Тайный обожатель 2. Господин Грей

После вымотавшего все нервы дня Ольге приснилось, как её ласкает Хастад. Его грубая шершавая ладонь, едва касаясь кожи, скользит по её животу ниже, ещё ниже… Оля сладко стонет и тянется к великану за поцелуем, ей не терпится перейти от прелюдий к занятию любовью. И почему Хастад столько внимания уделяет предварительным ласкам? Знает ведь, что она заводится с пол-оборота.

«Вж-ж-ж», – завибрировал будильник на запястье.

Ольга открывает глаза и видит пожелтевший от времени натяжной потолок, слышит навязчивый запах лекарств, которым в квартире пропитались даже стены.

Кошмар.

Она снова проснулась в этот кошмар. Хастада больше нет. Зря тело ждёт мужских ласк.

Перед глазами у Оли возник образ великана. Момент прощания.

Вот Хастад целует ее. Потом вздрагивает, как от удара сзади. Торопливо отстраняется и толкает Олю вниз, в подполье. На его губах выступает кровь. Люк подполья с хлопком закрывается. Темнота.

Оля с иронией подумала, что их с Хасом жизнь до сих пор протекает в кромешной тьме.

***

Хас старался вести себя тихо, но в душе лелеял мечту о смерти. Хоть мама и не упрекала его, что он сдался, Хас знал: он – обуза для неё. Без него она сможет начать новую жизнь, сбежать от этого противного Демида.

Особенно неловко Хас чувствовал себя во время ванных процедур. Раньше его всегда мыл папа, а показываться голым перед мамой он стеснялся. Он ведь уже большой, а помыть себя не в состоянии. Скорее бы избавиться от этих неловкостей.

***

В момент, когда Ольга уже готова была сложить с себя обязанности сиделки и сбежать в никуда, у Ирины Сергеевны случился третий, последний инсульт. Накануне она перенервничала из-за призраков, которых видела у себя над постелью. Она сказала, что бестелесные сущности всю ночь стояли у неё над душой и не давали спать.

Утром, во время завтрака, бабушке стало плохо, и Ольга вызвала скорую. По дороге в больницу Ирина Сергеевна скончалась.

После полугода кошмара Ольга почувствовала облегчение. Больше не будет старушачьего ворчания, обвинений, вонючих подгузников и лекарств по часам.

Хотя бабушка умерла в больнице, в квартиру, где она жила, приехали Демид и его мама, которую Ольга до этого дня не видела.

Маму звали Илона Дмитриевна, и она всё ещё служила в армии. С Ириной Сергеевной за все полгода, что Ольга жила здесь, Илона разговаривала только раз, и то по видеосвязи. Такие порядки у служивых: минимум эмоций и привязанностей. Удивительно, что Демид хотя бы раз в месяц навещал бабушку.

Ольгу подробно расспросили о последних месяцах жизни Ирины Сергеевны, затем помянули усопшую крепкой настойкой и переключились на организацию похорон.

***

Демид разрешил Ольге остаться жить в квартире бабушки и даже устроил её на новую работу: менеджером в ритуальных услугах.

Сама Ольга хотела работать удалённо, чтобы всё время находиться с Хасом, но Демид недвусмысленно намекнул ей, что в этой квартире она живёт на его условиях.

Хозяином ритуального бюро оказался очередной приятель Демида. Нетрудно догадаться, что оклад на новой работе тоже был минимальный.

– Но как я буду платить аренду с такой зарплатой? – возмутилась Ольга.

– Можешь платить только за коммуналку, – великодушно разрешил Демид.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь. Совсем не понимаю… – огорчённо склонила она голову. – Моего оклада едва хватает на еду. У Хаса нет даже зимней обуви, потому что у меня банально не хватает денег.

– Он инвалид, да к тому же ещё наполовину великан. Пусть сидит дома и не привлекает к себе внимания, – ничуть не усовестился Демид.

– В том-то и дело, что инвалид! Ему нужен постоянный уход и ежегодные курсы реабилитации, а на это у меня теперь нет ни времени, ни денег.

– Как раз с лечением я могу помочь. Отдай мальчика в интернат. Это специальное учреждение для таких, как он.

Ольга побагровела от злости.

– Нет, – сквозь зубы процедила она.

– Вот видишь, ты сама противишься, – почти пропел он. – А могла бы освободиться от этого бремени.

– Чего ты добиваешься своими условиями? – спросила Ольга.

– Я, что, похож на человека, которому от тебя что-то надо? Ольга, дорогая, с тебя нечего взять, – усмехнулся Демид и ушёл.

Он всегда являлся без предупреждения. И хотя он открыто никого не обижал, Ольга почти ненавидела его, еле сдерживалась, чтобы не броситься когтями ему в глаза. В этот раз ей пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы сдержаться. Увы, она не в том положении, чтобы диктовать условия. Но когда-нибудь она перестанет от него зависеть. Она себе это обещает.

С Хастадом всё было по-другому. Один намёк – и великан добывал ей всё, что она хотела. С ним Ольга чувствовала себя любимой, особенной.

Демид же определил её как женщину, с которой «нечего взять». И к лучшему. Она недолюбливает мужчин. И лучше бы ей не привлекать лишнего внимания.

Ей уже исполнилось тридцать пять. Скоро наступит тот возраст, когда организм перестанет хотеть мужских ласк, а лицо покроется морщинками. Скорей бы, не то одиночество сводит с ума.

***

Дурные предчувствия не даром терзали Ольгу. Последствия перехода на дистанционную работу не заставили себя ждать.

Однажды, вернувшись с работы, Ольга обнаружила Хаса на полу кухни. Рядом с мальчиком лежал окровавленный нож.

– Хас! – в ужасе вскрикнула она и бросилась к сыну.

Он был жив и даже в сознании. Его руки ниже локтей были исполосованы вдоль вен. К счастью, ему не хватило сил оставить глубокие порезы.

Крови вытекло достаточно, чтобы напугать Ольгу, но мало, чтобы навредить здоровью. Хас, как ни пытался, не сумел совладать с ножом. Рукоять выскальзывала из пальцев, тело от волнения свело судорогой, и суицид не удался. От отчаяния Хас просто лежал на полу и плакал.

– Ты что наделал? – почти крича, спросила Ольга.

Она обработала и перевязала царапины Хаса и посадила его перед собой в кресло для серьёзного разговора.

– Рассказывай, что на тебя нашло? – уже более спокойным тоном обратилась она к сыну.

– Без меня тебе будет лучше, – буркнул себе под нос он, но Ольга его услышала.

– Это не так, Хас. Ты единственный в этом мире, кого я люблю. Я живу ради тебя. Если тебя не станет, для кого мне жить? – её глаза наполнились слезами.

– Ма-а… – жалобно протянул он.

– Я очень люблю тебя. Пожалуйста, не оставляй меня, – попросила она и обняла сына.