Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос
Шрифт:
Ни одному из этих вариантов в том виде, как они задумывались, не суждено было воплотиться в реальность. Работы над ракетами с ядерными двигателями были прекращены в конце 1959 года, когда стало ясно, что и обычный химический двигатель дает почти тот же эффект, но с гораздо меньшим риском.
Первые работы в данном направлении проводились в ОКБ-1 в инициативном порядке. Лишь 23 июня 1960 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 715 – 296 о создании тяжелых обитаемых спутников. Этот документ определял планы по освоению космоса на 1960 – 1967 годы и предполагал создание мощных ракет-носителей со стартовой массой от 1000 до 2000 тонн и с полезным грузом от 60 до 80 тонн. Именно на основании этого постановления работы были начаты официально.
Через год вышло новое решение
Хотя у нас принято считать ее началом 3 августа 1964 года, когда ЦК КПСС принял закрытое постановление, в котором говорилось об облете Луны и высадке космонавтов на ее поверхность. Но, если рассмотреть вопрос в историческом ракурсе, все полеты советских автоматических станций к Луне, начиная от неудачных пусков лунников в 1958 году, так или иначе были подготовкой к одной цели – высадить советского человека на Луну. Да и исследования Луны автоматическими станциями закончились, когда была похоронена надежда на полет советского человека на Луну.
Конечно, обидно, что мы не слетали на Луну. Тем более что это было вполне реально. Но, как говорится, после драки кулаками не машут. Поэтому вернемся в начало 1960-х годов.
16 мая 1962 года в ОКБ-1 был утвержден эскизный проект носителя «Н-1». Уже там его стартовая масса по сравнению с первоначальными набросками была увеличена до 2200 тонн, а грузоподъемность – до 75 тонн. Ракета проектировалась трехступенчатой, и все три ступени должны были быть выполнены в виде конуса, в который вписывались шесть сферических топливных баков последовательно уменьшающегося диаметра. Для первой ступени были отобраны двигатели конструкции Кузнецова с тягой по 150 тонн каждый. Была рассмотрена возможность установки двигателей с тягой от 600 до 900 тонн, но их конструирование и изготовление требовали большого времени, а его-то как раз и не было.
Пошли более быстрым и простым путем. Решили установить большее количество менее мощных двигателей и синхронизировать их работу. На первой ступени (блок А) должно было стоять 24 двигателя «НК-15», на второй (блок Б) – 8 двигателей «НК-15В», на третьей (блок В) – 4 двигателя «НК-19». Предусматривалась возможность размещения на ракете еще одной, четвертой, ступени (блок Г).
«Н-1» проектировалась в нескольких модификациях.
Трехступенчатая ракета с установленным на ней блоком Г позволяла бы выводить на околоземную орбиту грузы массой до 75 тонн. В трехступенчатом варианте со стартовой массой в 700 тонн на низкую орбиту мог бы выводиться груз массой до 20 тонн. А в двухступенчатом варианте со стартовой массой в 200 тонн и массой боеголовки в 5 тонн ракету «Н-1» предполагалось использовать в боевом варианте и заменить ею ракеты «Р-7».
Работы по созданию тяжелых носителей, которые проводил Королев, были не единственными в СССР. В 1961 году аналогичные работы начались в ОКБ Михаила Янгеля и Владимира Челомея. Янгель работал над ракетой Р-56, а Челомей над ракетой «УР-700».
Вполне естественно, что между конструкторскими бюро возникла конкуренция. Но Королев во всем стремился быть первым и очень болезненно реагировал на факт появления соперников. Тем более что в годы нахождения «у руля» советского государства Никиты Хрущева фаворитом был не Королев, а Челомей. Именно Челомей получил основную поддержку на правительственном уровне, в том числе и в своих планах освоения Луны.
Это не означало, что работы по «Н-1» были прекращены или приостановлены. Они были продолжены, а постановление
Совета Министров СССР от 24 сентября 1962 года четко определяло сроки работ над носителем:в конце 1964 года должен был быть готов стартовый комплекс для «Н-1»;
в первом квартале 1965 года должны были завершиться все стендовые испытания носителя;
в конце 1965 года планировался первый пуск.
Этим же постановлением определялись и основные задачи, которые ставились перед всеми «генералами» ракетно-космического комплекса. Янгель должен был обеспечить доставку на низкую околоземную орбиту 75-тонной платформы с ядерным оружием, Челомей должен был проводить работы по «лунному варианту», а Королеву поручалась разработка и доставка на орбиту орбитальной станции. Правды ради надо сказать, что ни один из вышеназванных Главных конструкторов не замыкался только на этих работах. Королев параллельно с работами над орбитальной станцией вел работы и по подготовке лунной ракеты, Челомей, в свою очередь, готовил проект огромной орбитальной станции, Янгель тоже не оставлял надежд на свое полномасштабное участие в освоении космического пространства. Как бы то ни было, постановление было принято, и его необходимо было выполнять.
С марта 1963 года на Байконуре были начаты работы по строительству стартового комплекса для «Н-1». Однако уже в 1964 году стало ясно, что для их завершения необходимо еще по крайне мере 1 – 2 года. Не лучше шли дела и у конкурентов Королева: они также отставали от графика. Пользуясь сложившейся ситуацией, Королев предпринимает решительные шаги, и в результате появляется новое постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 655-268.
На этом постановлении стоит остановиться более подробно. Сейчас многие авторы, рассказывая о советской лунной программе, пишут, что работы по доставке советского человека на Луну были поручены Королеву после смещения со своего поста тогдашнего Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева. Пишут, что в результате перестановок в высшем советском руководстве Челомей, пользовавшийся поддержкой самого Хрущева, лишился ее, чем тут же воспользовался Королев.
Я не совсем согласен с такой трактовкой событий. Давайте посмотрим на даты. Смещение Хрущева произошло 13 октября 1964 года, а постановление № 655 – 268, где перед ОКБ-1, то есть перед Королевым, ставилась задача доставки человека на Луну и его благополучное возвращение на Землю, датируется 3 августа 1964 года. Перед Королевым была поставлена задача за два месяца до переворота в высшем партийном и государственном руководстве.
Нельзя отрицать того факта, что Королев воспользовался сложившейся ситуацией не без выгоды для себя. Он добился закрытия ряда программ, таких, как ракетоплан Челомея и орбитальная станция «Звезда». Он получил возможность использовать все наработки Челомея по пилотируемому полету к Луне, в частности, ракету «УР-500» («Протон-К»), для своих задач. Он «выжал» из ситуации в верхах максимум возможного. Но это было «после». А постановление вышло «до». Небольшой срок, но позволяет совершенно иначе расставить все акценты.
Вернемся к тексту постановления. В нем перед ОКБ-1 ставилась вполне конкретная цель – доставить человека на Луну и вернуть его обратно. Для достижения цели мобилизовывалась вся ракетно-космическая отрасль, за исключением предприятий, работавших на Челомея и Глушко. Это исключение, наверное, и вносит путаницу в оценку происходивших тогда событий.
Планировалось, что впервые носитель «Н-1» будет стартовать в первом квартале 1966 года, а первый космонавт будет доставлен на Луну в 1967 – 1968 годах. К тому времени уже были известны планы американцев: доставить первого космонавта на Луну в 1969 году. Поэтому советские планы строились с расчетом на достижение приоритета.
Работы развернулись широким фронтом. Но Королеву не суждено было увидеть, чем кончится «лунная гонка». 14 января 1966 года Сергей Павлович скончался на операционном столе.
Преемником Королева на посту руководителя ОКБ-1 стал Василий Мишин. Однако он не обладал тем упорством и тем влиянием, которые позволяли в свое время Королеву реализовывать свои устремления. Может быть, в какой-то степени это и явилось одной из причин, которые не позволили осуществить советскую лунную программу.