Тайны подмосковных лесов

– Ну, тетка, я, а что? Что вы видели?

– Да ничего я не видела, сынок. Я же тетка Маруся, захаживала к покойной мамаше твоей. Мы все позже подошли, а этот, - нахмурилась она на лыбящегося по-идиотски Рагозина, - самый последний. Только что перед тобой. И ни хрена, сыночек, он не видел. Унесли обоих на носилках. Но, вроде бы, сыночек, оба живы. А уж там, как Господь даст, все в его руках.

Коля бросился к тетке Марусе и обнял её.

– Спасибо, тетя Маруся, на добром слове. А то... страшно очень, когда люди насмерть бьются, - пытался он оправдать свое странное поведение, испытывая огромное облегчение от слов старушки.

– А я их немного знал, все мы тут друг друга знаем... Жалко их... Может быть, у них дети сиротами остались, а этот... измывается ещё над человеческим горем...

– У них осталась дочь. Ей семнадцать лет, - чеканно произнес высокий мужчина в кожаном пальто и шляпе.

– Несчастная девушка. У неё впереди целая жизнь, - так же чеканно произнесла его спутница, пожилая сухощавая дама в очках.

Не понял их странных слов обалдевший Коля, но некую правду в этих жутковатых словах он все-таки углядел. "Как говорят чудно", - подумал он. "Кто они такие? А ведь и верно, с Катей-то что будет, если..."

– Тетка Маруся, - спросил понемногу успокаивающийся Коля.
– А куда их повезли? В больницу?

– Ну слава Богу, что не в крематорий, - решила пошутить и тетка Маруся.
– В больницу, сынок, знамо дело, в больницу.

– А в какую?

– Да, наверное, в районную. Тут недалече. А куда ж еще?

Под мостом суетились милиционеры. Искореженная "Волга", как ни странно, не загорелась. Лишь мрачным куском металла белела она около черной мрачной холодной реки, так уж много повидавшей зла и сыгравшей столь роковую роль в судьбах героев этого повествования.

"Она живая, она выживет, она обязательно выживет", - повторял Коля, вытаскивая сигарету из мятой пачки "Примы".

– Ну, Коляка, пойдем примем, в здравие рабов божьих, - предложил Рагозин, как ни в чем не бывало. И Коля согласился, сил не было ехать куда-то, неизвестно на чем, не неизвестно какую больницу. Идти домой и смотреть в злобный глаз Ворона тоже не хотелось. В кармане лежали две сотни, душа горела, и он принял предложение Рагозина идти за спиртным на станцию. Коля долго держался, не пил недели две, выполняя задание Ворона, а теперь наступила фаза глубокого запоя. К тому же, спрятавшись словно страус за обнадеживающие слова тети Маруси, он боялся плохих сведений и не желал слышать ничего другого, кроме того, что пострадавшие живы...

... Лишь к вечеру, не соображая абсолютно ничего, вдребезги пьяный, весь в отвратительной грязи, притащился он на окраину поселка, где в его маленьком убогом домишке ждали его двое незваных гостей, ждали и бранились отчаянно.

– Ах ты, гнида, - кинулся к нему Ворон.
– Ты куда пропал, тварь?!

– У-у-у, и-и-и, - только и сумел ответить Коля, в очередной раз падая, на сей раз уже на заплеванный пол собственного домика.
– Ю-ю-ю, - добавил, однако, и вырубился теперь уже окончательно.

– Оставь, - буркнул Хряк, встряхнув красивыми седыми кудрями.
– До утра из него слова не выдавишь. Завтра поговорим.

– Убил бы тварюгу, если бы нужен не был, - продолжал кипятиться Ворон.
– А, ладно, твоя правда, пусть дрыхнет, хрен с ним. Я, в общем-то уверен, что обоим хана. С такой высоты! В машине! Да, отвоевался, видать, Аркадий Корнилыч, простой советский дипломат...

Хряк промолчал, закурил очередную сигарету. Не по душе была ему вся эта история, сути которой он так толком и не понимал.

– Жидок, однако, оказался, фраер заморский. Но как технично ты все сделал, это же люкс, тончайшая работа, бесконтактная борьба с роковым исходом...

– Появление твоей физиономии в окне машины тоже не последнюю роль сыграла, - проворчал Хряк.
– И вообще, зря все это. Ничего мы от него так и не поимели... Жаль...Зачем все это?

– Ничего мне не жаль, - вздохнул Ворон, устало закрывая единственный зрячий глаз.
– Мы с тобой, Димочка, не пропадем на этой земле и без корниловских денежек. А его мне совсем не жаль. Больно уж жирно жить хотел. Все ему от жизни, все блага и красавица Мария Ростиславовна впридачу. Ее вот жаль немного. Хороша была раньше, говорили мне, да и сейчас, наверное, была не хуже от такой сытой жизни.

– А ты сам-то не знал ее?
– пристально поглядел на него Хряк.
– Я кумекаю, ты из-за неё всю эту бузу и затеял, - равнодушным голосом добавил он.

– Я-то?
– сверкнул единственным глазом Ворон.
– Нет, я её не знал, её знавал мой покойный двоюродный брат... А вообще, мне на зоне говорили, что главное достоинство Хряка - не задавать лишних вопросов. Брехали, значит...

– Рисковал же я, - пожал плечами Хряк.
– И, главное, не знаю, из-за чего весь базар. Мне твои шашни неинтересны, мне вот что интересно.
– Он многозначительно потер двумя пальцами.
– А что теперь?

– Резонно, - согласился Ворон.
– Но ничего не потеряно.

– Как это не потеряно?
– скептически хмыкнул Хряк.
– Планы наши под откос полетели вместе с ними. Надо было предполагать, что Маша его одного не отпустит. Ты что говорил - возьмем её тепленькую. А теперь? Бери холодненькую и хорони за свой счет. Счета только нет, мотаемся, как побирушки, туфтой занимаемся, счеты давние сводим, брата какого-то, свата, деверя, кума... На хрена мне все это нужно?
– Досада начинала разбирать его все больше и больше. И не только досада - начинала мучить совесть, зачем он ради этого волчьего закона поддержки, пошел на такое дело? Что они ему сделали?

– Не скажи, Димочка, не скажи..., - призадумался Ворон.
– Машку, конечно, жаль, такая красотища, и под откос, переломанная, перекореженная, а теперь и мертвая... Но для планов оно, может быть, и к лучшему. Надо теперь их дочку единственную навестить, может, поможем чем, жалко её, круглая сирота. Навестим, навестим... А сейчас надо бы нам поехать в больницу навестить их, опасно, конечно, но надо. Должны же мы узнать наверняка, мертвые они или нет.

– Не гоношись, Петр, успеем, не сейчас же в темноту и слякоть переться?

– Но здесь-то, в этой помойке ночевать как-то не хочется, - скривился Ворон.
– А в машине холодно.

– Поехали в гости к Мырдину, - с усмешкой предложил Хряк.
– То-то он нам обрадуется.

– Рано. Его время ещё не пришло. Успеем еще. Надо же кое-что и на потом оставить. К Мырдину надо подбираться аккуратно, это тебе не Корнилов, этого на арапа не возьмешь, такой жучара вредоносный... Он же не знает, что я на воле, ему сюрприз надо вовремя преподнести, не раньше и не позже.