Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека
Шрифт:
Клиент, похоже, созрел
Кого первого осенила идея объединения Германии? В свое время многие советские политики, от самых знаменитых до рангом помельче, гордясь приверженностью общечеловеческим ценностям с младых ногтей, приписывали эту заслугу исключительно себе. Кто только не красовался горделиво на телеэкране, повествуя об участии в переговорах по германским делам «четыре плюс два», переросших затем в «пять минус один». Теперь, когда модными стали лозунги патриотизма и российской государственности, те политики приглушили голоса, предпочитая умалчивать о прежних заслугах.
В одном из своих интервью в апреле 1991
Однако известный дипломат Г. М. Корниенко, занимавший пост первого заместителя министра иностранных дел СССР, считает, что это утверждение неверно, поскольку факты свидетельствуют скорее об обратном:
— На протяжении всего послевоенного периода до 1986 года германской проблемой занималось единое подразделение министерства — 3-й Европейский отдел… Но Шеварднадзе показалось непонятным, почему ГДР — социалистической страной — ведает тот же отдел, что и капиталистической ФРГ. Он решил устранить этот «непорядок»…
По словам Корниенко, Шеварднадзе передал Западный Берлин вместе с ГДР в управление, ведавшее соцстранами, что вызвало недовольство западных стран, а ФРГ — в управление, занимавшееся капстранами. Второй «раздел» Германии совершил в 1986 году господин Шеварднадзе. Какие уж тут мысли о скором объединении… Действительно, нелогично: если есть замысел о воссоединении двух германских государств, зачем разводить их по разным МИДовским подразделениям?
Вероятнее всего, до 1989 года вопрос об объединении Германии не поднимался вообще. Ни на Западе, ни в Советском Союзе. Во всяком случае, советское руководство к тому времени не имело четко выраженной позиции по данной проблеме. Об этом свидетельствовал в июне 1991 года автору этой книги маршал С. Ф. Ахромеев, тогдашний советник Горбачева по военным вопросам, перешедший к президенту СССР с поста начальника Генерального штаба.
Сергей Федорович был в числе сопровождавших генсека-президента во время его встречи с Бушем в районе Мальты в начале декабря 1989 года. Саммит советского и американского лидеров до сих пор окружен легендами. Считается, что Горбачев тогда дрогнул, уступил Бушу. Якобы даже сама природа воспротивилась тому тайному сговору: в ночь с 1 на 2 декабря разыгрался столь мощный шторм, что подход катеров президентов ни к американскому, ни к советскому крейсеру был невозможен. Высота волн на внутреннем рейде мальтийской бухты достигала 2,5 метров. Переговоры перенесли на советский теплоход «Максим Горький», стоявший у стенки пристани.
Ахромеев был членом официальной делегации и присутствовал на двух больших — по 4–5 часов — беседах с американцами во главе с их президентом. Что обсуждали Горбачев и Буш наедине (а таких полуторачасовых встреч, по словам Ахромеева, было две), маршалу не было известно, а вот о содержании больших бесед он поведал следующее:
— Пожалуй, самый главный вопрос был о Германии. Стороны перенесли его на завершающую стадию переговоров потому, что наша позиция по вопросу об объединении Германии выработана еще не была. Со времени ухода с руководящих постов ГДР Эриха Хонеккера и его ближайших помощников прошло чуть больше месяца, события в ГДР развивались стремительно. Не менее быстро и мы теряли влияние в этой стране. На встречу в районе Мальты Горбачев прибыл, еще не имея четкого долгосрочного плана действий по германской проблеме…
Маршал на какое-то мгновенье ушел в себя:
— Впрочем, в сложившейся ситуации такой план в немыслимо короткий срок и выработать вряд ли было можно.
По словам Ахромеева, Буш, выражая удовлетворение и вместе с тем удивление стремительными переменами,
происходившими в странах Центральной Европы, и особенно в ГДР, говорил о том, что США удовлетворены взвешенностью позиции Советского Союза, касающейся этих изменений.— Он настойчиво допытывался у Горбачева, какую же позицию займет Москва в связи с возможным объединением Германии. Было ясно, что от ответа именно на этот вопрос в значительной мере зависело, как будут строить США свою политику по отношению к Советскому Союзу…
— Кредиты?
— К сожалению, финансы правят бал. А у нас к тому времени они уже вовсю пели романсы.
— И что ответил Горбачев?
— Он уходил от конкретного ответа на этот вопрос. Его рассуждения сводились к необходимости решения европейских проблем в целом в рамках хельсинского документа 1975 года, в том числе между ГДР и ФРГ. Горбачев предлагал ввиду того, что обстановка в Европе неясная, поручить Шеварднадзе и Бейкеру более основательно проработать европейские дела, и в частности германскую проблему.
Приведенный выше разговор с Ахромеевым состоялся в июне 1991 года, то есть спустя 18 месяцев после мальтийской встречи. Воспроизвожу еще один диалог с маршалом:
— Анализируя итоги переговоров на Мальте сегодня, прихожу к выводу, что от них тогда, в конце 1989 года, выиграли больше американцы, — сказал Ахромеев.
— Почему вы так думаете?
— Во-первых, они убедились, что решительной оппозиции Советского Союза предстоящему объединению Германии ожидать нельзя. Буш понимал: если бы такая позиция СССР уже была сформирована, то ее Горбачев на Мальте высказал бы. Президент США с полным основанием мог взять курс на объединение Германии, не опасаясь серьезных неожиданностей со стороны Советского Союза. Трудно сомневаться в том, что именно об этом вскоре Буш информировал и Коля.
— Сергей Федорович, есть версия, что Буш зондировал позицию Горбачева об объединении Германии по настоятельной просьбе Коля…
— Может быть. Что еще показала мальтийская встреча? Буш понял, что обстановка в СССР, с ее нестабильностью, не улучшится. Наоборот, она будет обостряться. И еще Буш понял, что соотношение сил между США и СССР изменилось в пользу США. Встреча и переговоры на Мальте были первыми, в которых Советский Союз выступал уже с ослабленными позициями.
«Они обзывают его гномом-импотентом…»
Ускорил ли визит Горбачева в Берлин отставку Хонеккера? Что говорил советский лидер на встрече с руководством ГДР? Высказывал ли он недовольство Хонеккером? В какой степени Горбачев владел информацией об обстановке в ГДР?
По свидетельству уже упоминавшегося бывшего руководителя информационной службы советской внешней разведки в Берлине И. Кузьмина, только по линии этого ведомства Горбачеву во время его двухдневного визита состоялось три доклада. Всего было представлено около 50 материалов — информационные справки по полторы-две машинописные страницы, аналитическая записка «О положении в руководстве СЕПГ» на пяти страницах, а также записка «О настроениях в СЕПГ».
Наибольший интерес вызывает, несомненно, документ с анализом обстановки в высших партийно-государственных структурах ГДР, сложившейся вокруг Э. Хонеккера в связи, как отмечалось в справке, с его консервативным политическим курсом и авторитарно-деспотическим стилем руководства, а также влияния этой обстановки на положение в партии и государстве.
Разведка докладывала президенту имеющиеся у нее на тот момент данные о расстановке сил в политбюро ЦК СЕПГ. К противникам Хонеккера причислялись В. Штоф, Э. Кренц, В. Кроликовский, Э. Мильке, А. Нойман, К. Хагер. Группу его сторонников составляли Г. Миттаг, Й. Херман, Х. Долус, Г. Аксен. К ним относили и министра национальной обороны Г. Кеслера.