Тайны «Монастырского приюта»

– А вы время зря не теряли, – промолвил Сивере после некоторого раздумья.

– Профессия обязывает. Я – частный детектив. Но пусть этим занимается полиция. Скоро придет фуникулер с комиссаром. А вы почему вино не пьете?

– Трезвенник.

– Больны или религия не позволяет?

– Так хочу. Отстаньте.

– Обидно. Думал, мы здесь как следует повеселимся. Впрочем, я убежден, что скучать все равно не придется. У меня предчувствие: та смерть – своего рода прелюдия. Знак судьбы, символ. Предупреждение. Зов трубы, если хотите.

– Не хочу. Идите вы к черту со своими пророчествами.

За большим столом, где сидели человек десять вместе с хозяином и его женой, начали раздаваться оживленные голоса и смех. Тошик рассказывал армянские анекдоты. За другими столиками расположились по одному-два туриста. Горячие блюда, вина и закуски подавали двое сыновей Полонского. Все было достаточно вкусно.

Играла национальная музыка, льющаяся из двух стереодинамиков. Вечер знакомств, судя по всему, радовал и хозяина, и его гостей. «Большая семья», – подумал Сивере, поглядывая на Анну за соседним столиком. И она неожиданно улыбнулась ему. Всего лишь слегка, уголками губ, но потеплев взглядом.

Александр Юрьевич глубоко вздохнул и вдруг, сам не понимая отчего, повинуясь своим мыслям, громко произнес во время музыкальной паузы:

– И все-таки, господа, кто же был тот бедняга, выпавший из фуникулера?

Все голоса смолкли, наступила тишина. Собравшиеся в трапезной посмотрели на Сиверса так, словно он сказал нечто крайне неприличное или предельно глупое. Ему никто не ответил. Звякнула чья-то вилка, и спустя секунду из динамиков вновь полилась чарующая кавказская мелодия.

Глава 2. Таинственный медальон

1

Сивере проснулся отяжелевшим и расслабленным. Еще не открывая глаз, он почувствовал, что в келье находится кто-то посторонний. Чей-то взгляд словно ощупывал его лицо. Так и есть – на табурете, прислонившись к кирпичной стене, сидел лже-Прозоров с потушенной сигарой во рту.

– Ну? – буркнул Александр Юрьевич, приподнимая с подушки голову. Ему был крайне неприятен этот ранний визит, к тому же как он умудрился проникнуть сквозь запертую дверь?

– Курить можно? – спросил незваный гость и, не дожидаясь ответа, задымил. – Узнал?

Теперь это был тот, прежний Прозоров, мрачновато-насмешливый и полный загадок. Герой курса.

– Мне все равно, почему ты теперь зовешься Эдвардом, но, может быть, хоть вкратце расскажешь, где пропадал все эти годы? И чей труп был найден в Капотне?

Сивере встал с узкой койки и начал одеваться. Сквозь небольшое зарешеченное окошко пробивались солнечные лучи.

– Долгая, брат, история! – усмехнулся Прозоров. – Много чего было – тебе лучше не знать. Трижды менял имя и фамилию. Теперь я Терракотов.

Он немного помолчал, глядя, как Сивере умывается в рукомойнике, и добавил:

– Меня ищут. Думал, залезу в эти горы, спрячусь. Ан нет, на тебя вот наткнулся.

– Ты в розыске? – не оборачиваясь, спросил Сивере.

– Можно считать и так, – уклончиво ответил тот. – Многие сейчас хотели бы со мной встретиться, Саша.

– Кто именно?

Сивере поймал брошенное ему полотенце. Как бы ему теперь хотелось оказаться вновь в Москве! Он уже чувствовал, что отдых пошел насмарку. Нет, не будет ему тут уединения и покоя.

– Нелюди, – коротко отозвался Прозоров-Терракотов. – Подозреваю, кто-то меня выследил. Возможно, он находится здесь, в «Монастырском приюте».

– Помощь нужна? – на всякий случай спросил Сивере, не собираясь связываться с этим опасным и непредсказуемым человеком.

Ранний визитер вновь насмешливо скривил губы:

– А вдруг ты один из них?

– Тогда какого черта ты ко мне приперся?

– Ладно, не злись. Я действительно рассчитываю на тебя. Но лучше, если никто не будет знать, что мы знакомы. Так безопасней. А вторая пара глаз и ушей мне необходимы.

– Мои, что ли? – вяло спросил Сивере, чувствуя, что начинает сдаваться. Магнетическая сила бывшего сокурсника была чрезвычайно велика. Он попросту подавлял волю к сопротивлению, словно питон, обвивший туловище и постепенно сжимающий кольца.

– Твои, твои, – ответил Герман-Эдвард. Сивере сделал еще одну попытку высвободиться:

– Или ты мне расскажешь все по порядку, или… я умываю руки. И отплываю с первым же фуникулером.

– А выпасть не боишься? – в его словах прозвучала недвусмысленная угроза. – Отсюда тебе дороги нет.

Неприятный холодок пробежал по спине Александра Юрьевича. Ледяные бесцветные глаза Прозорова смотрели мрачно, словно он целился в Сиверса из двустволки. Он кисло улыбнулся, пытаясь взять себя в руки.

– Потом расскажу, – медленно произнес Прозоров. – Не сейчас. Еще не время.

Неожиданно он резко вскочил с табурета, одним прыжком подлетел к двери и распахнул ее. На пороге стоял хозяин гостиницы Тошик Полонский. Лицо его напоминало неподвижную маску с растянутыми в отвратительно-глупой улыбке губами.

– Чего надо? – заорал на него Прозоров.

– Завтрак через тридцать минут! – спокойно ответил хозяин и неторопливо удалился по коридору.

2

Обильная, вовсе не монастырская трапеза была несколько омрачена появлением полицейского чина с пышными усами. При нем был и помощник – здоровущий рыжий малый с кобурой на боку. Такой большой, что в ней мог уместиться «маузер» времен большевистской революции. Прибыли они сюда на злосчастном фуникулере и тотчас же приступили к дознанию.

– Комиссар полиции Куруладзе! – сурово представился усач. – Буду вызывать вас по очереди, в библиотеку. Пока лишь формальный опрос. Вы жуйте, жуйте. Не подавитесь только.

Глядел он при этом так жестко, что кусок в горло совсем перестал лезть. Словно каждый из присутствующих был виноват в том, что какого-то бедолагу вытолкнули из фуникулера. Напряженную атмосферу немного разрядил Тошик Полонский. Дождавшись, когда полицейские ушли из трапезной, он ехидно заметил:

– Сейчас – комиссар, а раньше был сержантом полиции. Что ни говори, а главное в жизни – вовремя сменить старые штаны на новые. Между прочим, альпинисты не нашли в ущелье ни трупа, ни даже обрывка плаща.