой пол моют. Наверное, от старой мантии…

– Нарочно? – с трудом выговорил я.

–Тряпка? Да кто ж её разберет, нарочно она или по недомыслию…

Видно, лицо моё стало столь зверским, что Марек поспешил заткнуться. Жаль, ненадолго.

– Зря вы, пан Вильк, – обиженно надувшись, пробубнил он. – В книжках умных по нашему ремеслу пишут, что детали – это главное. Если вызнать, какой костюм пустили на тряпку, можно много узнать и о самом преступлении. Все взаимосвязанные причины и следствия…

И где только слов таких нахватался… Руки жутко засвербели от желания дать свежеиспеченному дознавателю тростью по голове, однако пришлось сдержаться. Если в Ночной страже все начнут лупить друг друга, то уж с обычных горожан вообще спросу не будет.

– Что за делегация? – перебил я его разглагольствования.

– Того не знаю. Это мне привратник рассказал во время опроса. Он их хорошо рассмотрел. Грит, неказистые такие. В тёмных плащах с капюшонами. По виду никогда не скажешь, что делегация. Четверо мужиков, пацан и баба… то есть женщина. А с виду чисто нетопыриха. И язык у ней что срамной веник. Её старший всё время про какие-то крылья спрашивал. А она ругалась только…

По спине пробежали мурашки. Неужели наши грабители наведывались в Школу? Не бывает таких совпадений.

– Когда они были?

– Да вроде утром вчера. Больше не приходили. Хотя сегодня должны были опять. Так привратнику баба… женщина эта неприятная и сказала, мол, морду не вороти, если пана Мыша сегодня не будет, завтра опять придём. Мол, встреча у них там с паном Мышем условлена.

Я аж заёрзал на сиденье.

– А предметы образумленные когда появляться начали? Вместе с алхимиками или позже?

– Не-а, намного раньше. Если бы пан Габриэль крик не поднял, вас бы и беспокоить не стали. Но он там что-то нашел такое, – Марек шмыгнул носом. – Такое, не знаю, в общем, не сказал мне, повелел вас привезти. Сказал, что вы у пана Редзяна обретаетесь по делу. Я было возмутился, что Ночная стража не слуга на побегушках, так он знак Трибунала показал и выгнал. Он что, теперь в Трибунале служит, пан Вильк?

Я кивнул и откинулся на спинку. Всё произошедшее за день вдруг начало складываться в одну общую картинку. Пока разбитую на части, словно напольная мозаика, но явно долженствующую собраться воедино. Лжеалхимики зачем-то искали Мыша, не нашли и обещали вернуться сегодня. Может быть, хотели взять его с собой на дело? Или получить какие-то сведения. Но не смогли. Поэтому отправились к Мнишеку сами. Может быть, поэтому и не знали точно, что и где искать? Трое погибли. Остальные трое взяли книгу и сбежали. Алана в это время забралась на Троллий рынок и встретила Мыша там. Значит с лжеалхимиками он, скорее всего, ещё не пересёкся.