Тайные операции Второй мировой. Книга о военной разведке. 1944 год

В 1937 году Ефремов блестяще закончил обучение в академии. Государственная экзаменационная комиссия отметила его выдающиеся способности к научной работе. Одним из немногих выпускников академии Константин Ефремов был рекомендован в адъюнктуру. Но продолжить обучение Ефремову не пришлось. Когда он заканчивал последний курс, с ним познакомился представитель военной разведки. Перед выпуском Ефремов был приглашен для беседы в Разведуправление. Молодого офицера принял комдив Оскар Стигга. Он предложил Ефремову стать сотрудником военной разведки. Константин согласился стать сотрудником военной разведки. Никольский тоже был отобран для работы в разведке.

Молодых офицеров направили в 4-й отдел Разведуправления. Отдел занимался военно-технической разведкой.

Начальником отдела был военинженер 2-го ранга Коновалов, тоже окончивший Военно-химическую академию.

Ефремову и Никольскому после прибытия в Развед-управление предложили продолжить обучение в Центральной школе подготовки командиров штабов. Так в 1938 году называлась разведшкола военной разведки. Вспоминая 1938 год, В. Никольский писал: «В целях конспирации слушатели были разбиты на небольшие учебные группы, располагавшиеся на «точках» за городом. Группы не были связаны между собой, поскольку имели полностью автономные хозяйства, и поэтому обучавшиеся на разных отделениях не знали друг друга... Наша точка располагалась под Москвой, в особняке, который скрывался в гуще деревьев и был огорожен высоким дощатым забором, окрашенным в характерный зеленый цвет, — цвет надежды...» [148]

148

Никольский /?. Аквариум-2. М.: Гея, 1997. С. 31.

После окончания разведшколы Ефремов был отобран для работы в нелегальной разведке. Он прекрасно владел немецким языком.

Осенью 1938 года Константина Ефремова направляют в спецкомандировку под видом финского студента Эрика Хернстрема.

Прибыв в Бельгию, Хернстрем поступил в Политехническое училище, затем встретился в Венцелем и приступил к работе в качестве резидента нелегальной резидентуры.

О работе Ефремова в качестве резидента сложилось неоднозначное мнение. Л. Треппер, руководитель нелегальной резидентуры «Отто», считает, что ценность информации, которую Ефремов передавал по своей рации, была равна нулю. По его мнению, это была чисто любительская работа, «карикатура на разведку, какая-то мешанина из сплетен и ложных сведений, подбираемых по ночам в злачных местах, где кутила германская военщина». Треппер считал, что Ефремов, опираясь на какие-то крохи информации, делал крупные обобщения. Касаясь отношений между Ефремовым и Венцелем, Треппер утверждал, что «испытанному практику разведки Венцелю, прошедшему сквозь огонь, воду и медные трубы в условиях подполья», бюрократы из Центра «предпочли какого-то капитана, у которого за плечами всего лишь трехмесячный курс подготовки в разведшколе...» [149]

149

Треппер Л. Большая игра. М.: Политиздат, 1990. С. 150.

Треппер издал свою книгу «Большая игра» в 1990 году [150] . Она была одной из первых, в которой раскрывались детали провалов резидентур советской военной разведки во Франции, Бельгии и Германии. Треппер не видел и не читал ни одного донесения, подготовленного Ефремовым, ничего не знал о деятельности резидентуры Германа — Паскаля. Тем не менее это не остановило его от открытых отрицательных выводов, которые, как оказалось, были учтены в послевоенные годы.

Треппер обвинил Ефремова в некомпетентности, затем — в предательстве, не подтверждая свои выводы какими-либо фактами и аргументами. Очень странно в 1990 году звучало утверждение Треппера и о том, что Ефремов имел «за плечами всего лишь трехмесячный курс подготовки в разведшколе...».

150

В 1990 г. на русском языке была издана книга Ж. Перро «Красная капелла». (На французском языке эта книга опубликована в 1967 т.)-В. Л.

Константин Ефремов был офицером Красной Армии, одним из лучших, по оценке генерал-майора В. Никольского, имел высшее военное образование, владел английским и немецким языками, получил хорошую подготовку в разведывательной школе.

Венцель тоже дважды проходил подготовку в разведшколе, имел значительный опыт работы на нелегальном положении, владел французским, немецким, английским, голландским и русским языками.

Профессиональная разведывательная и общеобразовательная подготовка, личные и деловые качества разведчиков, их способности создавали хорошие предпосылки для успешной совместной работы Ефремова и Венцеля. Более того, немецкое происхождение Венцеля обеспечивало основу для его прочной легализации. Ефремов, который проживал в Бельгии по документам финского студента, также не привлекал внимания германской контрразведки. Финляндия поддерживала фашистский режим в Германии и была сторонником Гитлера в начавшейся Второй мировой войне.

Резидентура Германа — Паскаля передавала в Центр важную военно-техническую информацию. Константин Ефремов, как считает Владимир Пещерский, был «хорошо подготовленным офицером, преданным своему делу. В Разведуправлении не сомневались в том, что Венцель научит его обращению с рацией, а также поможет легализоваться на месте. Паскаль и Герман тесно сотрудничали» ^[151] .

Резидентура Германа — Паскаля действовала стабильно. Из-за трудностей, возникших в резидентуре Треппе-ра, Центр приказал Ефремову оказать ему помощь в подготовке радистов и в стабилизации связи с Москвой. Это распоряжение было большой ошибкой Центра, которая и привела к провалу резидентуры Германа — Паскаля.

151

Пещерский В. «Красная капелла»... С. 259.

Ефремов и Венцель добывали важные сведения и направляли их в Москву. Разведчики были перегружены работой. Они не знали, что за членами резидентуры Треп-пера гестапо вело наблюдение. Впрочем, радиостанция Венцеля тоже попала в поле зрения германской службы радиоперехвата. Сначала ее выходы в эфир зафиксировали посты дальнего радиообнаружения. Затем в действие были введены передвижные радиопеленгаторы.

Венцель работал на трех разных передатчиках, каждый раз меняя место выхода в эфир. Такая тактика позволяла ему сбивать с толку операторов передвижных радиопеленгаторов.

23 июня 1942 года Ефремов передал в Центр донесение о том, что гестапо провело широкую облаву в районе расположения основной радиостанции. Донесение Ефремова оборвалось на полуслове. Это означало, что резидент был вынужден прервать работу передатчика из-за чрезвычайных обстоятельств. Видимо, Ефремов своевременно заметил гестаповцев в районе дома, в котором он находился.

Второй раз агенты гестапо вышли на след радиста Ефремова ночью 29 июня 1942 года. В полночь Венцель, установив связь с Центром, стал передавать радиограммы, которые ему вручил Ефремов. Работал он, как всегда, уверенно. Москва хорошо слышала своего корреспондента.

Венцель увлекся работой, но тем не менее уловил какой-то странный шум на улице около дома, на последнем этаже которого он хранил одну из своих радиостанций. Шум усилился. Венцель отчетливо услышал крики в подъезде, затем топот тяжелых сапог по лестнице, ведущей в его комнату. Сомнений не оставалось: через несколько секунд в его квартиру ворвутся полицейские. Выключив передатчик, Венцель схватил зашифрованные радиограммы и подбежал к окну. Одно движение, и радист оказался на подоконнике, затем на пожарной лестнице и на крыше дома. Не раздумывая, он побежал по крыше, достиг дымоходной трубы. Два-три движения и разорванные бланки радиограмм оказались в трубе. Еще секунда потребовалась Венцелю для того, чтобы перескочить на крышу соседнего дома. Видимо, беглеца заметили солдаты, толпившиеся во дворе дома и на улице. Раздались одиночные выстрелы. Вряд ли гестаповцы имели приказ убить беглеца, но они его видели, и это сокращало возможности для побега. Венцель надеялся на удачу. Он забрался на чердак соседнего дома и, найдя щель между крышей и стеной дома, с большим трудом втиснул свое тело в эту случайно попавшуюся ему на глаза пустоту.

Укрытие не помогло. Гестаповцы, потеряв беглеца, были уверены в том, что из оцепленного ими района тот никуда исчезнуть не сможет. Они стали проверять все квартиры и чердаки домов. Один из гестаповцев заметил Венцеля и вытащил его из укрытия...

15 июля 1942 года резидент «Паскаль» сообщил в Москву о том, что в ночь с 29 на 30 июня во время очередного сеанса радиосвязи был арестован «Герман».

События развивались стремительно. Гестаповцы действовали целенаправленно и с большим размахом.

Ефремов принял все зависящие от него меры по локализации провала. Но было поздно [152] . Немецкая контрразведка уже сумела собрать достаточно сведений о резидентуре «Паскаля». Эти сведения передавал гестаповцам агент-провокатор, которого им удалось внедрить в одну из разведгрупп. Эту группу после первых провалов в Брюсселе центр передал «Паскалю». В группе был агент, который работал в полиции. Он и вызвал советского разведчика на встречу под предлогом передачи ему ценных документов. 7 августа «Паскаль» оказался в руках гестаповцев.

152

Никольский В. Аквариум-2. С. 85.