Тайные наслаждения

— Он будет знать, что это я? — оживилась Нора, которой очень понравилась эта идея.

— Да, потому что вы этого хотите.

— Хочу! — воскликнула Нора. — Очень хочу!

— В таком случае, дорогая, ваше желание исполнится. И вы не будете терзаться угрызениями совести. Обещаю. Ваш муж получит то, что заслужил, — заверил мистер Николас.

Значит, все так просто?! И никто ничего не узнает?

— Я лежу в «Шоркрест», — сказала она вслух. — А когда очнусь, меня сразу не отпустят. Придется полежать еще несколько дней.

Мистер Николас надолго задумался.

— Вы проснетесь совершенно здоровой, — объявил он наконец, — словно все это время спали. Ни атрофии конечностей, ни слабости. Все будет в норме: пульс, дыхание, словом — все. Вы согласитесь пробыть там еще одну ночь. Потом адвокат позаботится, чтобы вас выписали. Вернетесь домой и станете жить, как прежде.

— Я согласна! — воскликнула Нора. Какой смысл в дальнейших страданиях? Она должна использовать эту возможность ради себя и детей!

— Но помните, дорогая, за вами должок.

— Разумеется. И немалый, — кивнула она. Что он может от нее потребовать? Стать на время одной из секс-рабынь «Ченнела»? Пусть так! Но она будет счастлива, если мистер Николас решит ее проблемы! Она устала сражаться с Джеффом Бакли и хочет поскорее от него освободиться.

— Не волнуйтесь, дорогая, — улыбнулся мистер Николас, — обо всем позаботятся за вас. Я счастлив, что вы не забыли своих обязательств передо мной. А теперь бегите и приготовьтесь вернуться в реальность. В ближайшие несколько дней у вас будет много хлопот, дорогая. Но будьте терпеливы. Был очень рад принимать в «Ченнеле» такую милую гостью.

Нора и Кайл вернулись в пентхаус. Нора огляделась. Кажется, небо за окном посветлело, или это всего лишь ее воображение?

— Ты обещал мне массаж, — сказала она Кайлу, призывно улыбаясь.

— Времени не осталось, — шепнул он, обнимая ее. — Я буду скучать по тебе.

— Мы скоро увидимся, — пообещала она. — А потом будем вместе каждую ночь.

— И целую вечность, — добавил он.

— Целую вечность, — согласилась она. — Держи меня крепче, Кайл.

Она почувствовала, что ускользает от него. Голова кружилась все сильнее. Нора вдруг потеряла сознание. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на больничной постели в палате с розовыми стенами и цветочным бордюром. Несколько минут Нора не шевелилась. Потом повернула голову направо. В окно проникали первые рассветные лучи. В саду рос кизил с ветвями, красневшими среди островков полурастаявшего снега.

Нора осторожно села, спустила ноги на пол. Все в порядке. Мало того, она прекрасно себя чувствует, словно после долгого отдыха. Теперь ей уже не хотелось интересоваться, что случилось и действительно ли «Ченнел» реален. Она должна достойно сыграть роль и помнить, что не имеет ни малейшего понятия о том, сколько всего произошло за все это время.

Звонок сестре. Тут должен был звонок сестре.

Она нажала кнопку и стала медленно прохаживаться по комнате. Нет, ходит она уверенно, и голова ничуть не кружится.

Расхаживая, она тянула за собой капельницу.

Дверь открылась, и на пороге возникла женщина в медицинской униформе.

— Миссис Бакли! — воскликнула она и, поспешив к Норе, попыталась обнять ее за талию. — Вам нельзя вставать!

Нора спокойно отодвинулась.

— Я прекрасно себя чувствую, но несколько сбита с толку. Где я?

— Пожалуйста, сядьте, миссис Бакли. Вы в «Шоркрест».

— Частная лечебница? Но ради всего святого, что я здесь делаю?

— Что вы помните последним, до того как потерять сознание, миссис Бакли?

Не могла же Нора сказать, что помнит, как ее обнимал самый сексуальный и самый красивый в мире мужчина!

— Помню, как заказала кино по кабельному каналу и села перед телевизором, — объяснила она.

— Очевидно, с вами случилось нечто вроде удара или мозгового спазма, — кивнула медсестра.

— Как долго я здесь пробыла? — спросила Нора.

— Десять дней в больнице и шесть недель — здесь. Какую последнюю дату вы помните?

— Первое января. А какое число сегодня?

— Сегодня первое марта, миссис Бакли.

Она взяла ее руку и стала считать пульс.

— Я Эмма Джеймс, ночная медсестра этого крыла. Что же, пульс нормальный. Садитесь на кровать. Хочу проверить ваше давление и отсоединить капельницу.

Нора послушно подошла к кровати и села. Сестра надела ей на руку манжету тонометра и быстро заработала «грушей». Получив показания, она сняла манжету и отсоединила капельницу.

— Что там? — спросила Нора.

— Сто пятнадцать на семьдесят пять. Нормальное, хотя и низковатое.

Она внесла данные в таблицу, висевшую в изножье кровати Норы.

— Поразительно! Похоже, вы в полном порядке. Вот доктор Зелигман обрадуется. Хотите, я позвоню вашему мужу?

— Нет. Я не знаю, где он сейчас. Лучше дождемся доктора Сэма. Пусть он сам разыщет моего мужа.

— Пожалуйста, ложитесь в постель, миссис Бакли. На всякий случай. Вы голодны? На кухне только что началась работа, но я могу принести вам чаю и кексов из комнаты сестер.

— С удовольствием, — согласилась Нора.

Зеркало. Ей нужно зеркало. Она должна узнать, как выглядит. Едва за сестрой закрылась дверь, Нора встала и вышла в ванную. Странно, она смотрится моложе своего возраста. Вот только волосы снова поблекли. На этой неделе она покрасится.

Нора нашла в шкафчике щетку, причесалась и заплела косу. Да. Лицо определенно выглядит моложе. Беззаботнее. Неужели она избавилась от многолетнего стресса?

Нора вышла из ванной и легла в постель. Сестра Джеймс принесла ей чаю с нарезанными кексами.

— Не стоит переедать, — предупредила она. — Мы дважды в день вводили вам питательный раствор.

Она поставила тарелку и кружку на столик.

— А теперь я вас покину. Пациенты уже просыпаются. Нужно сделать обход до начала семичасовой смены. Надеюсь, вы не возражаете?

— Который час? — спросила Нора.

— Почти семь. Я немного задержалась здесь… но, миссис Бакли, это истинное чудо!

Она улыбнулась и поспешила к двери.

Чудо. Применимо ли это слово к тому, что случилось с ней? Со всеми ними? Дети! Нужно позвонить детям!

Она тосковала по Кайлу. По своей квартире. По бесконечной и восхитительной чувственности, в которой она буквально купалась, когда была в «Ченнеле». Он стал частью ее, и теперь она злилась на то, что не может немедленно стать его частью. Может, «Ченнел» — нечто вроде наркотика?