Тайны полуночи

— Вот видите, леди и меня можно застать врасплох.

До ленча Стив успел провести урок самозащиты с каждой женщиной. Потом отпустил их. Когда они начали расходиться, он подошел к Анне и сказал:

— Вам надо бы искупаться, мисс Эвери, вы вспотели и извозились в земле, сражаясь со мной.

— Спасибо, я сделаю это вечером, — отозвалась Анна, — не то опоздаю на второй урок и получу выговор.

Опередив Анну, Стив подошел к фургону Девисов и поблагодарил Люси за ужин, который она ему вчера оставила.

— Очень вкусный яблочный пирог.

— Это не я, — улыбнулась Элли, — это Анна. Ей привез еду из города отец, она делится и с нами. Анна — добрая и милая девушка, мистер Карр. Она прилежно занимается на ваших уроках, хотя ей приходится нелегко. Она многого не умеет, потому что рано потеряла мать и воспитывалась в пансионе вдали от отца. И она выросла, не испытав житейских забот, поэтому ей трудно перекосить резкое обращение.

— Может быть, вы и правы, мадам. Поблагодарите ее от меня за ужин.

— Думаю, ей будет приятнее, если вы сделаете это сами. — Пожилая женщина поощряла растущее взаимное влечение молодых людей, которых она считала хорошей парой.

Он кивнул и отошел. Почему Анна положила ему еду втихомолку? Подавив признательность, он решил: она, конечно, была уверена, что он узнает о ее заботе и оценит ее — обычная женская хитроумная уловка!

После утомительного трехмильного похода женщины вернулись в лагерь. Джинни прошла мимо Стива, не взглянув на него. Она почувствовала, что он колеблется и сам не знает, как себя с ней вести — отсюда его перепады в отношениях с ней. Лучше ей проявить показное равнодушие.

Еще до того, как женщины управились с приготовлением пищи и накормили семьи, нависли угрожающие черные тучи, задул сильный ветер, который взвивал волосы, одежду и расстеленные на траве покрывала. Воздух был насыщен электричеством, вспыхивали зарницы. Все поспешно готовились к грозе — убирали в фургоны вещи, укрепляли упряжь испуганно вздрагивающих мулов.

Джинни делала то же, что и остальные. Дождь хлынул как из ведра, и животные заметались, испуганные раскатами грома и вспышками молний. Джинни оглаживала их и успокаивала, не тревожась о том, что сразу промокла до нитки. Когда она уже хотела укрыться в фургоне, то вдруг увидела бегущего к ней Стива.

— Надо помочь? — прокричал он сквозь шум дождя, глядя на ее мокрое лицо с облепившими щеки кудрями и стараясь не глядеть на обтянутую мокрой тканью грудь. Его рубашка тоже была насквозь мокрой.

Она прокричала ему сквозь шум ветра, дождя и грома, что уже кончила устраивать мулов и сейчас укроется в фургоне.

— Вы не укрепили впереди просмоленную парусину. При сильном дожде с ветром это необходимо — могут промокнуть вещи. Я помогу вам. — Он обхватил ее за талию и посадил на сиденье возчика, а сам ловко набросил и расправил парусину, загородив вход в фургон и показывая ей, как это делается. Потом Стив сказал:

— Посмотри, все ли в порядке… — И вместе с Джинни зашел в фургон.

Постель еще не была расстелена на полу, и в свете фонаря внутри фургона было чисто и уютно. Стив показал Джинни, какие вещи надо отодвинуть от входа, потому что струйки дождя могли просочиться, когда парусиновую накидку отдувало ветром.

— Ну, я пойду, — сказал Стив, — вам надо переодеться в сухое.

— Спасибо за помощь, — сказала Джинни. — Простите, я не знала, что надо закрывать вход парусиной.

— Не стоит благодарности, мисс Эвери. Я об этом не рассказал на занятии.

Он поддержал Джинни, чтобы помочь ей обойти громоздкий ящик, но она зацепилась носком за скобу, пошатнулась и вцепилась в Стива.

От резких движений постель, прикрепленная к стене, упала на пол. Не удержав равновесие, они оба оказались на полу: Джинни — прижатая спиной к мягкой постели, Стив — рядом с ней. Стив заметил, хлопая рукой по мягкому тюфяку:

— Удачное приземление! Мы могли бы и расшибиться.

Не двигаясь и не отталкивая его, Джинни с подавленным смешком пробормотала:

— Благодарю за спасение от опасности… — Она чувствовала себя обессиленной и растревоженной.

— Не стоит благодарности, Анна. — Он потрогал влажный локон. — Вы совсем промокли.

Она не сдержала улыбки:

— Вы тоже, Стив…

Не отодвигаясь от ее плеча, Стив запустил руку в свои черные волосы, пошевелил их пальцами и спросил:

— Неприятно с мокрой головой, да?

— Нет, — слабо ответила Джинни. Его сильное тело рядом с ней было словно медная грелка с горячими углями, которой согревают постель в зимнюю ночь. Взгляд его темных глаз зачаровывал ее, они как будто взывали к ней: «Целуй меня, люби меня, Джинни!» Она посмотрела на его губы, словно ожидая, что с них сейчас сорвутся эти слова.

Стив следил за ее взглядом и ощутил ее трепет.

— Холодно? — вкрадчиво спросил он, чувствуя, что и его тело охвачено желанием. Он не мог оторваться от нее, хотя знал, что должен это сделать.

Джинни слабо уперлась ладонями в широкую грудь Стива и услышала биение его сердца — это потрясло ее. Она перестала его отталкивать — он был так нежен, чарующе нежен, его темные глаза были сейчас как бархат Словно не по собственной воле, она снова подняла руки к его груди и, схватив за рубашку, притянула к себе.

Стив нагнулся над ее лицом и раздвинул ей губы поцелуем. Обхватив ее голову ладонями, он еще теснее прижал к своим губам ее лицо, потом стал перебирать влажные пряди волос. Не отрываясь от ее губ, он с неистовой силой прижался к ней всем телом; вспышки молний словно воспламеняли его.

Руки Джинни обвили талию Стива, она прижимала его к себе и отвечала на поцелуй. Неведомая прежде страсть пламенем охватила тело девушки.

Небо словно раскололось, загремел гром, и фургон задрожал под порывом ветра. Заржали встревоженные мулы. Стив пришел в себя и отпрянул от Джинни. Он знал, что девушка готова отдаться, горел желанием взять ее до конца, подарить ей незабываемый миг счастья… Но не здесь, в лагере, где в любую минуту кто-нибудь мог пройти мимо фургона и увидеть их.

Он вскочил на ноги, и Джинни замерла, обескураженная, щеки ее вспыхнули румянцем. Стыд сковал ее — ведь это она подала безмолвный знак мужчине… Что он думает о ней?

Он не замедлил ей это сообщить:

— Вы, оказывается, неотразимая обольстительница, мисс Эвери! Никогда не забуду эти чудесные мгновения. Но сейчас мне, видимо, лучше поскорей убраться из этой… несколько накаленной атмосферы… чтобы мы оба не пожалели потом!

— Вы правы, мистер Карр! Извините за то, что вела себя так скверно… необузданно… Но ведь вы тоже неотразимый обольститель, а я недостаточно искушена, чтобы противостоять такому могучему соблазну. — Она хотела сказать, что она — девушка, и надеялась, что он поймет невысказанное. — Я не знаю, почему я так себя вела. Наверное, я сошла с ума… — солгала она. — Мне очень стыдно… Пожалуйста, не говорите моему отцу.