Тайный агент Её Величества. Книги 1-5. Компиляция

Глафира понесла сущую околесицу про будущую поездку. К речи она приплетала обычные для всех деревенских знахарок и колдуний рассуждения о злом сглазе, оберегах, вещих снах, колдовских заговорах и особенно упирала на показания гадательных карт, ей полностью подвластных и никогда не лгущих. По картам выходила дорога дальняя, но неопасная, казенный дом на чужой стороне, крестовый король, к барыне вполне благосклонный, и бубновый валет, данный ей в услужение, каковой будет молод, красив, в делах чрезвычайно ловок.

Если бы вздорные выдумки не сочетались у Глафиры с доскональным знанием лекарственных трав и растений, с изготовлением из них аптечных препаратов и другими полезными врачебными навыками, которые она проявила в ходе операции «Секрет чертежника», то Аржанова долго бы ее слушать не стала и выгнала из кабинета вон.

— Ах, маменька! — наконец не выдержал Николай. — Все-то вы вокруг да около ходите. Скажите уж прямо, что мы беспременно желаем с ее сиятельством ехать!

Курская дворянка ласково улыбнулась меткому стрелку и повернула голову к кирасиру:

— И ты, сержант, желаешь?

— Так точно, ваше высокоблагородие! — гаркнул он, шагнув вперед.

— Отлично! Считай, твое желание исполнилось.

Давно возникла у Семена Ермилова зависть к однополчанину Прокофьеву. Служить Ермилов начал раньше его на два года, в чинах всегда опережал. При командировке в Крым они оба геройствовали на равных, не раз в лицо смерти глядючи. Но почему-то госпожа Аржанова взяла с собой именно Прокофьева, когда в прошлом году уезжала из Севастополя. Прибыл он обратно сержантом, с сундучком турецкого золота и серебряной медалью на голубой муаровой ленте за штурм крепости.

Чем он, Ермилов, ей не приглянулся?

Рост тот же, сила богатырская, боевой опыт преизрядный. Единственное отличие: Борька грамоте учен и потому не робел с офицерами разговаривать. Ну так он — из однодворцев городка Вольска Саратовской губернии, вольный городской житель. А Ермилов — из государственных черносошных крестьян Вятской губернии. Отец его, рачительный хозяин, пожалел деньги платить дьячку за науку для младшего сына, последыша-поскребыша. Думал, не выживет. Но Семен выжил, стал буйным подростком и к восемнадцати годам подпирал головой потолок в родительском доме.

Кабы не случайная встреча в солдатском трактире с капралом фузелерной роты гарнизонного батальона Николаем Аржановым, то и сейчас бы никуда не попал Ермилов. Взяли они тогда сначала по паре пива, вспомнили недавнее дело с татарами на окраине Алушты. Взрыв был сильнейший, но наши не пострадали. Воистину хранит Господь Бог смелых и умелых. За это решили добавить по чарке водки, причем сержант один и расплатился. Николай, малый угрюмый, неразговорчивый, вдруг оттаял. Он сказал, что, возможно, снова уедет и очень далеко, чему особенно рад, поскольку с женой у него большие нелады.

Слово за слово, и капрал пообещал составить протекцию кирасиру, да у кого — у самой княгини Мещерской! Поначалу Ермилов трезвым своим крестьянским умом в похвальбе его усомнился. Но стал перебирать в памяти былые крымские эпизоды и понял: шансы есть. Хорошо относилась Анастасия Петровна к меткому стрелку Николаю, всегда отмечала его деяния, то бишь точные выстрелы по живым мишеням, при всех хвалила, наград для него не жалела…

Выслушав от них заверения в преданности до гробовой доски и в совершеннейшем к ней почтении, Аржанова сказала, что в дорогу все двинутся через три дня. Затем отпустила своих слуг и сержанта Ермилова восвояси, взяла гусиное перо и добавила в текст одно слово: «Заранее извещаю Вас, что в команде моей происходят НЕКОТОРЫЕ изменения, и трудности есть…»

Покусывая кончик пера, Анастасия размышляла над тем, что еще в письме не сказано важного, имеющего значение для ее встречи со светлейшим князем Потемкиным-Таврическим и выполнения нового задания. Каким оно будет, Флора пока не знала, догадывалась лишь приблизительно. Но ясно, что не страшнее последней ее командировки в страну мусульманских фанатиков, Турцию, с которой Россия ведет войну, а на войне со шпионами разговор короткий — виселица.

Переписывать письмо набело все равно придется. В нем много помарок и вставленное слово торчит над строкой, точно обрубок дерева, брошенный в саду после расчистки. Аржанова наклонилась, чтобы взять новый лист бумаги, как раздался стук в дверь. Стучал жезлом мажордома Досифей, муж Глафиры. Не открывая двери, он прокричал:

— Ваше сиятельство, к вам — гость.

— Кто такой?

— Мещанин городка Черноморское Евпаторийского уезда Таврической губернии Сергей Васильев, сын Гончаров.

— Проси в гостиную. Я сейчас спущусь.

Какой-то особой, никому невидимой нитью связана она с Гончаровым, коль появляется он перед Анастасией внезапно, но в наиболее трудный для нее момент. Началось все в марте 1782 года в глухом заснеженном лесу. Божий странник и белый маг Гончаров движением руки остановил взбесившихся лошадей, которые несли экипаж Аржановой неведомо куда после стычки на столбовой дороге с разбойниками из банды московского вора Ваньки Каина.

Затем колдун поехал с курской дворянкой в Крымское ханство, увидел, как действует ее разведывательно-диверсионная группа. Вместе с кирасирами он попал в крутую переделку с чеченцами в горной цитадели Чуфут-Кале и повел себя в ней достойно. Дальше — больше. С конфиденциальными письмами Флоры, зашитыми в подкладку его куртки, Гончаров отправился из Бахчисарая в Керчь, к русскому чрезвычайному посланнику и полномочному министру Петру Веселитскому, который одновременно являлся и резидентом нашей внешней разведки на полуострове.

Веселитский послал белого мага с донесениями в Санкт-Петербург, к Турчанинову. В столице колдун развернулся вовсю, избавляя от мигрени придворных дам и сановников Екатерины Второй. В конце концов, светлейший князь Потемкин, страдающий обычной своей осенней «хандрой», пригласил его в Аничков дворец. Гончаров помог тайному супругу императрицы, и тот признал его не шарлатаном, каких и в те времена болталось по крупным городам немало, а настоящим народным целителем.

Но секретная канцелярия Ее Величества этой колоритной фигурой не заинтересовалась. Человек с паранормальными способностями не вызвал доверия у разведки. Он был и остался свободным от серьезных обязательств гражданином, кое-когда исполняющим отдельные ее поручения. В таком качестве он поехал с Аржановой в Варшаву, Париж и Стамбул, где во французской колонии Галата сумел разгадать тайну военного инженера Лафита Клаве. Того самого, который модернизировал турецкую крепость Очаков, впервые применив там систему подземных минных галерей.

Анастасия не преувеличивала возможностей белого мага, но и не преуменьшала их. Она признавала, что потусторонний мир все-таки существует, что среди миллионов обычных жителей Земли крайне редко, но попадаются люди, знающие его законы и использующие это знание. Гончаров же по причине, курской дворянке неизвестной, просто симпатизировал ей. Никогда она его ни о чем не просила и одновременно против знакомства с ним не возражала.

С той поры, когда были они в Стамбуле, колдун нисколько не изменился. Невысокая худощавая фигура, пронзительные светло-голубые глаза, белые волосы, рассыпанные по плечам, и черная одежда: бархатный кафтан с золотыми пуговицами, под ним суконный камзол и кюлоты, шелковые чулки, башмаки с пряжками. Держа на отлете руку с черной фетровой треуголкой, Гончаров поклонился княгине Мещерской.