Тайны Космера (сборник)

— Что с юношей, который открыл дверь? — спросил Виндль.

— Откуда я знаю? — ответила Лифт. — Некоторые просто рождаются такими.

Она ждала на ступенях, прислушиваясь к болтовне и хихиканью ташикки из трущоб. Немногим позже в переулок прокралась какая-то фигура — похоже, женщина, вся закутанная в темную ткань. Настоящие шиквы так не оборачивали. Может, чужестранка пытается скрыть, кто она на самом деле.

Женщина громко всхлипывала, держа за руку крупного ребенка лет десяти-одиннадцати. Она подвела его ко входу в приют и крепко сжала в объятиях.

Мальчик слепо таращился перед собой, пуская слюни. На его затылке виднелся шрам, почти заживший, но все еще красный и воспаленный.

Женщина опустила голову, ссутулилась и скользнула прочь, бросив мальчика. Он так и сидел, уставившись в пустоту. Не младенец в корзинке — это только в детских сказках бывает. По опыту Лифт, в приютах все по-другому: оставляют детей слишком больших, чтобы с ними нянчиться, не способных заботиться о себе и помогать семье.

— Неужели она… просто бросила мальчика? — ужаснулся Виндль.

— Наверняка у нее есть другие дети, которых трудно прокормить, — тихо ответила Лифт. — Она больше не может уделять все свое время одному вот такому. — У нее сжалось сердце. Она хотела отвернуться, но не получалось.

Лифт поднялась и направилась к мальчику. Богатеи наподобие азирских визирей представляли себе приюты очень странно — воображали их полными безгрешных малюток, отважных и добросердечных, так и ждущих возможности поработать и обрести семью.

Лифт знала, что в приютах обитали в основном такие, как этот мальчик. Дети, за которыми тяжело ухаживать. Дети, которые нуждались в постоянном присмотре. Или слабые на голову. Или те, кто мог выйти из-под контроля.

Она ненавидела эти романтичные мечты богатеев про приюты — идеальные, полные милых улыбок и радостных песен, а не разочарования, боли и смятения.

Лифт присела рядом с мальчиком. Она была меньше него.

— Привет.

Он уставился на нее бессмысленным взглядом. Теперь можно было лучше рассмотреть его рану. Волосы там не росли.

— Все будет хорошо, — попыталась подбодрить его Лифт, взяв за руку.

Он не отозвался.

Немного погодя дверь в приют открылась, явив на пороге скрюченную женщину-корягу. Без шуток. Она выглядела как помесь метлы и решительно настроенного пучка мха. Кожа висела на костях, словно женщина подхватила в трущобах какую-то венерическую болячку. Лифт подумала, что ее длинные тонкие пальцы похожи на прутики, приклеенные вместо отвалившихся настоящих.

Женщина уперла руки в бока — удивительно, что при этом она не сломала ни одной кости, — и посмотрела на детей.

— Идиоты и дармоеды.

— Эй! — Лифт вскочила на ноги. — Он не идиот. Просто ранен.

— Я говорила о тебе, дитя.

Женщина опустилась на колени рядом с мальчиком, поцокала языком и пробормотала:

— Ни на что не годен. Я вижу тебя насквозь. Долго ты здесь не протянешь. Вот увидишь.

Она сделала знак, и вышел юноша, которого Лифт видела ранее. Он взял мальчика под руку и повел внутрь.

Лифт хотела последовать за ними, но путь перегородили руки-крюки.

— Можешь поесть здесь трижды, — сказала женщина. — В любое время, но только трижды. Считай, тебе повезло, что я раздобрилась ради такой, как ты.

— Это еще что значит? — потребовала ответа Лифт.

— Это значит, что, если не хочешь крыс на корабле, не стоит их подкармливать.

Женщина покачала головой и собралась захлопнуть дверь.

— Постойте! — воскликнула Лифт. — Мне нужно где-то переночевать.

— Ты пришла по адресу.

— Правда?

— Да, с приходом темноты эти скамьи обычно пустеют.

— Каменные скамейки? Вы хотите, чтобы я спала на каменных скамейках?

— О, не ной. Даже дождя нет. — Дверь захлопнулась.

Лифт со вздохом посмотрела на Виндля. Спустя мгновение все тот же юноша вновь отворил дверь и швырнул Лифт большую булку — из клемы, плотную и зернистую, с пряной начинкой.

— Блинчиков у вас, наверно, нет? — спросила Лифт. — Я тут решила попробовать…

Дверь снова захлопнулась. Вздохнув, Лифт уселась на каменную скамью рядом со стариками и начала уплетать за обе щеки. Булка была не очень вкусной, но теплой и сытной.

— Шквальная ведьма, — пробурчала Лифт.

— Не суди ее слишком строго, дитя, — произнес один из стариков. Верхняя часть его черной шиквы, что обычно скрывала лицо, была откинута назад, выставляя на всеобщее обозрение седые усы, брови, темно-коричневую кожу и широкую улыбку. — Тяжело быть человеком, который решает чужие проблемы.

— Необязательно быть такой противной.

— Иначе местная детвора собиралась бы здесь и клянчила бесплатную еду.

— И? Разве не для этого создаются приюты? — Лифт откусила кусок булки. — Спать на каменных скамьях? Нужно пойти стащить у нее подушку.

— Думаю, она знает, как сладить с обидчивыми уличными воришками.

— Просто со мной еще дела не имела. Я потрясная.

Лифт посмотрела на остатки булки. Если применить потрясность, она снова останется голодной.

Старик рассмеялся.

— Ее называют Коряга, потому что у нее такой характер, что и буря стороной обходит. Вряд ли у тебя выйдет лучше, малышка. — Он наклонился ближе. — Но у меня есть информация на продажу, если интересно.

Ох уж эти ташикки со своими секретами. Лифт закатила глаза.

— Мне нечего предложить взамен.

— В таком случае предложи свое время. Я расскажу тебе, как задобрить Корягу. Может, удастся выторговать постель. Ты, в свою очередь, ответишь на один вопрос. По рукам?

Лифт вздернула бровь.

— Конечно. Выкладывай.

— Вот тебе секрет. У Коряги есть небольшое… увлечение. Cкажем так, она приторговывает сферами. Найди того, кто согласится иметь с ней дело, и получишь приличную награду.

— Торговля сферами? — спросила Лифт. — Деньги на деньги? Какой в этом смысл?

Старик пожал плечами.

— Она из кожи вон лезет, чтобы никто ничего не пронюхал. Так что, наверное, это важно.

— Какой-то бестолковый секрет. — Лифт закинула остатки булки в рот. Булка из клемы легко разваливалась и вообще больше походила на кашу.