Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия
Шрифт:
3. Сплетни. Люди сочтут вас парой. Сразу расставь все на свои места и придуши эти слухи в зародыше.
4. Ревность. Ее быть не должно. Если есть малейшее подозрение, что его флирт с другими хоть чуть-чуть тебя разозлит, не останавливаясь, двигайся дальше. Ничего не выйдет.
5. Разговоры. Должны быть откровенными и частыми. Самый отстой – обнаружить, что твой постельный приятель тайно в тебя влюбился.
6. Защита.
7. Прелюдия. Не играй в дерьмовую игру «я напилась, клуб закрыт, никого не подцепила, я знаю, что ты дома один». По крайней мере, не больше чем в половине случаев.
8. Трио. Если повезет, их будет полно. Н. достаточно любезен – даже когда мы не трахаемся – спрашивать у своих женщин, не хотят ли они переспать и со мной. Скажите это вместе: о-о-о!
9. Другие. Если потенциальная любовь спрашивает, не спишь ли ты со своим постельным приятелем, – не отрицай. Открытие может заставить третьего сбежать, но тебе все равно пришлось бы врать кому-то из них, чтобы сохранить мир. Ты не обязана излагать подробности из серии «да, сплю и сегодня утром я проснулась оттого, что он возил членом по моему лицу». Просто будь честной.
10. Прощания. Вы должны вести себя как взрослые. Не звони ему три недели спустя из Африки и не говори, что ты выйдешь за него замуж, если он примет тебя обратно. Это трах, а не жизнь.
С одной работы прямо на другую. Не уверена, что смогу справиться с таким наплывом. Пришла уставшая после офиса, у меня было полчаса на душ, переодевание – каблуки повыше, трусики получше, костюмчик потеснее, блеск поярче – и снова вперед. Надо не забыть проверить, действительно ли менеджер изменила мой профиль на веб-сайте.
Клиент ждал меня с заранее включенным порнофильмом.
Понедельник, 4 октября
– Ага, – сказала я, когда мы сели на постель, – Рон Джереми [19] . Совершенная классика.
19
Знаменитый американский порноактер и режиссер.
– Так тебе нравится, когда они большие, да? – поинтересовался он, поглаживая растушую выпуклость в штанах.
– Мне любые нравятся, – ответила я. Похоже, намечался грязный разговор. Я чувствовала себя немного разочарованной: устала после работы и не была уверена, что смогу призвать достаточно воображения, чтобы отпускать живые комментарии.
– Хорошо, – сказал он, разворачивая свое собственное хозяйство. Не огромное, но и не маленькое. Только чуть больше среднего.
Я потянулась и перехватила у него инициативу.
– Роскошный у тебя инструмент, – сказала я.
– Мне нравятся девушки, которые могут взять его в рот целиком.
– Ну, в этом я не уверена, – отозвалась я, сжимая основание его ствола. Я могла бы взять и в два раза больший, но пусть думает, что я впечатлилась. – Но определенно попробую.
На экране какая-то порностарлетка изо всех
сил трудилась над Роном Джереми.– Погоди. Прежде чем ты это сделаешь, – проговорил он, дотягиваясь до кровати, – ты что-нибудь сегодня ела?
– Честно говоря – нет, – удивившись, ответила я. Необычно, что клиент осведомляется о моем здоровье.
– Дело в том, что, понимаешь, я хочу, чтобы тебя на меня вырвало, – объяснил он, протягивая горсть мелкого сухого печенья. Такое, завернутое в пластиковую пленку, какое дают бесплатно в купе первого класса. – И если бы ты смогла уделать мои яйца, это было бы прекрасно.
– Ау тебя есть чем запить? – спросила я. – Что-нибудь, чтобы это поскорее проскочило внутрь.
– И выскочило обратно! – подмигнул он и направился к мини-бару.
Как оказалось в итоге, мне не пришлось вести долгих грязных разговоров.
Вторник, 5 октября
У канадки с моей работы, Эрин, есть подружка в другом отделе, луноликая азиатка по имени Мира. По крайней мере, я думаю, что Мира из другого отдела. Так наверняка и не поймешь, учитывая, что она постоянно вьется вокруг стола Эрин.
Они разговаривают. И разговаривают. И снова разговаривают. Их разговоры не то чтобы невыносимы – просто бесконечно банальны. Еще и месяца не прошло, а я уже знаю больше о грудных имплантатах знаменитостей, чем редактор «Heat».
Другая тема их разговоров – жених Эрин, оставшийся в Ванкувере. Я в данном случае использую слово «разговор» в самом свободном смысле, поскольку умудренная жизнью двадцатичетырехлетняя собирающаяся замуж Эрин, как правило, пользуется возможностью распустить павлиний хвост своей мудрости перед сравнительно неопытной двадцатитрехлетней Мирой.
– Это так трудно – жить врозь! – театрально стонет Эрин.
Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.
– Отношения на расстоянии так сложны, ты просто себе не представляешь! – вздыхает она.
Ой-ой-ой, думаю я себе. Будто вы – первые, кому пришлось жить врозь. Скучаю ли я по Д. К.? Я?! Вот еще!
– Теперь все приходится делать по телефону – я имею в виду, действительно все, – Эрин понижает тон: – Даже сексом заниматься.
«И спорим, бросит он тебя тоже по телефону», – думаю я.
– Вау! – ахает Мира, чем побуждает Эрин и дальше распространяться о том, как это романтично и как этот опыт подтверждает ее мнение о том, что так суждено.
Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.
Она делает большой глоток из своей вечной бутылки с водой. Это фляга того рода, какую можно увидеть только у канадцев или археологов, которые таскают ее с собой, прикладываясь к ней ежечасно, будто условия в современном большом городе сродни пустыне Мохав. Я бывала в Индии, на Маврикии и в Колумбии, можно смело спорить, что любой человек, который носит с собой бутылку фирмы Nalgene, окажется либо любителем покопаться в земле, либо родом из Ванкувера.