Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор

Каппадокией по-прежнему правил племянник Митридата Евпатора – Ариарат VII (116–101 гг. до н. э.). Он попросил поддержки у Евпатора. У юного базилевса Каппадокии не оставалось выхода, кроме как обратиться к дяде за помощью. Вифинские войска вторглись в его страну. Каппадокийские полки разбегались, восстановить ситуацию никто не мог. Евпатор понял, что час настал. Каппадокия должна вернуться под управление династии Митридатов. В дальнейшем понтийский царь повел себя подло. То есть примерно так, как враги когда-то вели себя с ним самим. Эллинистический мир оказался жесток. Здесь шла не просто борьба за выживание. Это была какая-то грызня, где слабого буквально рвали на части. Филантропы на этом свете долго не задерживались.

Сперва Митридат согласился помочь племяннику. Но вдруг выяснилось, что на стороне вифинов мать Ариарата VII – Лаодика. Похоже, она не любила своего брата Митридата и готова была сдать страну вифинам, только чтобы уберечься от понтийцев. Сам Ариарат оказался слаб.

Понтийские войска вошли в Каппадокию и легко изгнали вифинов. Все это делалось под предлогом помощи Лаодике. Тогда Лаодика вышла замуж за Никомеда Эвергета. Выходило, что по закону именно вифинский царь получает опекунство над Ариаратом. Митридат оказался в дураках. От кого было защищать Ариарата и Лаодику теперь?

Но со стороны царицы это был недальновидный поступок. Решающую роль в политике играла сила. Ею обладал Митридат. Не следовало его злить. Понтийский царь не собирался отказываться от Каппадокии. Он просто поменял лозунги. Лаодику объявили предательницей каппадокийских интересов и пособницей вифинов, Ариарата же – патриотом своей страны и другом Понта. Теперь Митридат Евпатор пришел на помощь сыну против матери. Вифины потерпели еще несколько поражений. Понтийский базилевс, пишет Юстин, «силой очистил Каппадокию от гарнизонов, оставленных там Никомедом, и восстановил в правах сына своей сестры».

Но торжество справедливости продолжалось недолго. Митридат поставил условие. В Каппадокию должен был вернуться вельможа Гордий. Этот человек когда-то убил отца Ариарата VII, после чего укрылся в Понте. Юный царь возмутился столь циничным требованием и начал войну против дяди. Каппадокийская знать за это время сплотилась вокруг своего юного царя. Наверно, теперь он показал хорошие качества во время гражданских смут и интервенции. По словам Юстина, Ариарат собрал огромное войско. Его поддержали соседи – прежде всего вифинский царь Никомед и кто-то еще. Может быть, царьки мелких государств вроде Коммагены и Софены. Митридат также собрал значительные силы. Юстин дает совершенно неправдоподобную цифру в 80 000 пехоты, 10 000 всадников и 600 боевых колесниц.

А факт в том, что Митридат даже не рискнул на открытое сражение. Значит, не имел достаточно войск. Когда армии стояли друг против друга, понтийский царь вызвал Ариарата на переговоры с твердым намерением убить. Поступок, несомненно, предательский. Интересно, как на него решился Евпатор, будучи митраистом? Ведь это был типичный обман доверившегося. Митридат считал, что поступает честно. Война уже началась. Поэтому свой поступок он расценил не как предательство, а как военную хитрость. Таким же образом митраисты-монголы шли на любой обман противника, когда была выпущена первая стрела. После этого, считали они, позволено многое.

Итак, Митридат отправился на переговоры. Под одеждой он спрятал кинжал. «По царскому обычаю», пишет Юстин, «Ариарат послал к Митридату человека, который должен был его обыскать». Что за нравы царили тогда в эллинистической Малой Азии! Никто никому не верил. И меньше других – цари.

Когда телохранитель стал особенно тщательно ощупывать «нижнюю часть живота» Митридата, понтийский царь позволил себе грубо пошутить.

– Кинжал ищешь? Смотри, как бы ты не нашел там кинжал иного рода, красавчик!

Возможно, сказано было еще грубее и двусмысленнее. Телохранитель покраснел и прекратил поиски. Так, прикрыв коварство шуткой, Митридат сумел запутать врагов. Дальше – дело техники. Цари отделились от своих свит и начали переговоры. Евпатор отозвал своего царственного племянника в сторону от его друзей, как будто желая сообщить ему некую тайну. Может быть, выдать имена предателей при дворе. Затем выхватил кинжал и зарезал прямо на глазах у солдат двух армий. Подобной лихостью мог похвастать не каждый царь.

Скорее всего, здесь же были арестованы «друзья» (придворные) Ариарата. Каппадокийская армия оказалась обезглавленной. На месте заключили соглашение, что новым царем страны становится восьмилетний сын Митридата. Он известен под тронным именем Ариарат VIII Филопатор Эвсеб (101—96, 95–86 гг. до н. э.). Регентом при нем сделался Гордий. Страну наводнили понтийские войска.

Усиление Митридата все больше пугало вифинского Никомеда. Он попробовал разжечь в Каппадокии новое восстание. Вифинский царь подучил одного подростка, «отличавшегося исключительной красотой», как свидетельствует Юстин, чтобы тот выступил в сенате с претензией на Каппадокию. Подросток сообщил, что он – еще один сын Лаодики и Ариарата VI. Сама Лаодика также отправилась в Рим вместе со своим «сыном», чтобы свидетельствовать в его пользу.

Какое-то время претендент жил в Вифинии вместе с матерью и отчимом. Затем переехал в Азию. Это значит, что его собрались использовать в своих интересах римляне. Наконец этот миг настал. Когда юноша подрос, каппадокийцы-заговорщики пригласили его на престол с благословения римлян. Началось восстание.

Оно пошло как по маслу. Понтийцы были изгнаны из страны. Царем стал сын Лаодики под именем Ариарата IX (96–95 гг.). Видимо, за столетие независимости пути двух народов окончательно разошлись. Каппадокийцы не любили понтийцев.

Митридату следовало реагировать как можно скорее. Если бы Ариарат IX утвердился на престоле, он мог получить помощь римлян, и тогда свергнуть его стало бы гораздо труднее. Евпатор стремительно вторгся в Каппадокию, разгромил противников и восстановил на троне своего сына. Ариарат IX не успел даже начать чеканку монеты. Разбитый, он бежал из страны и вскоре умер «с горя», как утверждает Юстин. Митридат был к его смерти не причастен, иначе враги не преминули бы вменить в вину еще и это убийство.

Евпатор направил в Рим пресловутого Гордия для объяснений. Тот заявил изумленным сенаторам, что на самом деле Ариарат VIII – сын не Митридата, но Ариарата VI. И значит, имеет все права на престол. Ариарат же IX, напротив, самозванец.

Скажем прямо, Митридат боролся за власть над Каппадокией не без изящества. У него было даже своеобразное чувство юмора, когда он издевался над римлянами. Правда, делать этого не следовало: обид римляне не забывали.

Сенаторы уяснили для себя, что оба эллинистических государя – вифинский и понтийский – пытаются присвоить чужие царства посредством самозванцев. Постановили: отнять у Митридата Каппадокию. Признали незаконным также раздел Пафлагонии. Эту страну, «чтобы Митридату не было обидно», иронизирует Юстин, отобрали у Никомеда и провозгласили свободной.