Тайный расчет

Брайан пожал плечами.

— Смотря о чем ты спрашиваешь. Бизнес идет прекрасно. А личная жизнь — в полном дерьме.

— Что случилось?

— Я порвал с Флоренс.

— Это последняя? — Аллан улыбнулся. — Раньше ты всегда рассказывал мне о них…

— Но в последнее время тебе стало явно не до моих подружек. — Брайан вздохнул. — Да, Флоренс была моей леди месяца.

— На чем же вы не поладили?

— Как всегда. Завела шарманку на тему вечной любви. — Брайан нарочито передернулся. — Нам ведь этого и даром не нужно, верно?

— Нет, — ответил Аллан после еле заметной паузы. — Ни в коем случае.

— А как дела у тебя? Все сидишь допоздна?

Какая уж там работа, подумал Аллан, действительно теперь надолго засиживающийся в своем кабинете после окончания рабочего дня. Но был ли смысл торопиться домой?

Если он попадал в дом до семи часов, они ужинали вместе, Маргарет на одном конце длинного стола, он — на другом.

— Как прошел день? — спрашивал он.

Она отвечала, что прекрасно, и задавала ему ответный вопрос. Затем они погружались в ставшее уже привычным вежливое молчание, в котором пребывали со дня бракосочетания.

Аллан нахмурился.

— Да, я по-прежнему много работаю. Знаешь, оказывается, по вечерам, когда все уходят и замолкают телефоны, работа идет гораздо лучше.

Брайан кивнул.

— Конечно, почему бы и нет? Спешить домой тебе незачем. — Он взглянул на друга и лукаво улыбнулся. — Если, конечно, ситуация не изменилась и ты не начал извлекать преимущества из проживания под одной крышей с временной женой.

Аллан пристально посмотрел на него.

— Что, черт побери, ты имеешь в виду?

— Спокойно, не нервничай. Просто мне интересно, сохраняется ли статус-кво, вот и все.

Глаза Аллана потеплели.

— Разумеется, — ответил он. — Извини, Брайан, неделя была тяжелой.

— Все в порядке, старик. Я понимаю, каково тебе сейчас.

Нет, подумал Аллан, вряд ли даже Брайан понимает всю сложность его положения.

Брайан никогда не жил в одном доме с женщиной, которая с таким же успехом могла быть просто привидением. Ему не доводилось входить в комнату, чтобы увидеть, как она вежливо улыбается и тут же уходит. Он никогда не ощущал слабого аромата духов, оставшегося от ее недавнего пребывания в какой-нибудь комнате. И конечно, Брайан никогда не слышал нежного смеха во время телефонных разговоров и не проводил следующие несколько часов, сходя с ума от попыток догадаться, кто это, черт побери, способен заставить ее смеяться, когда сам он не в состоянии этого сделать.

Нет, Брайан не имел об этом никакого понятия. И он не лежал ночь за ночью один в своей постели, с горящим, как в огне телом, зная, что всего одним лестничным пролетом выше лежит, тоже одна, самая прекрасная женщина в мире…

— …К старику?

Аллан смутился.

— Извини, Брайан. Я прослушал, что ты сказал.

— Я спросил тебя, по-прежнему ли вы с Маргарет совершаете еженедельные паломничества в дом твоего деда или спустя пять с половиной месяцев дисциплина немного поослабла?

— Ты шутишь? Это же командная игра. Он и мисс Коулсон ожидают нас каждое воскресенье ровно в час дня.

— И старикан по-прежнему здоров, энергичен и счастлив.

— Да, он чувствует себя прекрасно. — Аллан улыбнулся. — И без ума от Маргарет. И хочешь верь, хочешь не верь, теперь, узнав его получше, она тоже привязалась к нему.

— Ну и что же произойдет, когда твой матримониальный опыт наконец подойдет к концу? Осталась ведь одна неделя, не так ли?

Аллан отпил еще глоток.

— Совершенно верно.

— Но что скажет на это твой дед?

— А что он может сказать? Он знал о контракте, который мы подписали, с самого начала. Я никогда не лгал ему.

— Да, но он, должно быть, на что-то надеется?

— Разумеется. Но дед — прагматик. Он хотел, чтобы я попробовал жениться, я согласился. И если из этого ничего не вышло…

— Се ля ви, как говорят в Бруклине?

Аллан рассмеялся.

— Совершенно верно.

— Ну что ж, ты всегда утверждал, что в этой авантюре и его доля вины. Жена, которую он тебе нашел, оказалась неподходящей, не так ли?

— Да, — помолчав минуту, сказал Аллан. — Видимо, так.

— Значит, мисс Благовоспитанность — само совершенство, доброта и услужливость, свет в окошке — оказалась зловредной, бессердечной, безразличной стервой, которая только выглядит горячей штучкой, а на самом деле обладает сексуальным темпераментом холодильника…

Аллан действовал так быстро, что потом окружающие так и не смогли прийти к единому мнению, что же произошло на самом деле. Сходились только в одном — двое сидели и мирно разговаривали, и вдруг тот, что повыше и посимпатичнее, вскочил на ноги, схватил более плотного за воротник и приложил его спиной о стойку бара с такой силой, что та чуть не рухнула.

— Заткнись! — прорычал Аллан.

— Эй! — Рот Брайана открывался и закрывался, как у вытащенной из воды рыбы. — Эй,— прохрипел он, поднимаясь на цыпочки и пытаясь разжать руки друга, — что с тобой?

— Ты говоришь о моей жене, Брайан. О моей жене! И не забывай об этом, черт побери.

— Хорошо, старик, хорошо. Только отпусти меня, ладно?

Они смотрели друг на друга. Брайан покраснел как вареный рак, на мертвенно бледном лице Аллана резко выделялись потемневшие, полные ярости глаза.

Стальная хватка медленно ослабла. Зрачки Аллана вновь посветлели, он отпустил воротник Брайана и пробормотал:

— Черт побери.

Брайан плюхнулся на стул. Приутихший было вокруг них шум возобновился.

Аллан тоже сел, трясущимися руками взял стакан и осушил его до дна. Потом поставил на стол и посмотрел на друга.

— Она моя жена, — сказал он. — Маргарет — моя жена. Ты понимаешь это?

И, прежде чем Брайан успел ответить, он поднялся и, пробравшись сквозь толпу, вышел из бара.

Маргарет сидела в гостиной с закрытым журналом на коленях. Очередной вечер пятницы, думала она. Еще один вечер, проведенный в напрасных попытках не думать о том, каким образом проводит его Аллан со своим холостым дружком.

Нахмурившись, Маргарет положила журнал на стол и встала. Ей нет до этого никакого дела. Что бы там ни творилось, ее это не касается. Если не принимать во внимание клочок бумажки, на котором их имена напечатаны рядом, он такой же холостяк, как и его друг, Брайан Дикон.