Тайные информаторы Кремля. Очерки о советских разведчиках

Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед «проделками красных динамитчиков», подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в «Д» работе.

Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные, объекты усиленно охраняются. В августе 1937 года командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяно издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил».

Сам Григорий Сыроежкин неоднократно лично участвовал в выполнении специальных заданий командования в тылу врага. За проявленное мужество он был награжден орденом Ленина.

В Испании Сыроежкин встретил сына Бориса Савинкова. Лев Борисович Савинков вырос в эмиграции, работал шофером во Франции. С началом гражданской войны в Испании направился добровольцем на фронт против франкистов. Отважно сражался в Интернациональной бригаде. Сыроежкин способствовал тому, что Лев Савинков стал капитаном Республиканской армии. Осенью 1938 года, накануне поражения республиканцев, Сыроежкин переправил его во Францию. Во время оккупации Франции Лев Савинков участвовал во французском движение Сопротивления и героически сражался с врагом. В августе 1944 года он в составе группы из отряда «Союза русских патриотов» водрузил красный флаг над зданием советского посольсва в Париже.

В 14-м специальном корпусе республиканцев Сыроежкина называли Грегорео Грандэ — Григорий Большой. Бойцы обращались к нему: команданте Грегорео. Сыроежкин был всеобщим любимцем. Товарищи по вооруженной борьбе с фашизмом ценили его за смелость, честность, профессиональное мастерство, доброе, человечное отношение к людям, бескорыстие. Григорий, например, был готов поделиться последним сухарем с бойцом, прикрыть его в бою. Он умел подбодрить, развеселить бойцов, был богат на выдумку. Вспомнив, например, свое прежнее мастерство фокусника, он любил развлекать друзей различными трюками.

В 1937 году на военнослужащих и чекистов обрушились репрессии. Нарком внутренних дел Н. Ежов и его подручные сфабриковали так называемый «заговор генералов». От «ежовщины» погибли десятки тысяч невинных людей, руководство Красной Армии было практически обезглавлено. Однажды в 1938 году в тесном кругу Г. Сыроежкин высказал свое мнение о невиновности Тухачевского и других военачальников. Он отметил, что многих из них он лично знает как честных и преданных командиров и готов головой ручаться за них.

Однако круг оказался не таким уж узким. На Лубянку полетел донос на разведчика. В конце 1938 года Сыроежкин был отозван в Москву под предлогом вручения ему очередного ордена.

8 февраля 1939 года Г. С. Сыроежкин был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Польши и участии в контрреволюционной организации. Основанием для ареста послужил случай с задержанием Сыроежкина в Вильно в связи с доносом Стржелковского. Следователь заявил, что Сыроежкин выдал польской разведке материалы, содержащие государственную тайну, и что поляки завербовали его. На замечание разведчика, что он действовал по заданию своего руководства, последовал ответ, что прежние руководители Сыроежкина также оказались польскими шпионами. Действительно, 21 августа 1937 года бывший руководитель Сыроежкина Артур Артузов по ложному доносу был приговорен «тройкой», как «шпион польской и других разведок», к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.

Такая же судьба постигла и старшего майора госбезопасности Григория Сергеевича Сыроежкина. 26 февраля 1939 года он был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. Лишь 15 февраля 1958 года приговор в отношении Сыроежкина был отменен и дело закрыто за отсутствием состава преступления.

Имя Г. С. Сыроежкина занесено на Мемориальную доску Службы внешней разведки Российской Федерации.

Из разведки в… кино

В Центральном музее Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, что на Поклонной горе в Москве, в экспозиции, посвященной истории внешней разведки нашей страны, внимание посетителей привлекает необычный экспонат — «Маузер» с прикрепленной к нему серебряной пластинкой, на которой выгравирована надпись: «За беспощадную борьбу с контрреволюцией». Этим почетным именным оружием был награжден в начале 1930-х годов сотрудник советской внешней разведки Артур Баевский. Что же это был за человек, удостоившийся столь высокой, по тем временам, награды?

Артур Матвеевич Баевский родился 3 мая 1892 года в Мелитополе Таврической губернии в семье типографского наборщика. Позже его отец перебрался в городок Валуйки, расположенный недалеко от Воронежа, где открыл небольшую собственную типографию. Там же, в Валуйках, Артур окончил четырехклассное городское училище. В 1911 году продолжил свое образование в Екатеринославле, поступив в частное музыкальное училище по классу вокала.

В марте 1914 года Артур Баевский был призван в царскую армию. Служил рядовым 150-го Таманского полка 38-й пехотной дивизии. Принимал участие в боях Первой мировой войны. В октябре того же года на австро-венгерском фронте в Галиции, где воевала его дивизия, молодой солдат попал в плен, который длился четыре года. Находясь в лагере военнопленных в Венгрии, Баевский в совершенстве овладел немецким и венгерским языками, что пригодилось ему в дальнейшем. В плену Артура застала весть о революции в России и приходе к власти большевиков. А осенью 1918 года революция произошла и в Венгрии, и все русские военнопленные были отправлены на родину.

После возвращения из плена в декабре 1918 года Артур некоторое время работал делопроизводителем уездного здравотдела в Валуйках. Одновременно усиленно занимался самообразованием, готовясь сдать экзамены за курс гимназии экстерном.

В стране уже вовсю полыхала Гражданская война. И в июле 1919 года А. Баевский добровольцем вступает в ряды Красной Армии. Служит уполномоченным в управлении снабжения 8-й армии, воевавшей на Северном Кавказе. В марте 1920 года был принят в члены РКП(б). После того, как 8-я армия взяла Грозный, 27-летний Баевский некоторое время был начальником грозненского гарнизона.

Гражданская война окончилась, и из Москвы пришло распоряжение об откомандировании Баевского в органы военной цензуры. Артур Матвеевич служил в отделе военной цензуры полевого штаба Реввоенсовета Республики (Симферополь, Ростов-на-Дону). После передачи военной цензуры в ведомство Ф. Дзержинского, в августе 1921 года А. М. Баевский был направлен на работу в ВЧК и назначен старшим цензором-контролером Информационного отдела чрезвычайной комиссии.

Однако в начале 1923 года служба Артура Матвеевича в органах госбезопасности неожиданно прервалась. Вместе с большой группой чекистов Баевский направляется на укрепление советского кинематографа. С января 1923 года по июнь 1924 года он являлся коммерческим директором созданного в то время объединения Госкино, с июля 1924 года по февраль 1925 года — членом правления акционерного общества «Межрабпомфильм», а с марта 1925 года по сентябрь 1926 года — главным инспектором акционерного общества «Пролеткино». Одновременно он учится на литературном факультете 1-го Московского государственного университета.

В октябре 1927 года А. М. Баевский возвращается на работу в центральном аппарате органов государственной безопасности. На этот раз его назначают уполномоченным 8-го (немецкого) отделения Контрразведывательного отдела ОГПУ. Служил под началом опытных чекистов Отто Оттовича Штейнбрюка и его заместителя Карла Ивановича Силли, с которым позднее вместе работал во внешней разведке и дружил.

Начальник отделения немец Отто Штейнбрюк был бывшим капитаном австро-венгерской армии, позже руководителем военного аппарата компартии Германии. В органах госбезопасности с 1920 года. Находился на нелегальной работе, являлся резидентом ОГПУ в Швеции.