Тайный фронт против второго фронта

Каково же было разочарование, когда из Берна от Даллеса поступило сообщение: Кисс известен как корыстолюбивый делец и авантюрист, и «ни один солидный болгарин не станет с ним связываться». Но Донован не обратил внимания на сигнал. «Полковник» Кисс, прибыв в Стамбул, быстро был взят на учет германской разведкой, все его связи в Софии становились известными в Берлине. Там узнали, что он встречается с болгарским послом в Турции Балабановым, который, связавшись с Софией, якобы предложил переговоры об «отходе» от Гитлера. Донован бил в барабаны, такой, мол, успех! Однако выяснилось, что все это выдумки. Кисс оказался «болтуном» (заключение бюро американской контрразведки на Средиземноморском театре военных действий).

Афера болгарского банкира не принесла лавров американцам. Немногим больше дал «балканский план» в Венгрии. Здесь американская стратегическая разведка снова поставила все на одного агента — упоминавшегося выше подполковника фон Хатца. От него сначала ожидалось многое: во-первых, организация переговоров о выходе Венгрии из войны (это обещал Хатц от имени своих будапештских единомышленников). Еще больше устраивало УСС предложение Хатца заключить «соглашение с представителями венгерского генерального штаба о сотрудничестве в сфере разведки». Прямо скажем: предложение весьма необычное, ибо шла осень 1944 года, Венгрия и США находились в двух различных лагерях, причем венгерская сторона вызывающе игнорировала требование о безоговорочной капитуляции. Однако Колемэн и Макфарланд сочли возможным вести переговоры. Переговоры, явно нарушавшие все союзнические обязательства (!), шли в весьма практической сфере, а именно — о посылке американской секретной миссии в Будапешт, где она должна была вступить в скрытый контакт с венгерской разведслужбой. Размечтавшийся Макфарланд предлагал — ни более ни менее — стать «нашим (американским) уполномоченным в венгерском генштабе, нашим главным представителем и агентом в Центральной Европе». Как видим, прямая параллель с методами, применявшимися в Румынии (миссии Честлена и Визнера).

Что же касается политического смысла намеченной операции, то, как доносил один даллесовский агент, следует полагать, что «венгры будут сотрудничать только в том случае, если западные державы оккупируют Балканы и защитят Венгрию от Красной Армии, которая приближается к ее восточной границе». Знакомая, знакомая песня! Да, в Вашингтоне прекрасно понимали, в чем дело: в соответствующей директиве объединенного комитета начальников штабов говорилось, что «в случае если Венгрия выразит желание вести переговоры о заключении сепаратного мира, то предложения надлежит передать самым срочным образом начальникам штабов для вручения государственному департаменту». Заметьте: для передачи, а не для немедленного отклонения!

Почему появились такие формулировки в директиве будущей миссии? Да потому, что практическая работа по подготовке была поручена двум хорошо нам знакомым по переговорам 1943 года лицам: Даллесу (Баллу) и Тайлеру (Робертсу). Сведения об их переговорах с Гогенлоэ достигли Будапешта, и правительство премьер-министра Каллаи, уже давно искавшего связей с США, направило в Швейцарию очередного эмиссара, директора Венгерского национального банка Липота Бараняи. Бараняи хорошо знал Ройала Тайлера по тем временам, когда последний был в Будапеште в конце 20-х годов финансовым контролером Лиги Наций. В задачу Бараняи входило выяснить отношение США к «русскому вопросу» и к возможности спасения хортистского режима. В то же время Бараняи было поручено намекнуть американской стороне, что Венгрия не может порвать с «осью», пока американские и английские войска находятся «далеко от Венгрии».

Вслед за Бараняи в Берн был послан сторонник Каллаи барон Дьердь Бакач-Бешеньеи, в Стокгольм — барон Антал Уллейн-Ревицки. Последний вел переговоры с уполномоченным УСС Тэйлором Коулом, подчеркивая, что Венгрия просит не применять к ней термина «безоговорочная капитуляция». Барон Бакач-Бешеньеи, в свою очередь, ссылаясь на Даллеса и Тайлера, докладывал в Будапеште, что если дело дойдет до оккупации Венгрии, то она будет осуществлена только войсками США и Англии, то есть без участия Советского Союза. Западные державы, мол, не допустят «русского господства над этим исключительно важным в географическом и военностратегическом отношении районом — воротами в Западную Европу». Зная убеждения Даллеса и Тайлера, можно с уверенностью сказать, что барон не преувеличивал, ибо идея воссоздания антисоветского «санитарного кордона» предполагала и наличие в его составе Венгрии. Во время бернских переговоров обсуждался и вопрос посылки американского десанта-миссии в Будапешт. Даже упоминалось имя Донована как главы миссии!

В декабре 1943 года была сформирована американская секретная миссия (кодовое наименование «Спарроу») из трех человек во главе с подполковником Флоримондом Дюком — опытным разведчиком, участвовавшим в секретных контактах с адмиралом Канарисом. Дальше разыгралась такая же история, как с Киссом: УСС получило сведения, что фон Хатц — двойник и работает на нацистскую разведку, снабжая ее полными отчетами о своих связях с американцами. Макфарланд, разумеется, защищал честь своего мундира и расписывал «высокие качества» своего агента. Ему было приказано порвать контакты, но глава «Цереуса» игнорировал запрет. Фон Хатц, в свою очередь, настаивал на посылке миссии, так как хортистское правительство «встревожено перспективой… русского вторжения». По другому каналу УСС получило сообщение о том, что определенные венгерские круги «готовы рискнуть на разрыв с Германией и попытаться защитить свои границы при условии, если им будут даны гарантии против вторжения Красной Армии… Они будут приветствовать любую форму англосаксонской оккупации». Куда яснее!

Итак, политический соблазн был велик, поэтому все предупреждения о двойной роли фон Хатца игнорировались, 13 мая 1944 года группа «Спарроу» была сброшена близ Надьканижи в Венгрии. Сначала все шло хорошо, и даже появился связной от венгерской военной разведки. Трех агентов УСС отвезли в Будапешт, где они предстали перед начальником военной разведки генералом Иштваном Уйсаси. Тот был весьма любезен и обещал встречу с двумя членами правительства. Заодно он спросил: какие предложения привез Дюк?

Развития сей авантюрный сюжет не получил, но не по воле Дюка. В воскресный день 19 марта в Венгрию были введены немецкие войска и создано новое, преданное Гитлеру правительство. Дюка передали немцам. А УСС? Оно снова потерпело провал. Вдобавок не только Кисс и фон Хатц, но и вся система «Цереуса» оказалась дутой, ибо выяснилось, что ее глава Дагвуд — немецкий агент!

Самостоятельную главу составили действия УСС в Югославии, где обстановка была совсем иной и шла героическая борьба народа против оккупантов. Но и здесь УСС ухитрилось сделать ставку не на народные силы, а на их врага Драголюба Михайловича, что вызвало возмущение даже у Черчилля! Рузвельт был вынужден отозвать американскую миссию из штаба Михайловича. «Миссия УСС — это моя ошибка», — признал президент, Так рушился еще один «балканский вариант», политическая цель которого была однозначна: в весьма ответственный период попытаться помешать налаживанию честного сотрудничества с Советским Союзом, сорвать его.

Эта попытка успехом не увенчалась. А другие?

Что такое план «Рэнкин»

Шло тяжелое, трудное время. В совместных боях выковывалась долгожданная победа, соответствовавшая интересам народов стран антигитлеровской коалиции. Этим коренным интересам даже самые изощренные враги Советского государства не могли противопоставить никакой сколько-нибудь убедительной альтернативы. Великие битвы под Сталинградом и Курском, успехи союзных войск в Северной Африке и Италии складывались в единое целое, перед которым меркли интриги врагов коалиции — скажем, такие, какие предпринимались американскими и английскими разведчиками на Балканах.

Но не только эти провокационные действия омрачали горизонты растущего и укреплявшегося военного сотрудничества, в которое внесло значительный вклад принятое наконец решение провести операцию «Оверлорд».

Но были и другие планы. Один из них родился еще в момент, когда союзники впервые серьезно задумались о том, что второй фронт все-таки нужен. Когда в апреле 1942 года в памятной записке президенту генерал Маршалл писал, что Западная Европа — «единственное место, где объединенные державы могут в ближайшем будущем подготовить и осуществить мощное наступление», то в этом же документе предусматривалась и другая операция по высадке в Западной Европе ограниченными силами, а именно операция «Следжхамер». О ней писалось: «Эта ограниченная операция окажется оправданной… если:

1. Положение на русском фронте станет отчаянным, то есть если успех германского оружия будет настолько полным, что создастся угроза неминуемого краха русского сопротивления и не удастся ослабить нажим на русском фронте с помощью атаки с запада английских и американских войск. В этом случае атаку следует рассматривать как жертву во имя общего дела.

2. Положение немцев в Западной Европе станет критическим».

Не будем рассуждать о том, что само обоснование операции «Следжхамер» базировалось на сугубо пессимистической оценке возможностей Советского Союза (даже после Московской битвы!). Нельзя за это упрекать Маршалла; скорее наоборот, можно высоко оценить его готовность пожертвовать союзническими силами, чтобы пойти на выручку Советскому Союзу. Но, как известно, предпосылка № 1 вскоре отпала. А предпосылка № 2?