Тайный брак 2

С предложенным планом согласились все. И в самом деле: зачем бегать, выискивать и вылавливать сторонников заговора по одному, если можно собрать их всех в одном месте и запереть в ловушку, которую они сами же себе подстроили?

Однако всеобщее согласие слегка поколебал маг-маршал Оден.

– Постойте, господа, - заговорил он, когда королевский закатник уже создал иллюзию дворцовой площади и ее окрестностей, чтобы начать обсуждать, где лучше расположить засады.
– Вы забываете, что маг-маршал Столт, командующий внутренними войсками Лантерры, сам вовлечен в заговор. И нам не известно, кто из его подчиненных готов поддержать Совет, а кто остался верен королю.

– А еще у нас нет времени вызывать командиров всех подразделений и сканировать их разум, - договорил за дэя Одена королевский маг Дня.
– К тому же, это может насторожить наших противников…

Эйлерт слушал эти разговоры и чувствовал себя… бесполезным. Как же мало он сведущ во всех этих хитросплетениях и подводных течениях! Глянул мельком на Анналейсу. Увидел отражение своих мыслей на ее бледном личике. Вдруг сообразил, что для нее все происходящее - еще большая дикость, чем для него. «Во что же я тебя вовлек, Синеглазка!
– подумал сокрушенно.
– Уж ты к этому точно не готова. Надеюсь, когда-нибудь ты меня простишь...»

От этих нерадостных мыслей Эйлерта оторвал голос друга, дэя Кьярвела.

– Неужели у нас так мало сторонников? Разве королю не на кого опереться?!
– спросил тот, и в его словах прозвучало отчаяние и неверие.

– Отчего же? Помимо пятерки, у его величества есть личная гвардия. Пусть небольшая, но верная, - заговорил рассудительно и спокойно королевский маг Ночи.
– Есть орден темпларов. И пусть сами темплары способны управлять магией Столпов только в пределах своих храмов, зато созданные ими заклятия при необходимости доберутся и до дворцовой площади. Да и заговоренная сталь клинков порой сильнее любой магии.

– И не забывайте, что армия пограничников - вся в моем подчинении!
– вставил дэй Оден.
– Уверен, что там нет ни одного заговорщика. Разумеется, всерьез ослаблять защиту границ не стоит, но десяток крепких боевых четверок я могу переправить в столицу раньше, чем встанет солнце!

– В таком случае, - король Кантор снова встал посредине своего рабочего кабинета, - будем считать, что план принят. Маг-маршал, займитесь переправкой бойцов с границ в столицу, а мы пока поработаем над их распределением по боевым постам на площади и продумаем варианты иллюзий для прикрытия. Мне жаль, но спать в эту ночь никому из нас не придется. Кроме, пожалуй, нэйты Ренсли.

Эйлерт успокаивающе погладил по спине встрепенувшуюся Синеглазку.

– Давай, ты пойдешь отдыхать, жена?
– предложил он под одобрительные кивки окружающих.

– Могу я спросить?
– Анналейса выпрямилась, отлипла от бока Эйлерта, отчего ему сразу стало тоскливо и неуютно.
– А что будет с моей боевой четверкой?

***

К подругам Анналейсы Эйлерт испытывал сложные чувства. С одной стороны, он понимал, что все три девушки - такие же несчастные жертвы несправедливого отношения магов к простолюдинам, как сама Синеглазка, и заслуживают лучшей доли. Неудивительно, что Лейса так привязалась к ним! Схожие судьбы, одинаковые беды, а еще - целый месяц, проведенный вместе. С другой стороны, готовность жены заступаться за подруг, ее стремление стоять с ними плечом к плечу были объяснимы и где-то даже похвальны, но слишком опасны для нее самой.

Но разве можно заставить Лейсу забыть о подругах и принудить ее думать только о собственном благополучии и благополучии мужа? Судя по тому, как яростно боролась Синеглазка за судьбу сестры и няни - ничего не выйдет. Похоже, Лейса, сама того не замечая, начала считать Бастинду, Нанну и Ювину частью своей семьи и относиться к ним так же покровительственно.

Переубеждать Анналейсу, говорить, что у девчонок своя жизнь, а у нее своя - бесполезно. Эйлерт и сам не согласился бы, попытайся кто-нибудь сказать, что судьбы его побратимов должны быть ему безразличны. И что в таком случае остается? Воспользоваться магией внушения, которая есть у Кьярвела, и вложить в голову жене безразличие к подругам?

Эйлерт спохватился, встряхнулся. Да как ему в голову могла прийти такая подлая мысль?! И все же эта мысль засела в его голове занозой и исчезать не собиралась. Уж очень простым и легким казалось такое решение. К тому же, когда Лейса забудет о подругах - она, наконец, начнет больше думать о нем, Эйлерте! Разве это плохо?

Проследив, как уходит из кабинета маг-маршал Оден, Эйлерт, переступая через собственное нежелание, обратился к королю Кантору:

– Быть может, мы вернем девушек во дворец, ваше величество? Командор молчунов объявился сам. В пребывании подруг Анналейсы у родственников квеллов Лёре больше нет смысла.

Лейса тут же просветлела, взглянула на мужа с признательностью, истово закивала головой:

– Прошу вас, ваше величество!
– обратила умоляющий взор к королю.

Король отвечать не торопился. Сидел, мерил взглядом обращенные к нему лица наследника и его супруги.

Потом озвучил причину своих сомнений.

– Это непростое решение. Оно может самым неожиданным образом повлиять на развитие событий и пошатнуть и без того очень неустойчивое равновесие. Пожалуй, загляну-ка я в сферу истины.

Он встал, прошел в угол, где на четырехногой стойке покоился единственный в своем роде магический артефакт. Опустил руки в светящийся белый шар. Замер, прислушиваясь к неведомому. Вместе с ним застыли и Лейса, и Эйлерт. И отмерли только тогда, когда король открыл глаза.

– И так плохо, и этак нехорошо, - проговорил он, будто обращаясь сам к себе. Но в абсолютной тишине его слова расслышали все.

– Что вы увидели, ваше величество?
– обнаружив, что еще немного, и жена сорвется с места и помчится тормошить короля, поспешил спросить Эйлерт, одновременно стискивая покрепче локоть Синеглазки.

Немолодой, седобородый Кантор, тяжело ступая, вернулся к своему креслу и медленно опустился в него.

– Что бы мы ни решили, но нэйта Ренсли и ее подруги одним своим существованием будут способствовать тому, чтобы равновесие было нарушено. Для него не важно, оставим мы девушек у молчунов или вернем во дворец.

– Тогда верните! Умоляю!
– выдернув локоть из хватки мужа, Анналейса соскользнула с дивана и встала перед королем на колени.

– Хорошо.
– Король кивнул своему магу Ночи.

Тот связался по амулету с квеллом Лёре и приказал готовиться к переходу по дороге Ночи, а потом открыл ее - там, в доме родственников патрона и патронессы.

И почти сразу прямо из воздуха начали появляться подруги Анналейсы: в наспех накинутых поверх ночных рубашек платьях, с распущенными на ночь волосами и кое-как сложенными сумками.

Бастинда. Нанна. Ювина. И последней - нэйта Кэрита. За ними - квелла Далия и квелл Лёре. Патрон единственный выглядел так, будто и не думал ложиться спать. Вечный темно-серый камзол, такие же штаны и рубашка на пару тонов светлее, с серебристым отливом.