Тайны сибирских алмазов

Происходили братья из старой спекулянтской семьи. Отец их, Прокофий Иванович, занимал в иерархии Хитрова рынка видное положение и принадлежал к тамошней «аристократии». Он умело воспитал своих сыновей – но не в духе торговли, а в духе воровства. И воры из них получились виртуозные!

Чтобы добраться до ризницы, братьям пришлось подняться по наружной стене колокольни и перепилить крепкую оконную решетку. Затем они уложили ценности в мешки и еще какое-то время прятали их в самом же Кремле, вблизи от правительственной ставки.

Правительство немедленно опубликовало обращение к гражданам республики, с призывом оказать содействие в розыске национальных сокровищ… Было обещано вознаграждение в размере до одного миллиона рублей! Этому делу придавалось исключительное политическое значение. На поимку воров были брошены все силы уголовного розыска страны. В конце концов братьев взяли, и они оба погибли… Константин – в самом начале следствия, при весьма таинственных обстоятельствах. А Дмитрий – чуть позже.

Невольно увлекшись воспоминаниями, Игорь припомнил также и другое удивительное происшествие, случившееся с Яковом Кошельковым, московским налетчиком, которого называли иногда «Ночным Царем». Настоящая его фамилия была Кузнецов, и он тоже принадлежал к «аристократическому» семейству. Отец Якова, известный бандит, был казнен незадолго до революции. А мать занималась спекуляцией и была в ту пору еще жива.

Ночной этот царь поддерживал с Хитровым рынком постоянную связь; там его снабжали необходимой информацией, оружием и транспортом… Но однажды с транспортом случилась заминка. Машину не подали вовремя. И тогда Яков решил прихватить по дороге первый попавшийся автомобиль.

Зимней ночью на окраине Москвы банда его задержала машину, в которой сидело двое мужчин, не считая шофера, и какая-то пожилая женщина. Взмахнув маузером, Яков приказал им всем вылезти, однако стрелять не стал – как и все настоящие профессионалы, он привык применять оружие только в случае крайней необходимости. Эти же люди сопротивляться не стали. Они покинули машину, безропотно дали себя обыскать – и побрели через пустынную площадь, по сугробам, в лунном дыму…

И только потом, спустя час, просматривая документы, отобранные у пассажиров, Яков с изумлением понял, что в его руках побывал вождь молодой советской республики – Владимир Ильич Ленин, который ехал в Сокольники вместе с сестрой своей Марией Ильиничной и личным телохранителем Чебановым.

Стоило Якову открыть тогда стрельбу – а стрелял он без промаха! – и, возможно, советская история могла бы пойти по-другому…

Происшествие это взбудоражило всю страну. В газете «Известия» появился приказ московского военного комиссара, заканчивающийся такими словами: «Военным властям и учреждениям милиции приказывается расстреливать всех, виновных в производстве грабежа и насилия».

Начался террор, в результате которого были ликвидированы многие банды и тайные притоны. Постепенно пришел конец и «вольному городу Хива». К концу двадцатых годов он был стерт с лица земли. «Деловые люди» поняли, что сосредотачивать черный рынок в одном каком-нибудь месте – весьма рискованно.

И еще они поняли, что времена изменились и надо, в связи с этим, менять стиль – уходить глубоко под землю… Старые тесные контакты с уголовниками стали опасны для них. И с тех пор блатных начали попросту нанимать, покупать за деньги – по западным образцам.

Так два этих мира разделились. Один из них когда-то дал другому свой язык, свой жаргон. Но затем у спекулянтов появился новый жаргон. И сами они стали именовать себя «фарцовщиками».

Среди фарцовщиков нового послесталинского времени выделилось несколько любопытных личностей – таких, как Файбышенко и Рокотов.

Начинали оба они с мелочей, – подстерегали у дверей гостиниц иностранных туристов, выменивали различные вещички, затем ловко эти вещички перепродавали. Но с течением времени тот и другой окрепли, вошли во вкус. И стали делать большие дела. Начали широкую торговлю иностранной валютой, золотишком и прочими ценностями. В тот момент, когда Рокотовым и Файбышенко заинтересовались соответствующие органы (ОБХСС), они уже были известными миллионерами.

Их разоблачили, судили и приговорили к расстрелу – ибо отечественный уголовный кодекс относит такого рода дельцов к разряду опасных вредителей, подрывающих экономическую мощь державы… Произошло это в начале шестидесятых годов. Процессы над подпольными миллионерами были суровыми, шумными. Вместе с этими двумя знаменитостями было осуждено немало и других фарцовщиков.

Но расстреляли все же не всех, далеко не всех! По существу, погибли лишь те, кто забыл о железных правилах конспирации.

В основе своей, черный рынок остался, сохранился… Да его ведь и невозможно было истребить до конца! Советская система изменила в стране социальные условия, но человеческую природу, самую сущность людей изменить, конечно, не смогла.

Итак, черный рынок остался – и он незаметно проник почти во все поры российской жизни. А теперь вот люди его добрались и до Якутии, до полярной, сумрачной «алмазной страны».

У хозяев Заячьей Губы хорошая школа, старая выучка, – думал Игорь, расхаживая по комнате, – зря рисковать они не захотят! И эта афера с алмазами, бесспорно, проста, хорошо продумана, легка…

И внезапно ему, на какой-то миг, стало страшно. А вдруг все это – на ниточке? И в любую минуту – распадется, кончится бедой? Уж слишком все выглядит просто, чересчур легко! Как правило, так не бывает, не должно быть… Где-то тут таится подвох, какая-то подлость судьбы. Но – какая! И может быть, самое лучшее – отказаться, отойти в сторонку? Выйти из игры, пока еще не поздно?…

Но уже знал он, чувствовал, что – поздно. Знал, что не откажется, не сможет отойти… Ведь он же завязавший человек с подмоченной репутацией – любая его попытка выйти из игры будет воспринята с подозрением… Тем более, что он уже приобщился к тайне, узнал все детали! И теперь, естественно, организация не выпустит его из рук живым.

4. У старой шахты. «Золотые ребята». Болотные духи.

И вот наступил момент, когда Игорь повел в условленное место первую машину с драгоценным грузом.

Ночь кстати выдалась темная, без звезд. И в этой темени подмен машин произошел без хлопот. И старый заброшенный проселок оказался – как это ни странно – вполне пригодным для езды. Спешить здесь, правда, было рискованно… Но ведь Игорь вовсе и не должен был спешить!

Так он и ехал, осторожно, медленно, щупая дорогу светом фар, – пока этот свет не смешался с высоким, пляшущим впереди пламенем костра.

И там, в шатких отблесках пламени, увидел Игорь очертания полуразрушенной шахтной постройки. А рядом – высокий конус отвала – кучу пустой, выработанной породы. И около черной этой кучи – три человеческих силуэта.

Затем к машине приблизился Николай Заячья Губа.

– Стой, разворачивайся! – гнусаво крикнул он и махнул рукой, указывая на отвал. – Разгружаться здесь будешь!

И когда Игорь, закончив разгрузку, вылез, разминаясь, из кабины, Николай добавил, закуривая:

– Этот отвал – отличная маскировка! Тут хоть еще подсыпь сто тонн – никто со стороны не догадается. Не разберет: где старое, где новое…