Тайный брак

– Ты о чем?!
– Эйлерт отбросил смятые стебли травы в сторону, осмотрелся, отыскивая пологий спуск к ручью, возле которого встал на постой их отряд, повел коня к водопою. 

Товарищи двинулись следом.

– Дэгри, ты тоже кончай тут загадками говорить! О какой беде речь?
– Кьярвел блеснул в сторону Рассветника черными глазами-маслинами.
– Не вынуждай меня внушать тебе болтливость, а то потом все свои тайны выдашь, даже те, о которых сам не догадываешься!

Угроза, пусть и шутливая, все же подействовала. 

– Распространяться об этом лишний раз не принято, - заговорил мор Дэгри, - но старые целители утверждают, что простолюдинка, входящая в род мага, получает от Столпа-покровителя Дома магические способности. Только вот принять магию и один из Даров не каждая рейва способна. Бывает, что подарок этот болезнью оборачивается. У кого - телесной, а у кого и душевной. 

– Хочешь сказать, что моя синегл… жена разума лишиться может?!
– Эйлерт шагнул к рассветнику, неосторожно дернул поводья, отчего его гнедой резко вскинул голову и недовольно всхрапнул. 

– Прости, прости, - Эйлерт чуть отпустил поводья, и его жеребец снова склонил морду к воде. 

– Кто знает? Может, повезет твоей зазнобе, обойдется без хворей.
– Дэгри ободряюще хлопнул друга по плечу.
– Кстати, что это за штука у тебя на руке? О ней ты рассказать забыл. 

Если Дэгри надеялся отвлечь Эйлерта от беспокойства за Лейсу, то получилось у него не слишком удачно. О наручи и ее чудесных свойствах, которые приписывала доспеху синеглазка, сын Дома Ночи товарищам рассказал. Но сам продолжал хмуриться и, кажется, даже злиться.

– Вот почему я раньше не знал, что браки с магами для простых рейв опасны? Почему нам об этом в академии ни слова не сказали?!

– Может, потому что таких безумцев, как ты, один на тысячу? Остальные предпочитают сразу в постель к простолюдинкам прыгать, минуя Храм, - без злости и даже с долей сочувствия усмехнулся дэй Кьярвел.
– Впрочем, я тебя тоже понимаю, может, даже лучше, чем Дэгри. Ради того, чтобы последнюю ночь перед смертью провести в жарких объятиях девицы - чистой, неиспорченной - и жениться не зазорно. 

– Да я же не потому!..
– возмутился было Эйлерт. Потом подумал и признал через силу.
– Наверное, и потому - тоже. 

– Ладно, хорош! Что сделано - того не вернуть, - решил примирить всех Гломин. Откинул со лба серые пряди, блеснул острым стальным взглядом.
– Пусть теперь о девчонке Столпы заботятся. А нам обедать пора. Скоро снова в седла. 

Спорить было не о чем. Четверка магов-соратников вывела коней на луг, стреножила и отпустила пастись. Сами же они уселись неподалеку, в сени кустов со все еще зелеными листьями и спелыми, но ядовитыми ягодами, и разложили свои припасы на скатерке, которую положила в заплечную суму для Эйлерта рейва Калвина - няня Анналейсы. 

Ели быстро: на разговоры времени почти не осталось. Только успели дожевать хлеб и колбаски, как маг-майор Лейк дал команду собираться. Вскоре товарищи снова мчались рысью на своих отдохнувших скакунах по сухим пока проселочным дорогам. К вечеру сделали еще один привал. А когда уже надеялись на третий - едущие впереди дозорные передали сигнал: драконы! Целая стая...

10. Анналейса

Поход в банк за отцовскими деньгами Анналейса думала отложить на следующий день, но няня не позволила. 

– Иди и забери!
– велела хмуро.
– Мало ли, какая еще беда приключится. Разрешение тебе твой маг выправил, за это ему низкий поклон. Но мужчины-покровителя у нас все одно нет. Муж твой ушел, дяди Асмунда больше нет, а в Шарсоле скоро неспокойно станет. 

– Почему неспокойно?
– не поняла Лейса.

– Потому что разоренные драконами земледельцы, голодные, обездоленные, из приграничья в город потянутся. Беда порой даже самых честных и смирных на отчаянные поступки толкает, что уж говорить о других… вместе с честными беженцами и лихие люди в город проникнут, начнут грабить, убивать.

– Так не надежнее ли тогда золото в банке оставить? Он ведь в крепости, а крепость маги защищают… - попыталась настоять на своем Лейса.

– В прошлый раз - не защитили. Когда над Шарсолом драконы появились, магам не до банка стало. Не говорила я тебе правды, мала ты была, но пора, видно, рассказать кое-что… - рейва Калвина говорила так загадочно, что Лейса и о возражениях своих забыла, и от тоски по мужу отвлеклась. 

– Что? Говори, няня!

– Родители твои не от драконов погибли, как ты раньше думала… - начала рассказ старуха. 

– Как?!
– Анналейса не сдержалась от удивленного вскрика. - Ты же сама…

– А ну, не перебивай! Да, я сама! Сама тебя уверяла, что родители твои под струю драконьего огня попали, - няня схватила кружку, налила в нее воды, сделала пару жадных глотков.
– Не могла же я тебе сказать, что на мать твою лихой человек напал, силой ее взять пытался… 

Анналейса поспешно присела на скамью, подле которой стояла, поглядывая в окошко на цветущую всеми оттенками алого утреннюю зарю.

– И ему удалось? Лихому человеку?.. Сделал он то, что собирался?

– Не сделал. Твой отец услышал крики любимой жены, прибежал на помощь, вступил в драку. Но лихие люди редко по одному ходят, вот и к тому насильнику прибежали на подмогу такие же бандиты, как он сам. Твои мать и отец дрались с ними до последнего, и так и погибли оба - плечо к плечу, отбиваясь от десятка обозленных мерзавцев. 

– Бедные мои мамочка и папочка… погибнуть не от драконов, а от таких же людей, как сами… - Лейса обхватила подошедшую поближе няню за пояс, уткнулась ей в бок, заливаясь слезами. 

– Порой люди в таких зверей превращаются, что куда там драконам. Те - всего лишь крылатые хищники, а эти… - рейва Калвина вздохнула, покачала головой, погладила подрагивающие плечи воспитанницы.
– Ну полно, полно, девочка. Я к чему тебе это рассказала-то? Чтобы ты понимала: если не удержат маги драконов, и хлынет в Шарсол поток беженцев - нас защитить некому будет, а потому лучше не ждать беды, а продать лавку и уехать. Лантерра большая, дадут Четверо, найдем, где устроиться... 

Выслушав рассказ няни, Анналейса согласилась: деньги из банка лучше забрать загодя: потом и в самом деле может стать поздно. А потому, проводив отряд магов и в последний раз обменявшись взглядами с мужем, пошла в крепость.