Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах
Шрифт:
– У пана Бальтазара есть для тебя работа, – без обиняков заявил Франц.
…Не пронесло… кажется, я пошла пятнами и закатила глаза, потому как старик поспешил налить мне воды и усадить в кресло напротив.
– Вот, посмотри!
Залпом осушив стакан и прокашлявшись, я нервно перевернула несколько шершавых покоробившихся страниц. Да, посмотреть было на что.
– Нужно восстановить несколько рисунков, – как ни в чем не бывало, произнес достойнейший пан Франц.
– Что?! – я поперхнулась остатками воды и снова закашлялась. – Вы пообещали Вильку, что… Зачем?! Нет, не смогу! Франц, как вы могли меня так подставить?!
– Сможешь! – безапелляционно оборвал меня старый
– Вы что, рылись в моем столе?! Да как вы посмели! – негодование выплеснулось через край.
– На минуточку! Рылся в своем столе, – назидательно поправил меня Врочек, – за которым ты работаешь.
Оценив кислое выражение моей курносой физиономии, старый книгопродавец решил немного подсластить пилюлю.
– Конфетку хочешь?
Я лишь вяло отмахнулась.
– Хм… да и не дал бы, – как-то озадачено огрызнулся пан Франц. – Закончились, в смысле, – поспешил пояснить он, видя, как у меня начинает подергиваться верхняя губа. – Странно, а вчера ещё полпакета было… – окончательно растерялся Врочек. – А ты иди работай, деточка. Иллюстрации для пана Вилька сами не нарисуются.
Мне осталось лишь безвольно рухнуть обратно в кресло и потребовать яду. Если Франц видел мои иллюстрации к Гюставу Шарату, то мне уже не отвертеться. Но Бальтазар Вильк… Богини милосердные, за что?! Меня приперли к стенке, загнали в угол – и мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Уууу… Но Вильк ещё поплатится, если, конечно, не упаду в обморок при его приближении.
Глава 2 в которой остается только хвататься за голову
Из рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У Моста»
– Да, и книгу с собой не таскай! – надтреснуто полетело мне в спину. – Здесь работай!
Я вышла из кабинета Врочека, пошатываясь, словно пришибленная. И тихонько поскуливала, разрываясь между желанием кого-нибудь убить и побиться головой о полку. Добрела до стола и, испустив горестный воль, в изнеможении упала в кресло.
– В чем дело, душа моя? Что ты кричишь, как скальный дракон в брачный период? – всполошилась Ася и подлетела ко мне.
– Рисунок… – простонала я, – рисунок…
– Да что рисунок? Что с ним такое?!
– Он пропал!
Пальцы вцепились в волосы и намертво запутались в мелких кудряшках старинным перстнем, подарком родителей на шестнадцатилетие. Перстень смахивал на мужской – широкий серебряный ободок с массивной пластиной черного агата. И плотно сидел только на большом пальце. Но я бы ни за что не согласилась сменить его на тонкое девичье кольцо, ибо к нему легко привязывалось любое живописное плетение, хоть на временной, хоть на постоянной основе, что делало его поистине бесценным. В школе частенько цепляла на перстень шпаргалки по начертательной магии и простенькие «заплетки» на удачу. С его же помощью семь лет назад собиралась исправить случившееся с Вильком…
– О нет! – озарение пронзило меня с силой турнирного рыцарского копья, так же бессмысленно и беспощадно.
Ненавистный маг останавливался возле стола, а кроме него в лавке никого не было…
– Бальтазар Вильк унес мой рисунок! – рука обреченно скользнула за шоколадом, но и здесь ждало разочарование.
Коробка светила темным пустым нутром. И тут уж некого винить, кроме себя самой. Ася выудила из ниоткуда изящную трубку с длинным, причудливо изогнутым, тонким мундштуком. По мановению её руки в призрачной
чаше затеплился огонек. Призрак затянулась. Вот уж воистину, человек раб своих привычек, раз некоторые не покидают его даже после смерти…– Раз её унес Вильк, то нужно пойти к нему и вернуть, – произнесла она, выпуская призрачный дым в потолок.
Белые струйки собирались в кольца, нанизывались друг на друга и превращались в блёклые, полупрозрачные облака, такие настоящие, что казалось мой нос чует терпкий едкий запах. Я непроизвольно расчихалась и замахала рукой, пытаясь разогнать иллюзорный дым. Призрачное курение, тоже вредит здоровью. Уж будьте уверены!
– Ну да, – оптимизма в моем голосе не было даже на фальшивый медяк, – чтобы скончаться от страха на месте. Тогда у Врочека будет на одного призрака больше и на книгопродавца меньше.
– У тебя есть другие идеи? – саркастически осведомилась Анисия.
– Нарисовать новый, – энтузиазма в голосе оказалось ещё меньше чем оптимизма.
– Глупо, – раздраженно передернула плечами Ася, и призрачная шаль едва не упала на пол. – Да и незачем.
Как ни прискорбно признавать, но призрак полностью права – глупее некуда. Тем более, что дважды так хорошо не получится. Получится совершенно по-другому, а то и вовсе ничего не выйдет. Нет, иллюстрацию нужно вернуть! Но одно только воспоминание о Бальтазаре Вильке заставило меня со стоном уронить голову на руки. Пустая коробка упала на пол, рассыпая шоколадные крошки… Рисунок, книга, Бальтазар Вильк… Потом, все потом. Сначала пойду и куплю себе шоколаду!
Правду говорят, если свалились сразу две неприятности подряд, то и третья не за горами. В ближайшей к нам кондитерской шоколада не оказалось. В «Медовой пышке» было все: печенье, булочки, пирожные, леденцы, цукаты и даже редкий в наших краях зефир, но только не шоколад! По закону подлости последнюю коробку забрали прямо передо мной. О чем мне радостно сообщила хозяйка кондитерской, сегодня сама стоявшая за прилавком.
– Не удивлюсь, если и здесь постарался Бальтазар Вильк, – уныло, но с долей злости пробормотала я.
– Ой, вы, наверное, ясновидящая, – заулыбалась продавщица. – Её действительно купил пан Вильк. Он наш постоянный клиент, как и вы.
Я так и села. Куць его за ногу! Этот гад ещё и постоянный покупатель в моей любимой «Медовой пышке». Да это же чудо, что мы с ним ни разу не столкнулась! С душераздирающим: «У-у-у.. – я развернулась и, продолжая голосить, – да когда же он перестанет отравлять мне жизнь?!» – выскочила на улицу.
Прекрасно начавшийся день испортился окончательно, а после возвращения в лавку, Врочек ещё всыпал мне за самовольную отлучку. Доведенная до точки кипения, я с остервенением накинулась на злосчастную витрину, которую собиралась помыть ещё утром. Полный таз воды пополам с уксусом, кусок ветоши, подвернутые рукава и подоткнутая юбка – под дурное настроение уборка шла великолепно. Ожесточенно скребла толстое стекло, не то пытаясь протереть его до дыр, не то выдавить вон. Затем пришел черед обитых выгоревшим сукном полок.
– Пыль, пыль, пошла прочь! – злобно шипела ваша покорная слуга и терла вишневое сукно одежной щеткой, но противная пыль разлеталась вокруг клубами, и витрину всё чаще сотрясал звонкий чих.
Вымыв окно, почистив полки и сменив товар, я начала спускаться из витринной ниши в лавку. Нога неуклюже скользнула по влажной деревянной ступеньке и заехала по тазу. Он с грохотом опрокинулся на пол, а я с размаху уселась в лужу грязной воды, пропахшей пылью и уксусом. Озираясь, тоненько взвыла, словно раненная мышь, и разревелась. Стоило моим всхлипам с подвываниями огласить лавку, как рядом возникла Анисия.