Тайны Шерлока Холмса (сборник)

Вдруг аферист одним резким движением поднес руку ко рту и прижал перстень к губам. Мы не то что с места не успели сдвинуться – никто даже звука не смог издать. Барон клацнул зубами, словно что-то раскусывая, и судорожно сглотнул – под кожей на шее туго натянутыми веревками проступили жилы. Через несколько секунд Мопертюи содрогнулся всем телом и рухнул на пол, словно сраженный молнией.

Мы с Холмсом кинулись к барону.

– Синильная кислота [72] , – быстро проговорил я, после того как, склонившись над безжизненным телом, уловил знакомый запах горького миндаля, исходивший изо рта барона.

72

Синильная (цианистоводородная) кислота – быстродействующий яд. В «Этюде в багровых тонах» Енох Дреббер, скорее всего, был отравлен либо синильной кислотой, либо какой-нибудь из ее солей, например цианистым натрием или цианистым калием, поскольку старая больная собака, которой Шерлок Холмс дал пилюлю с ядом, обнаруженную в номере Джозефа Стэнджерсона, умерла почти мгновенно.

– А вот как он ее принял, – мрачно добавил Холмс.

Он поднял левую руку барона и показал на перстень. Крышечка золотой печатки отошла, открыв крошечный тайничок.

– Видимо, здесь барон хранил капсулу с ядом. Какой же я дурак, Уотсон! Я же видел, как он вертит кольцо на пальце, но так и не догадался, что он собирается сделать.

– Мы ничего не могли сделать. Яд действует практически мгновенно. Он был обречен в тот момент, когда раскусил капсулу, – промолвил я, пытаясь ободрить друга, хотя и сомневался, что мои слова смогут его утешить.

– Все это верно, – кивнул Холмс, – но мне бы хотелось ответить любезностью на любезность. Барон был достойным противником.

Великий сыщик выпрямился и с высоты своего роста снова взглянул на труп Мопертюи. Меня потрясло, насколько изможденным и серым от усталости было лицо моего друга. Вплоть до этого момента я не понимал, как тяжело ему далось расследование и сколь сильно вымотало его.

После смерти барона Мопертюи дело было закрыто далеко не сразу. Сперва требовалось покончить с формальностями. В частности, было проведено дознание, в ходе которого нам с Холмсом пришлось давать показания. Однако благодаря вмешательству Майкрофта никто не стал доискиваться до того, каким образом моему другу удалось добыть улику, доказывавшую вину афериста. По той же самой причине я счел за лучшее воздержаться от публикации рассказа об этом нашем приключении [73] .

73

В рассказе «Рейгетские сквайры» доктор Уотсон упоминает «нашумевшую историю с Нидерландско-Суматрской компанией и грандиозным мошенничеством барона Мопертюи», однако отказывается поведать ее по той причине, что она «еще слишком свежа в памяти публики и слишком тесно связана с политикой и финансами».

На Холмса свалилось много хлопот. Несколько раз он был вынужден ездить на континент, чтобы помочь полиции тех стран, где действовала шайка барона, составить полный и всесторонний отчет о случившимся. В результате совместных усилий полицейских нескольких стран удалось арестовать и предать суду подельников Мопертюи – двух так называемых экспертов, якобы синтезировавших алмазы в лаборатории под Гаагой, и знаменитого взломщика Пьера Лурса, который занимался кражей камней. Насколько мне известно, все алмазы после продолжительных разбирательств были возвращены законным владельцам.

Тем временем на Холмса обрушился поток поздравительных телеграмм со всех концов Европы, но мой друг ничуть им не радовался, все глубже погружаясь в депрессию.

Теперь я вкратце познакомлю вас с последующими событиями. Если эти записки когда-нибудь увидят свет, читателям уже будет известно о том, что случилось в дальнейшем, поскольку я поведал об этом во вступлении к рассказу «Рейгетские сквайры».

Четырнадцатого апреля меня вызвали в Лион, где Холмс помогал французской полиции. Там мой друг окончательно подорвал свое железное здоровье и слег с нервным истощением в гостинице «Дюлонж».

После возвращения в Англию я решил, что Холмсу нужно восстановить силы и сменить обстановку, и увез его за город, в гости к моему армейскому другу, полковнику Хэйтеру, снимавшему дом неподалеку от городка Рейгет, в графстве Суррей. Там Холмсу пришлось заняться головоломным расследованием убийства Уильяма Кервана, служившего кучером у сквайра Каннингема [74] .

В качестве постскриптума я бы хотел упомянуть об одной загадке, относящейся к делу Мопертюи, на которую так и не был найден ответ. Речь идет о номере счета в швейцарском банке, на который аферист клал деньги, полученные от продажи акций Нидерландско-Суматрской компании.

74

Уильям Керван был убит своими хозяевами – сквайром Каннингемом и его сыном Алексом. См. «Рейгетские сквайры».

Несмотря на то что в ходе расследования среди бумаг барона был обнаружен полный список акционеров и их инвестиций на общую сумму почти в полмиллиона фунтов, полиции не удалось выяснить, куда именно Мопертюи поместил эти деньги.

Единственным ключом к разгадке является несколько раз встречающаяся в бумагах мошенника таинственная фраза «Midas, le Roi d’Or» [75] . Холмс убежден, что эта фраза кодовая и в ней зашифровано название банка и номер счета. Увы, вплоть до настоящего момента, несмотря на все усилия, ни мой друг, ни кто-либо другой так и не сумел разгадать этот шифр [76] .

75

«Мидас, царь золота» (фр.). По преданию, фригийский царь Мидас опрометчиво попросил Диониса, посулившего ему любую награду, наделить его способностью превращать в золото все, к чему он прикоснется. Очень скоро, убедившись, что ему грозит голодная смерть, ибо пища, которой он касался, тоже становилась золотой, Мидас упросил Диониса избавить его от этого дара.

76

Шерлок Холмс, утверждавший, что достаточно хорошо знаком со всеми видами тайнописи, написал целую монографию, в которой анализирует сто шестьдесят разных шифров. В ходе четырех расследований великому сыщику пришлось столкнуться с закодированными посланиями, которые он успешно расшифровал. См. «Пляшущие человечки», «Алое кольцо», «Долина страха», «Глория Скотт». В рассказе «Обряд дома Месгрейвов» Холмс разгадал смысл ряда загадочных вопросов и ответов, в результате чего отыскал клад.

Насколько я понимаю, деньги по-прежнему лежат на счету, причем сумма в результате начисления процентов значительно возросла. Если этот рассказ когда-нибудь увидит свет и кому-то из читателей удастся разгадать смысл загадочной фразы, этот счастливчик станет обладателем огромного состояния, размер которого, несмотря на весь размах мошеннической деятельности, не смог бы вообразить и сам барон Мопертюи.

Приложение Кто была вторая жена доктора Уотсона?

Люди, изучающие канонические произведения о Шерлоке Холмсе, знают о тайне, которая окружает личность второй жены Уотсона. Кто она была? Когда вступила в брак с доктором? На эти вопросы пока нет однозначного ответа.

Единственное упоминание о ней звучит из уст Шерлока Холмса, который в рассказе «Воин с бледным лицом», где в роли повествователя выступает сам великий сыщик, между делом замечает, что эта история произошла в январе 1903 года, когда «мой верный Уотсон… бросил меня ради очередной жены – единственный эгоистический поступок, который я могу припомнить за все годы нашего сотрудничества».

Сам доктор Уотсон никогда не упоминает о втором браке, и это представляется очень странным, учитывая то, что он достаточно охотно пишет о своей первой жене, в девичестве мисс Мэри Морстен. В повести «Знак четырех» он подробно рассказывает о том, как познакомился с ней, а в последующих произведениях («Приключения клерка», «Человек с рассеченной губой») с удовольствием пишет о счастливой семейной, но, увы, бездетной жизни.

Первая жена доктора Уотсона умерла где-то между 1891 и 1894 годами. В это время Холмс был за пределами Англии, тогда как все полагали, будто великий сыщик погиб в поединке с Мориарти у Рейхенбахского водопада. После возвращения Шерлока Холмса доктор Уотсон, к тому моменту уже овдовевший, продал свою практику в Кенсингтоне и переехал обратно на Бейкер-стрит. Вероятно, это произошло в 1894 году [77] . Предположительно уже после этого доктор Уотсон познакомился с той, на ком впоследствии женился.

77

Некоторые исследователи полагают, что доктор Уотсон вернулся на Бейкер-стрит в 1894 году. Однако в рассказе «Квартирантка под вуалью», события которого датируются началом 1896 года, Уотсон пишет, что получил от Холмса записку с просьбой срочно зайти к нему. Этот факт говорит о том, что тогда доктор еще не вернулся на старую квартиру.

Хотя назвать точную дату бракосочетания представляется невозможным, мы можем, опираясь на косвенные данные, предположить, когда именно оно произошло.

Как уже упоминалось выше, события рассказа «Воин с бледным лицом» разворачиваются в январе 1903 года, когда Уотсон был снова женат и, по словам Холмса, съехал из квартиры на Бейкер-стрит. Однако, поскольку доктор еще жил там в самом конце июня 1902 года, когда разворачиваются события рассказа «Три Гарридеба», мы можем с уверенностью утверждать, что он в тот момент еще не «бросил» старого друга ради жены. При этом в рассказе «Знатный клиент», начало событий которого датировано 3 сентября 1902 года, доктор Уотсон отмечает, что живет на улице Королевы Анны [78] .

78

Улица Королевы Анны пересекает Харли-стрит, известную тем, что там находятся кабинеты многих известных медиков, среди которых был и личный врач Холмса доктор Мур Эгер. Улица Королевы Анны, расположенная в благополучном Вест-Энде, была престижней Бейкер-стрит. Поскольку по ходу рассказа Уотсон оказывает (пусть и поневоле) врачебную помощь барону Грюнеру и делает ему укол морфия, можно предположить, что в это время он продолжал заниматься врачебной практикой, но его пациентами стали люди более состоятельные. См. «Знатный клиент».