Тайны советской репатриации
Шрифт:
Не менее трагичная судьба постигла и другие формирования РОА, в том числе и 2-ю дивизию, которая частично вместе со штабом была пленена советскими войсками, а остальная часть интернирована американцами в районе г. Крумау (Австрия) 8–10 мая 1945 г. Общая численность сдавшихся офицеров и солдат 2-й власовской дивизии совместно с другими частями южной группы вооружённых сил КОНР составила более 25 тыс. человек{436}. Самое длительное время провели в американском плену интернированные в мае 1945 г. два начальника управления КОНР — генерал-майор В.Ф. Малышкин и бригадный комиссар Г.Н. Жиленков. Вместе с ними в разное время находились офицеры-власовцы: полковник В.Ф. Шелаев, капитан В.А. Денисов, капитан Н.Ф. Лапин, а также капитан вермахта В.К. Штрик-Штрикфельдт. США планировали или делали вид, что желают использовать указанных конкретных лиц для антисоветской работы
Наивная и укоренённая вера в порядочность союзников привела к личной драме и человека, возглавившего остатки РОА после интернирования американцами её основной части. Речь идёт о генерал-майоре ВС КОНР М.А. Меандрове — последнем начальнике офицерской школы ВС КОНР. Все попытки председателя НТС В.М. Байдакова предупредить его о том, что американцы выдадут всех, успеха не имели{438}. Глава кадров ВС КОНР упорно продолжал верить в то, что американская демократия обеспечит им защиту{439}. Такая вера в свою очередь передалась как рядовому, так и офицерскому составу. До конца июля 1945 г. из более чем 25 тыс. власовцев возможностью бежать воспользовались лишь около 1400 человек{440}.
Однако уже к 29 октября 1945 г. все офицеры ВС КОНР оказались в Платтлинге, где 24 февраля 1946 г. произошла одна из самых страшных и кровавых выдач с массовыми самоубийствами репатриируемых. Самого же М.А. Меандрова[190] и ещё двух генералов РОА А.Н. Севастьянова и В.Г. Ассберга (Арцезо) советские представители увезли 14 февраля 1946 г.
С особой изощренностью, используя, по выражению А.И. Солженицына, «традиционное коварство в духе английской дипломатии»{441}, осуществлял выдачи штаб 5-го корпуса армии Великобритании под командованием генерал-лейтенанта Ч. Китли. На совести английского офицерского корпуса, многие представители которого считали себя истинными джентльменами, оказались тысячи русских казаков и их семей[191].
Как известно, в английской оккупационной зоне находились два самых крупных казачьих формирования: 15-й казачий кавалерийский корпус Походного атамана генерал-лейтенанта Хельмута фон Паннвица и Казачий стан Походного атамана генерал-майора Т.И. Доманова. Но если 15-й казачий корпус был чисто воинским соединением численностью 40–45 тыс. человек, то Казачий стан состоял как из беженских станиц, так и из казачьих полков, составлявших 1-й казачий корпус Походного атамана. По английским данным, в казачьем Стане было около 21 500 человек: 15 000 мужчин, 4000 женщин и 2500 детей{442}. По другим данным, его численность на май 1945 г. достигала более 40 тыс. человек{443}.
Разыгравшаяся вскоре казачья трагедия, которую многие неверно именуют «лиенцской», происходила в Южной Австрии, в провинции Кернтеи (Каринтия), но в двух районах, находившихся примерно в 120 км один от другого. Группа, возглавляемая Т.И. Домановым, по указанию английского командования расположилась на реке Драве между городами Лиенц[192] и Обердраубург.
Общая протяжённость казачьих частей составляла около 19 км. В обширном лагере Пеггец, находившемся на левом берегу Дравы, в 3 км от Лиенца, располагались беженские станицы{444}.
Части же 15-го казачьего кавалерийского корпуса (15-й ККК) находились в 25 км севернее Клагенфурта: 1-я казачья дивизия в районе Фельдкирхена, остальные в районе Альтхофен-Наймаркт{445}. Таким образом, если выдачу казаков в районе Лиенца на реке Драве «народная молва по праву назвала “лиенцской трагедией”, то репатриацию казаков 15-го ККК правильнее всего было бы именовать «трагедией Альтхофена»[193].
Выдача казаков произошла по плану, заранее разработанному английским командованием. Под предлогом поездки на «совещание» в британский штаб, где с важным сообщением якобы должен был выступать английский главнокомандующий фельдмаршал Александер, все генералы и офицеры Казачьего стана и кавказских частей были отделены от горцев и казаков и отправлены в г. Шпиталь, где их заточили в охраняемый лагерь[194], а на рассвете 29 мая передали советским представителям. Немного ранее, 26 мая 1945 г., был арестован и передан советской стороне в Юденбурге генерал-лейтенант X. фон Паннвиц. 30 мая вместе с другими казачьими офицерами он был перевезён в Грац, а на следующий день в Баден под Веной[195].
Оттуда всех прибывших с Паннвицем казаков отправили в Москву, а самого генерала 3 июня вывезли в неизвестном направлении.По имеющимся данным, спустя некоторое время он вновь оказался в руках англичан, вероятно как германский офицер, взятый в плен на территории британской оккупационной зоны и соответственно являвшийся военнопленным английской армии. Однако X. фон Паннвиц не захотел остаться в английском плену и добровольно предпочёл быть выданным советским властям, как и 500 офицеров вермахта, служивших в казачьих частях. При этом он якобы сказал: «Я делил с казаками хорошее время. Теперь я хочу делить с ними плохое. Я заключил с ними дружбу на жизнь и на смерть. Может быть, я смогу облегчить их ужасную участь, взяв часть приписываемой им вины на себя»{446}.
Когда рядовые казаки узнали о судьбе своих офицеров и о предательстве англичан, они выбрали новым атаманом подхорунжего Кузьму Полунина, выбросили чёрные флаги и объявили голодовку. В петициях, отправленных королю Георгу VI, архиепископу Кентерберийскому, Уинстону Черчиллю и полковнику Малкольму[196], они писали: «Мы предпочитаем смерть возвращению в советскую Россию, где нас ждёт долгое, систематическое уничтожение»{447}.
С 30 мая по 1 июня 1945 г. англичане готовили передачу рядовых казаков. Пробными стали три поезда, отправленных в Юденбург, который служил согласно договорённости передаточным пунктом на демаркационной линии по реке Мур, со станции Деллах. Эти поезда увезли 3161 человека, причём мужчин запихивали в вагоны по 36 человек в каждом, женщин, детей и вещи везли в багажном отделении.
Массовая выдача казаков, участие в которой приняли силы трёх английских дивизий, началась 1 июня[197]. Вот как это происходило в лагере Пеггец близ Лиенца. На площади перед бараками стояло около 4 тыс. человек, и ехать они явно никуда не собирались. Лишь вмешательство трёх взводов солдат, вооружённых ружьями и палками, которые вырывали людей из толпы и насильно отводили к месту посадки, позволило начать заполнение грузовиков, сразу же отправлявшихся на ближайшую железнодорожную станцию. Там пленников пересаживали в поезд из 50 вагонов для перевозки скота, с решётками на окнах. В середине, на открытой платформе сидело несколько солдат с пулемётами. В каждый вагон загружали по 36 человек, затем двери наглухо закрывались{448}.
Второй приступ был и ожесточённее, и жертвообильнее. Толпа опрокинула окружавшую лагерь изгородь, люди бросились в лес, на мост через Драву. Многие погибли в бурной реке или от пуль вошедших в раж англичан. По воспоминаниям оставшихся в живых, в тот день погибло примерно 700 человек (задавленных, убитых, утонувших или покончивших с собой){449}.
По тому же сценарию шла погрузка и в других казачьих лагерях, например в Обердрубурге, где, несмотря на все «затруднения», 6-я пехотная бригада в первые две недели июня переправила из долины Дравы в «советскую» Штирию 22 502 человека кавказцев и казаков, а 46-я британская пехотная дивизия только за одну неделю после 28 мая 1945 г. передала в руки советских представителей в Юденбурге 17 702 казака. Причём в ходе выдачи казаков, из состава британских частей для поиска и поимки беглецов создавались специальные экспедиции, в которых активное участие принимали и «смершевцы». Так, за период с 7 по 30 июня удалось поймать 1356 человек, часть из которых немедленно после прибытия в Юденбург или Грац была расстреляна{450}.
Справедливости ради следует сказать и о том, что многие британские солдаты и даже целые подразделения находились на грани неповиновения приказу о выдаче казаков[198]. Англичане предупреждали казаков о предстоящей репатриации и даже помогали скрываться. Именно такой подход к проблеме, в отличие от 6-й бригады и 46-й пехотной дивизии, продемонстрировали офицеры 6-й танковой дивизии, «отвечавшей» за репатриацию казачьих соединений под командованием полковника К. Вагнера. Они не только позволили ему и другим немецким офицерам бежать в Баварию (американская зона), но и помогли сотням казаков, которые указали в анкетах, что до 1939 г. они не жили в России, избежать репатриации. Так спаслись майор Островский и ещё около 50 человек из лагеря Вайтенфель, подвергнутые накануне за непокорность даже имитации расстрела{451}.