Тайны советского хоккея
Шрифт:
Потеря приличного игрока – это всегда неприятность. Ему, как правило, не просто подыскать замену. Примеров здесь великое множество. Мне приходилось на эту тему десятки раз говорить с периферийными тренерами. И каждый из них, что называется за кулисами, поливал Москву и москвичей по полной программе. Помню, как переживал по поводу ухода в «Динамо» наставник «Северстали» Владимир Голев: «Ну, что, судиться, что ли, с этим московским «Динамо»?
И наставник тольяттинской «Лады», одного из сильнейших российских клубов 90-х годов, Геннадий Цыгуров высказывался резко: «Передо мной в Тольятти большие задачи ставят, условия создают. Нам удалось создать хорошую команду. Но она могла бы выиграть не раз, если бы игроков не крали. И не просто крадут, а потом их в НХЛ отправляют. И компенсации
И вполне естественно, что тренеры пытались компенсировать потери. Та же «Лада» сумела выйти на передовые позиции, не прикасаясь к игрокам из столицы. То же можно сказать о ярославском «Локомотиве». В нем с подачи президента Юрия Яковлева создали отличную школу. За счет грамотного формирования и создания прекрасной материально-технической базы поднялся магнитогорский «Металлург». Но это произошло после распада СССР, когда в Москве плюнули на ЦСКА, на «Крылья Советов», когда шатался «Спартак». Мне не раз приходилось разговаривать со старшим тренером «Крылышек» Игорем Дмитриевым. И всякий раз он подчеркивал, что руководство ВИЛСа (Всероссийского института легких сплавов) к команде относится прохладно. А потом дело дошло до того, что у хоккеистов хотели отобрать ледовый дворец в Сетуни, построенный, между прочим, не одним ВИЛСом.
Потеря есть потеря, и справедливости ради надо сказать, что и в случае, когда брешь прикрыта, неприятный осадок на душе тренеров и болельщиков оставался. Что поделаешь? Руководители, тренеры иногородних клубов советского периода могли лишь роптать на судьбу, да и то – в полголоса. Очевидно, давление со стороны Москвы не было секретом для болельщиков. И потому они всегда с прохладцей смотрели на столичные клубы, а кто и вообще на всех москвичей с осуждением и неприязнью. Приедет, бывало, столичный клуб на периферию, и болеют против него отчаянно, освистывают, орут – «объелись там колбасы» и так далее – далее вплоть до ненормативной лексики. И нечему было удивляться, возмущаться, поскольку в глубинке простой народ действительно жил скромно. Один мой знакомый хоккеист, игравший в первой лиге, так и говорил – платят хорошие деньги, а истратить их не на что. Разве что пропить.
Как известно, одним из наиболее ярких представителей оппозиции был наставник «Химика» (Воскресенск) заслуженный тренер СССР Николай Семенович Эпштейн. И упрекнуть его в этом невозможно. Эпштейн создал эту подмосковную команду и, можно сказать, вложил в нее душу. Начинал в 1953 году практически на пустом месте, но спустя несколько лет «Химик» вышел в высшую лигу. И стал вполне конкурентоспособным клубом, отличавшимся умелой игрой от обороны, позволявшей периодически обыгрывать и лидеров.
Николай Семенович тонко чувствовал игру, людей. Он никогда не срывался на грубость. А если и ругал кого-то, то делал это как-то по-отечески. Бывало, в сложных ситуациях он разбирался с помощью хорошего чувства юмора.
Однажды он рассказал мне такую историю. Как-то один из игроков вернулся на базу под хмельком. Эпштейн, встречавший его у входа, посмотрел внимательно и так с юморком спросил: а ты, случаем, не выпил ли? Тот сразу – да нет, Николай Семенович. Проходит пара дней, и ситуация повторяется. Эпштейн смотрит – идет парень и чуть пошатывается. Ага, думает, попался. Уверенно говорит – ну, сегодня ты точно выпил. А игрок сразу изменил походку и радостно выпалил – а вот сегодня я точно не пил! Разыграл он тренера, но Эпштейн не обиделся, хитро поглядывая на ребят, как умел только он, смеялся со всеми. Будь на его месте Тарасов – сгноил бы. А Эпштейн – нет. И все его любили и старались не подводить.
В тренировочном процессе он отличался точностью выбора заданий. Он знал, когда, что и как мы должны делать, чтобы находиться в оптимальном состоянии. В общем, элитный тренер.
Эпштейн умел работать, находил молодых, доводил их до ума, как и его преемник – Владимир
Васильев. Но создать коллектив, способный конкурировать с ЦСКА, с московскими «Спартаком» и «Динамо» Николай Семенович не мог. На протяжении многих лет из этого подмосковного клуба вырывали игроков в московские клубы. Александр Рагулин, вратарь Виктор Толмачев, Валерий Каменский, Игорь Ларионов, Вячеслав Козлов, Александр Черных были призваны в ЦСКА. В «Динамо» взяли братьев Александра и Владимира Голиковых, Юрия Чичурина, Андрея Ломакина, в «Спартак» – Юрия Ляпкина и Сергея Николаева, в «Крылья Советов» Эдуарда Иванова (он затем был призван в ЦСКА). И это далеко не весь список. Но и при оттоке игроков «Химик» накануне распада СССР не просто приблизился к лидерам, но и стал одним из ведущих клубов.При этом надо сказать, что сам Эпштейн на месте не сидел, внимательно следил за клубами, откуда он мог игрока взять. Например, из Челябинска он сумел вытащить защитника Сергея Николаева, которого у него затем увел московский «Спартак». Из Пензы легко взяли братьев Голиковых. То есть «Химик» искал и находил возможности для усиления состава с помощью легионеров. И делали это практически все периферийные клубы высшей лиги. Бывало, друг у друга игроков перехватывали, но чаще обращались к командам первой и второй лиг.
Николай Семенович, встречаясь с журналистами, когда речь заходила о комплектовании, всегда откровенно говорил о проблемах, жаловался на ЦСКА, на Тарасова и Тихонова – мол, вот, они игроков взяли. Но сам-то дыры прикрывал за счет других. И не надо здесь кого-то критиковать, потому что иначе жить было нельзя.
Надо сказать, в восьмидесятые годы ХХ века взаимоотношения Эпштейна с Тихоновым всегда были на слуху, многие жалели Семеныча, считали его пострадавшим. Но, во-первых, «Химик» – не ЦСКА. А во-вторых, мало кто знает, из-за чего именно по-настоящему серьезно обиделся Эпштейн на Тихонова.
Одна из легенд гласит: Николай Семенович присмотрел в Кирово-Чепецке Сашу Мальцева и собрался его взять в «Химик». Но, как говорят, буквально с трапа самолета юного форварда сняли московские динамовцы. Действительно, произошло это с участием Виктора Васильевича.
Однако, что весьма любопытно, специально ездить куда-то и смотреть молодого нападающего Тихонов не собирался. История эта, прямо скажем, занимательная, по ней можно лишний раз сказать о том, что очень и очень многое происходит в жизни по воле случая, которым водит какая-то невидимая рука. Однажды я попросил Виктора Васильевича, чтобы он рассказал, как именно пригласили Мальцева в «Динамо».
«Не знаю, должен был играть Мальцев в «Химике» или нет, но точно Николай Эпштейн в сезоне 1966–1967 годов где-то его увидел. И взял с «Химиком» в поездку на товарищеские матчи в Финляндии, чтобы посмотреть в деле. Не знаю, о чем они договорились. Потом молодой хоккеист вернулся в Кирово-Чепецк, где родился, вырос и играл к тому времени во второй лиге. И я о нем тогда вообще ничего не знал.
Слухов, касающихся перехода Мальцева в «Динамо», было много. Например, говорили, какой-то болельщик Мальцева нашел и Чернышеву рассказал, а тот за ним меня послал. Но все это выдумки. Дело было так.
Завершается сезон. Я работаю вторым тренером в московском «Динамо». Чернышев уезжает со сборной СССР на чемпионат мира 1967 года. Перед поездкой, как и положено, мы с ним обсудили, чем мне заниматься. Говорю, Аркадий Иванович, у нас проблемы с защитниками. В Орске проходит турнир второй лиги. Поеду, может, кого найду. Он отвечает – Виктор, какие там команды, какие игроки? Отдохни лучше, и так дома не бываешь. Но я все-таки решил съездить. Приезжаю, встречаюсь с ответственным за проведение турнира Григорием Никитовичем Мкртычаном. Понятно, взаимоотношения у нас хорошие, мы вместе с ВВС играли. Никитич, спрашиваю, есть ли приличные защитники? Он отвечает – нет, но есть два неплохих нападающих. Один – крепкий парень монгольского типа, лет 20–22, он выглядел сильнее, чем Мальцев. И я спросил его: как ты смотришь на то, чтобы попробовать себя в московском «Динамо»? Но он отказался, сказав, что у себя в городе оформлен на шахте и получает огромную зарплату.