Тайны затерянных звезд. Том 4

Глава 25

Как только мы отделились от астероида, я протянул руку за спину и вытащил оттуда захват. До «Тартара» было ещё добрых двести метров, но импульс движения, который мы получили, оттолкнувшись от нашего «такси», помог подлететь ещё чуть ближе. Так что, когда я направил захват на планетоид и нажал кнопку активации, голубой луч исправно уцепился за поверхность.

— Ну, поехали… — тихо выдохнул я, перевёл бегунок регулировки мощности на один процент, и нажал вторую кнопку, активируя луч.

Даже с одним процентом мощности дёрнуло нас так, что мне чуть руку не вывернуло из сустава. Планетоид он только в масштабах космоса выглядит маленьким, а на самом деле у него есть какое-никакое гравитационное поле. И одного процента от него, вкупе с нашей собственной инерцией, полученной ещё от астероида-такси, оказалось достаточно, чтобы в глазах на мгновение потемнело, а сквозь зубы вырвалось болезненное шипение.

Меня хватило на четыре секунды, после чего я вынужденно отпустил кнопку, прекращая насилие над организмом. К тому же, продолжать его уже было и не нужно вовсе — прошедшего времени оказалось вполне достаточно, чтобы гравитация «Тартара» полностью погасила нашу инерцию и начала притягивать нас к поверхности.

Семь минут — и мы уже коснулись подошвами скафандров поверхности планетоида.

Серый, пыльный, каменистый, он на первый взгляд ничем не отличался от десятков и сотен других планетоидов, которыми наполнен космос, и, не зная, что тут находится особенно важный строго охраняемый секретный объект, ни за что об этом не догадаешься, пока не окажешься на поверхности. А когда окажешься, станет очевидно, что не всё тут так просто, и торчащие прямо из серых камней стволы турбоплазменных пушек, каждый из которых венчала параболическая антенна РЛС, были тому неоспоримым доказательством.

Одна из таких пушек торчала как раз перед нами, но была направлена в другую от нас сторону — в сторону приближающегося к планетоиду «Алого». У неё и без этого практически не было шансов засечь нашу крошечную по космическим меркам десантную группу, но это тот самый случай, когда лучше перестраховаться.

Мы, в общем-то, могли взорвать её прямо сейчас, благо, взрывчатка с собой имелась тоже, и в довольно приличном количестве, но смысла в этом не было никакого. Даже наоборот — один лишь вред, потому что потеря связи с пушкой заставит персонал «Тартара» немедленно выслать к ней ремонтников, а нам это не нужно. Нам очень даже наоборот — нужно, чтобы о нашем присутствии не знали как можно дольше, а в идеале не знали вообще до самого конца. До того момента, когда уже поздно будет что-то менять.

Поэтому взрывать пушку мы, конечно же, не стали. Она всё равно была занята намного более важным делом — стреляла куда-то в космос, практически вертикально задрав ствол. Куда-то туда, где сейчас над планетоидом висел «Алый один», ловя своим щитом заряды и тихонько хихикая от щекотки.

Ну что поделать, не рассчитаны здешние пушки на то, что придётся сражаться с настоящим эсминцем. Потому что по мнению создателей «Тартара» (небезосновательному, надо сказать), эсминцы могут быть только у Администрации, а ей на тюрьму нападать незачем.

Но отвлечение внимания — это не единственное, для чего нам нужен был «Алый». В конце концов, было бы неразумно использовать целый эсминец для одного только отвлекающего манёвра, так что даже если бы у нас не было в плане заложено дополнительной роли для эсминца, то её следовало бы придумать.

К счастью, в нашем плане такая роль присутствовала изначально. Даже две. И уже очень скоро первая должна была сыграть.

Поэтому я подтянул к себе поближе недвижимого Кайто, чтобы не болтался, как воздушный змей, и не таскал меня инерцией, и, постучав пальцами по визору шлема в нужных местах, где появлялись виртуальные кнопки, вызвал прямо на визор карту планетоида.

К сожалению, не существовало ни единого способа определить, где именно мы высадимся на планетоиде до того момента, пока наши подошвы не коснутся его поверхности. Даже Жи не был способен назвать точную зону вероятного десантирования, постоянно останавливаясь на окружности диаметром в километр. Но меня такой вариант не устраивал, поскольку нам-то нужна была конкретная определённая точка, и никакая другая.

Но и эта проблема имела своё решение. Прямо сейчас три корабля «Шестой луны» и один корабль, не принадлежащий им — наш корабль, — заняли позиции в четырёх вершинах трёхгранной пирамиды, центром которой был планетоид. Они ждали от меня лишь одного сигнала, и я его им предоставил, подняв вверх захват и на одно мгновение прижал кнопку фонарика, выставив максимальную мощность и прикрыв глаза.

Яркая вспышка обожгла даже через сомкнутые веки, словно я попытался посмотреть на взорвавшуюся сверхновую, и я тут же отпустил кнопку.

Этого короткого мгновения было вполне достаточно. Сейчас корабли, находящиеся за пределами радиолокационной системы «Тартара», зафиксировали эту вспышку и рассчитали расстояние до неё, ориентируясь на скорость света в вакууме. Полученные данные они передали на «Затерянные звёзды», где Жи, зная точное расстояние от одного корабля до другого, рассчитал наше точное местоположение на поверхности методом простейшей триангуляции и переслал данные прямо на скафандр.

По крайней мере, таким был план.

И загоревшаяся на поверхности голографического астероида красная точка как ничто другое подтверждала, что план сработал как надо.

— Отлично! — произнёс я, поворачиваясь к Магнусу. — До точки всего триста метров. Идём аккуратно, сильно не прыгаем, а то ещё улетим нахрен, гравитации почти что нет.

— Мне это не грозит, — усмехнулся тот, похлопав рукой по огромному, больше, чем сам Магнус, тюку с экзокуполом. — Двинулись!

И мы двинулись по астероиду короткими прыжками. «Короткими» — это по пять метров, меньше просто не получалось, настолько малой была внешняя гравитация этого крошечного планетоида.

Говоря строго, собственной гравитации у него не было вообще, а то, что мы испытывали сейчас — это остаточная напряжённость от работы генераторов гравитации где-то в глубине горной породы.

Под поверхностью, в замкнутых объёмах жилых помещений, под которые подстроена конфигурация поля, будет нормальная сила притяжения в один же, но, чтобы до неё добраться, предстоит сперва попрыгать по поверхности, рискуя при каждом слишком сильном прыжке просто оторваться от астероида и уже не вернуться на него.

Хорошо, что мы все трое связаны одним фалом… В случае чего, Магнус и его ноша будут для нас якорем.

Но «чего» не случилось, и мы, пропрыгав мимо стреляющей раз в четыре секунды пушки, добрались до того места, которое было нам нужно.

По сути, это было единственное условно слабое место тюрьмы. Сеть технических тоннелей, пронизывающих весь планетоид, здесь подходила максимально близко к поверхности. Настолько близко, что на голографической схеме этого «почти» вообще не было заметно — тонкая нитка тоннеля буквально касалась внешней границы, намекая на то, что разделяет их лишь тоненькая чешуйка каменной породы.