Тайны русской веры. От язычества к империи.

«Повесть о Петре и Февронии Муромских» вызвала неоднозначную реакцию у современников. Так, митрополит Макарий не стал включать ее в Великие Минеи Четьи. Кстати, и другое житийное сочинение Ермолая-Еразма — «Повесть о епископе Василии» — было подвергнуто значительной переработке, прежде чем его использовали в другом житии, написанном другим же автором. В то же время сам сюжет о Петре и Февронии стал очень популярным в Древней Руси и получил свое развитие как в литературе, так и в иконописи.

ПРЕПОДОБНЫЙ ВАРЛААМ ХУТЫНСКИЙ

Среди многочисленных местночтимых святых, которые в XVI веке начали прославляться как общерусские, было и имя преподобного Варлаама Хутынского. Установление общерусского почитания этого святого интересно прежде всего тем, что Варлаам Хутынский был новгородцем. Памятуя о давних политических и религиозных рознях между Москвой и Новгородом, особенно интересно рассмотреть причины, по которым Варлаам Хутынский стал почитаться как общерусский святой.

Преподобный Варлаам Хутынский (ум. в 1192/1193 или после 1200) — в миру звался Алекса Михайлович — родился в Новгороде. Довольно рано он избрал иноческий путь. Для этого ушел из города и стал жить отшельником в 10 верстах севернее Новгорода, в местечке Хутынь, на правом берегу реки Волхов. Здесь он построил келью и принял монашеский постриг под именем Варлаама. Уже при жизни он прославился благочестием и строгостью монашеского бытия. Еще в XIX столетии сохранялись вериги Варлаама Хутынского, состоящие из железных звеньев, с большими крестами спереди и сзади. А многих людей, приходивших к нему на Хутынь, привлекал его дар прозрения и чудотворения. Незадолго до смерти, в 1192 году, подвижник основал на Хутыне монастырь и устроил каменный храм в честь Преображения Господня.

Уже в конце XIII — начале XIV века создаются первые варианты жития Варлаама Хутынского и начинается его прославление в новгородских землях. А в середине XV века были обретены его нетленные мощи.

Вторая половина XV века стала временем проникновения культа Варлаама Хутынского в Москву. Но церковное празднование в честь его началось в Москве и затем по всей России только с 1461 года. Это было связано с чудом, свершившимся с великокняжеским постельничим Григорием, во время пребывания великого князя московского Василия II Темного в Новгороде.

Как гласит житие преподобного, Григорий тяжело заболел и был близок к смерти. Веруя в чудодейственную силу преподобного Варлаама Хутынского, Григорий попросил отвезти его для молитвы в Хутынский монастырь. Во сне ему явился сам чудотворец и обещал исцеление. Обрадованный Григорий с верою говорил окружающим: «Если на пути меня застанет смерть, все равно и мертвого везите меня к преподобному».

Так и случилось — по дороге в монастырь Григорий умер, но недалеко от обители вдруг ожил. А прибыв в монастырь и поклонившись преподобному, он исцелился окончательно.

По уверению Григория, умерев, он узрел святителя Николая Чудотворца и Варлаама Хутынского. Преподобный Варлаам оградил Григория иконой Николая Чудотворца от бесов и сказал: «Григорий! Ты молился великому чудотворцу Николаю и меня призывал на помощь; молись ему и впредь, а я — помощник твой». После чего вернул Григория в число живых.

Это чудо при гробнице Варлаама Хутынского настолько поразило великого князя, что он устроил первую в Москве церковь в честь чудотворца, и с этого началось его общерусское прославление. Так, уже в 1471 и 1480 гг. преподобный Варлаам числился в ряду чудотворцев русских в посланиях самого митрополита и собора русских иерархов.

Как можно заметить, общерусское прославление новгородского чудотворца началось с того момента, когда его чудотворная сила распространилась на московского жителя. Для религиозно-мистического сознания той поры это означало, что, несмотря на противоречия между Москвой и Новгородом, новгородский святой как бы благословил московского великого князя на дальнейшее собирание Русской Земли под своей властью.

Думается, что во многом именно эта причина стала главной при включении Варлаама Хутынского в число общерусских святых. Ведь факт чудотворного исцеления постельничего московского великого князя означал, что местночтимые святые включались в сонм небесных покровителей московских великих князей, создавая духовную поддержку и покровительство их деяниям.

Не случайно чуду, случившемуся в 1460 году, начинает уделяться большое внимание в литературно-философской традиции. Уже в конце XV века ему посвятили два «Сказания», авторами которых были Родион Кожух и Пахомий Логофет. А чуть позднее Пахомий Логофет, на основе какого-то ранее существовавшего текста пишет Житие Варлаама Хутынского.

Почитание Варлаама Хутынского продолжилось и в XVI столетии. Как сообщает Житие, образ преподобного Варлаама оказался очень близок великому князю московскому Василию III Ивановичу. Явившись в 1516–1517 году в видении князю с просьбой о поставлении игуменов в три монастыря, Варлаам стал очень почитаем Василием Ивановичем. Между ними установилась особая мистическая связь, и преподобный часто являлся великому князю, укрепляя и обнадеживая его, он же возвестил князю о скорой кончине.

В 1515 году по повелению московского великого князя Василия III Ивановича в Хутыне на холме был воздвигнут новый собор Преображения Господня, самый высокий из всех новгородских храмов. Житие Варлаама Хутынского включается в Великие Минеи Четьи, причем в него добавляются все новые и новые чудеса, совершенные новгородским святым. При этом Варлаам Хутынский, помимо заступника за Новгород, иногда выступает молитвенником и за всю Русскую землю.

В этом отношении как заступник за Русскую Землю Варлаам Хутынский долгое время соседствовал с Сергием Радонежским, зачастую в патрональных видениях они являлись вместе. Особенно подчеркивался момент, когда в 1521 году преподобный Варлаам Хутынский, вместе с преподобным Сергием Радонежским выступили в качестве заступников за Москву во время нашествия крымского хана Магмет-Гирея.

Причем это видение фиксировалось разными источниками. Например Степенная книга сообщает, что некой престарелой монахине было видение: из Кремля с иконой Божией Матери стал уходить сонм святых, забрав иконы и святыни. По выходе из кремлевских ворот святители были встречены Сергием Радонежским и Варлаамом Хутынским, которые умолили святых не уходить, а совершить совместный молебен за спасение Москвы. То же видение было еще трем бабам, о том же было поведано некоему пономарю. Заступничеством Сергия и Варлаама отшествие святых, а значит и благодати из Москвы не произошло, небесные силы вступились за Русскую Землю, и татары сами собой бежали из-под Москвы.

Таким образом, установление общерусского прославления Варлаама Хутынского может служить одним из примеров того, как московские церковно-политические власти XVI века формировали в общественном сознании, с одной стороны, образ Москвы как центра духовной жизни России и с другой — образ России как вместилища православной святости.

ЧУДОТВОРНАЯ ДОНСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

В царствование Ивана IV Васильевича начался очередной этап борьбы с «неверными агарянами» — Казанским, Астраханским и Крымским ханствами, остатками Золотой Орды. Два похода, совершенные Иваном Васильевичем на Казань, не принесли успеха. Подготавливая новый, 1552 года, поход, вспомнили о событиях конца XIV века, когда московский князь Дмитрий Иванович разбил на Куликовом поле воинство Мамая. Для русских людей XVI века как бы вновь повторялись события давно минувших дней.