Тайный дневник врача Гитлера

Вторая электрокардиограмма

Изнурительная борьба за Сталинград продолжалась до конца января 1943 года. 22 января генерал Курт Цайтцлер спросил, не лучше ли генералу Фридриху Паулюсу с честью сдаться. Гитлер не согласился. Паулюс, повышенный им до фельдмаршала, передал Гитлеру по радио последнее послание: “Да здравствует Германия”, – и капитулировал с остатками своей разгромленной 6-ой армии. Генеральный штаб призвал к эвакуации из Донбасса, но министр вооружений Альберт Шпеер появился в ставке 4 февраля и выразил протест. Гитлер согласился – оставление Донбасса сделало бы невозможным продолжение войны. 17 февраля Гитлер прилетел в штаб Манштейна в Запорожье, чтобы найти вдохновение для предстоящих сражений. Обрывочные заметки Морелля на карточках описывают состояние здоровья Гитлера в течение этих недель:

3 января 1943 года

Днём артериальное давление 152/110.

К вечеру головная боль после утомительных переговоров (со Шпеером и другими).

4 января 1943 года

Уколы, как и раньше. 4-5 января долгие совещания со Шпеером, болгарами и т.д.

Морелль начал каждые 2-3 дня делать Гитлеру двойные уколы глюкозы, отмеченные в его записях только как “обычные уколы” или просто большой "X".

31 января 1943 года

Ночные боли в животе и сильный метеоризм после употребления зелёных бобов. Двойной укол глюкозы.

Несмотря на проблемы, диктатор находил время позаботиться о маленькой группе стенографистов, бесконечно строчащих за его столом для совещаний: Тете, Рейнице, Дорре, Хаагене и остальных. 4 февраля Тет записал в стенографическом дневнике: “Когда мы ненадолго остались наедине с фюрером, он обратился к нам. В комнате было очень холодно, и в своей любезной манере он сказал, что мы, вероятно, замерзаем, и он собирается разжечь для нас электрический камин, чтобы согреть наши места за столом. Он сказал, что сам не выносит жары, когда склоняется над столом с картами, потому что у него болит голова. Когда доктор Рейниц прокомментировал: “Если уж солдаты снаружи терпят холод, снег и гололёд, то и мы как-нибудь справимся", – фюрер заговори о фронте так, как мы не слышали раньше".

Нервное напряжение этих гражданских служащих было огромным. Каково же было психическое напряжение у Гитлера? Но он продолжал сражаться с помощью Морелля и его иглы для подкожных инъекций. 17 февраля, как мы видели, он поехал в Запорожье на встречу с Манштейном, затем в свою старую штаб-квартиру в Виннице. В "Вервольфе", который был спроектирован только для летнего использования, было ужасно холодно. Тет записал 20 февраля: “Полуденное военное совещание было коротким – всего 57 минут, – но холодным. Должно быть, фюрер заметил, что мы дрожим, потому что после этого заговорил с нами. Я сказал, что когда долго сидишь неподвижно, то действительно мёрзнешь”. Гитлер пообещал установить обогреватель.

К следующему полудню появилась небольшая изразцовая печь.

Почти каждый день Морелль записывал: “уколы как обычно”. Иногда он просто записывал: “как обычно”.

С приходом весны военный кризис миновал. 16 марта танковые войска генерала СС Зеппа Дитриха отбили Харьков, и три дня спустя Гитлер почувствовал, что может покинуть штаб и улететь обратно в Берлин. “Полёт над немецкими территориями, – писал Тет, – был замечательным, я очарован. Столица рейха великолепно раскинулась под нами в голубом солнечном свете... Правда, мы могли также видеть полосу разрушений, оставленную [британским] воздушным налётом в ночь с 1 на 2 марта”.

Два дня спустя Гитлер посетил поминальную службу по жертвам бомбардировок, а затем специальным поездом уехал из Берлина в Мюнхен. 22 марта машина отвезла его по извилистым улочкам к вилле в Бергхофе на склоне горы. Морелль последовал за ним через 2 дня после этого.

24 марта 1943 года

В Оберзальцберг прибыли в 22:00. Там плохие условия [тёплый горный ветер] и внезапная волна жары. Говорит, что у него болит голова и стучит в висках. Он жил в районах с низким давлением с середины ноября 1942 года, и теперь эта внезапная перемена; более того, ещё неделю или 10 дней назад он постоянно беспокоился об усилении восточного фронта.

24 марта 1943 года я прибыл в Бергхоф из Мюнхена в 20:00. В 21:30, после военного совещания, меня вызвали к фюреру. Он пожаловался на сильную пульсирующую боль в голове. Височная артерия сильно опухла. В целом выглядит усталым и вялым. Фён! [9] Он здесь с вечера 22 марта.

Измерил ему кровяное давление. Оно 170-180 мм! Сделал ему 2 внутривенных укола 10 мл септоиода, дал 2 столовые ложки бром-нервасита и таблетку опталидона. Во время уколов в голове у него начало проясняться, и вскоре пульсация прекратилась.

Просидели в оживленной беседе до 02:30 ночи у камина (но без огня!), и я проследил, чтобы он подышал свежим воздухом. Фюрер продолжал говорить, что уже чувствует себя намного лучше.

9

Тёплый сухой ветер.

В конце марта и в течение апреля Морелль начал замечать, что Гитлер не высыпается.

19 апреля 1943 года

11:00 утра. Он принял темпидорм [успокоительное] в 03:00 ночи.

20 апреля 1943 года

У него день рождения! Вечером начал курс энтерофагоса [10] (эпигастрические газы). (Ева Браун аналогично).

Посторонним казалось, что Гитлер снова здоров. 20 апреля Зепп Дитрих выразил Геббельсу радость, что Гитлер поправил здоровье в Оберзальцберге.

10

Энтерофагос был препаратом производства Antipiol, назначаемым при острых и хронических заболеваниях желудочно-кишечного тракта и запорах, вызванных бактериями.

– Он выглядит свежим и активным, – сказал он. – Он снова полон бодрости духа, и мы можем ожидать от него тех же блестящих подвигов, что и раньше.

Со 2 по 6 мая Гитлер провел несколько дней в Мюнхене, затем вернулся с Мореллем в Берлин. Виктор Лутце, начальник штаба СА, погиб в автомобильной катастрофе.

7 мая в Рейхсканцелярии состоялась панихида. После этого Морелль сделал Гитлеру обычный укол. Находясь в Берлине, Морелль провёл дополнительные анализы крови и мочи Гитлера. Результаты были в основном нормальными.

Проблема по-прежнему заключалась в сердце Гитлера. 11 мая 1943 года Морелль сделал ещё одну электрокардиограмму, а на следующий день вылетел обратно в Растенбург вместе с Гитлером. Взяв фирменный бланк штаб-квартиры фюрера, Морелль написал кардиологу профессору А. Веберу с просьбой о совете. “Около двух лет назад, – напомнил он Веберу, – я отправил вам одну из прилагаемых электрокардиограмм на заключение, сообщив, что это был господин из Министерства иностранных дел. Вы высказали мнение, что это был начинающийся коронарный склероз. Тем временем я лечил соответствующего пациента – человека, на которого ложится огромное бремя и который вряд ли когда-нибудь сможет взять передышку.

“Недавно, – продолжал Морелл, – проводя тщательный осмотр,… я сделал вторую прилагаемую электрокардиограмму. Похоже, что произошло очень незначительное ухудшение. Не могли бы вы, пожалуйста, быть настолько любезны, чтобы высказать своё мнение о (1) текущем результате, (2) его сравнении с предыдущим и (3) надлежащей терапии. Если возможно, в двух отдельных письмах, одно, которое я могу показать пациенту, и одно для меня”.

Отчёт профессора Вебера, датированный 17 мая 1943 года, находится в бумагах Морелля. Он не был благоприятным. Но он позволил себе сделать несколько предложений относительно методов лечения анонимного VIP-пациента Морелля, и, вероятно, осознавал, что тот говорил о самом Адольфе Гитлере:

Уважаемый коллега Морелль [11] ,

Две ЭКГ от 11 мая показывают: синусовый ритм, левый тип, возможно, также начинающееся отставание в развитии левого… электрокардиограмма от 11 мая этого года подтверждает мой предыдущий диагноз: коронарный склероз, и это явно прогрессирующий случай.

Я бы настоятельно рекомендовал 3-4 недели полного покоя. В подобных случаях вы никогда не можете сделать определённого прогноза, но, по всей вероятности, ситуация не изменится к лучшему, пока невозможно точно сказать, сколько времени осталось… Необходимо полностью отказаться от курения, соблюдать диету с низким содержанием соли, употреблять фруктовые соки (1 литр) один день в неделю при условии, что это не противоречит его работе, и в течение этих 24 часов не должно быть никакой другой еды или питья, а фактическая работа должна быть сокращена до абсолютного минимума. Регулярный отдых в полдень продолжительностью не менее часа и как можно больше сна ночью.

Я понимаю, что эти меры, которые были бы абсолютно полезны, в настоящее время вряд ли возможны или совершенно невозможны для человека, занимающего ответственный пост, но следует учитывать как можно больше из этих пунктов, если мы хотим сохранить ему силы.

11

Полный текст отчётов, представленных профессором Вебером от 17 мая 1943 года, воспроизводится в Приложении 1.