Тайный советник вождя

— Он обгажен с ног до головы, своим присутствием он обгаживает, дискредитирует всех нас, мы очистимся, если откажемся от него. Он это сознает. Он хочет сыграть на опережение, диктовать свои условия. Но пока я жив, такого не может быть.

— И боится спроса за содеянное.

— У каждого из нас есть причины каяться за сделанное. Или за несделанное… У Лаврентия только один выбор, сегодня не осталось никаких сомнений.

— Почему именно сегодня?

— Шакал опять оскалил острые зубы.

— Прежде вы называли его кроликом, у которого вдруг прорезались клыки.

— Из кролика он уже превратился в коварного шакала, который нападает на тех, кого считает обреченными.

— Склонность к аллегориям. А конкретно — в чем дело? — спросил я.

— Лаврентий предложил арестовать министра Абакумова. Представил документы о его предательстве. С этими документами Берия познакомил не только меня, но и всех членов Бюро, сотрудников своих органов. Позаботился об огласке.

— А что же вы?

— Я думаю, — сердито произнес Сталин и ускорил шаги.

Новость действительно выпадала из ряда обычных. Виктор Семенович Абакумов был личностью незаурядной, отличался от своих омерзительных предшественников — Ягоды и Ежова. Да и от самого Берии, который заметил Абакумова, выдвинул его, сделал своим заместителем. Не мелкотравчатый паук, предпочитавший темные углы, нет: Абакумов был мужчина высокий, статный, с военной выправкой, красиво носивший генеральскую форму. Появлялся на людях без охраны, в модных костюмах, любил прогуливаться по улице Горького в компании приятелей-артистов. Практик. Оперативную работу знал досконально, не то что другие бериевские выдвиженцы-дилетанты. Мог организовать, провести, документально оформить без сучка, без задоринки любое сложное «дело». Случалось, перегибал палку, но польза от него была большая.

Сталин оценил Абакумова еще во время войны, поверил в него и в октябре 1946 года назначил, в противовес Берии, министром государственной безопасности. Лаврентию Павловичу пришлось довольствоваться лишь тем, что заместителем министра Абакумова стал ярый приверженец Берии, похожий на него и жестокостью, и коварством, и даже внешностью, — Богдан Кобулов. Полная, звероподобная противоположность обходительному Абакумову. У Кобулова непомерно большая голова, толстые щеки, глаза навыкате, короткие, мощные, поросшие шерстью руки. Огромный живот сластолюбивого чревоугодника. Волосатая обезьяна в мешковатом костюме, с дымящейся трубкой во рту. На допросах бил заключенных ногами. А табак позволял себе потреблять только самый пахучий и редкий — "Принц Альберт".

Сей Богдан с трубкой при помощи сети соглядатаев наблюдал за своим непосредственным начальником, министром госбезопасности Абакумовым, в пользу еще более высокого начальника и старого друга, члена Политбюро и т. п. — Лаврентия Павловича Берии. При этом Кобулов и Берия понимали, что Абакумов склоняется не в их сторону, что в большой скрытной игре министр госбезопасности находится на позициях Сталина, который приближает его к себе. Дошло до того, что Абакумов начал встречаться со Сталиным чаще, чем Берия, причем с глазу на глаз, на даче Иосифа Виссарионовича. Что они там обсуждают? — беспокоился куратор карательных органов. Однажды не выдержал Лаврентий Павлович, спросил: почему так? Сталин усмехнулся: "Понимаешь, Лаврентий, теннисом Абакумов увлекся. Приехал раз-другой, показал нам, как за рубежом бездельники мячик гоняют. Смешно, когда мужчина по площадке как козел скачет. Мы с Николаем Алексеевичем посмеялись. Нам все надо знать, Лаврентий".

Участившиеся встречи Сталина с Абакумовым привели к тому, что начали исчезать наиболее преданные сподвижники Берии. Того арестовали, тот в автомобильную катастрофу попал. Верным другом Берии был министр госбезопасности Белоруссии Цанава. Но вот и Цанава угодил за решетку. А Сталин прилюдно несколько раз повторил, обращаясь к Абакумову: "Вы рвете стебли ядовитых растений, а надо выдирать корни… Вы берете среднее звено мингрельской цепи, направленной против нас, а надо брать большого мингрела… Ищите самого большого мингрела"… Это был не просто намек, это было почти прямое указание, требовалось только обосновать, оформить его. Этим, в частности, и занимался Абакумов, но Берия не стал ждать.

На прием к Сталину попросился начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР М. Д. Рюмин. Этот "человек Берии" официально доложил о своем министре Абакумове следующее. Существует заговор еврейских буржуазных националистов в нашей стране, инспирированный американской разведкой, направленный против Советского государства и лично против товарища Сталина. Министр Абакумов о заговоре знает, но тщательно скрывает все сведения о нем, преследуя свои шкурнические интересы, в том числе материальные. На квартире и на даче министра находятся неизвестно откуда полученные изделия из золота с драгоценными камнями. Ковры, аккордеоны, картины. И три километра самых лучших тканей для пошива костюмов и пальто. За что получены?

При обыске, произведенном у Виктора Семеновича, сведения подтвердились. И эти вот «километры» произвели на бессребреника Сталина особо удручающее впечатление. Он помнил, как Абакумов осуждал стяжательство маршала Жукова, обнаружив у него на даче склад вещей и драгоценностей. Не забыл, как возмущался Абакумов, говоря о протоколе обыска в квартире руководителя НКВД Генриха Григорьевича Ягоды (Генаха Гиршевича Иегуды), арестованного в 1937 году. Список накопленного Ягодой имущества состоял аж из 130 пунктов. Среди них такие. Денег советских почти 23 тысячи рублей сумма большая по тем временам. Вин разных — 1229 бутылок, причем большинство коллекционных, урожая 1902 года, 1900 и даже 1897 годов. Вот как барствовал сынок бедного аптекаря из провинциального городка Рыбинска. А вот как развлекался, опять же судя по протоколу. Набор порнографических снимков — 3904 штуки. Порнографических фильмов — 11. Искусственный половой член из резины — 1. Тьфу, право!

Абакумов повторял бывало понравившиеся Иосифу Виссарионовичу слова Жан-Жака Руссо: "Пусть все имеют достаточно, и пусть никто не имеет слишком". И вот тебе на: Абакумов-то лжец, двурушник с темной душой. Жуков хоть не словоблудил, а этот… У маршала было четыре километра тканей, а у министра госбезопасности оказалось три: чуть-чуть не дотянулся. Как верить такому, как доверять важнейшие государственные тайны, охрану собственной жизни?! Ну и еще: по словам Рюмина, генерал Абакумов умертвил в тюрьме профессора Якова Этингера, от которого получал информацию о еврейском заговоре, надеясь тем самым спрятать концы в воду. Если так, значит, и сам замешан.

Тот, кто стоял за спиной Рюмина, позаботился, чтобы документы, компрометирующие Абакумова, оказались на столах партийных и государственных деятелей. Не скрыть, не отложить в "долгий ящик". Ни на той нашей прогулке в Знаменское, ни позже Иосиф Виссарионович совета по поводу Абакумова у меня не спрашивал, за это я был признателен ему, потому что не знал, как ответить. В измену министра я не верил. Но его алчность, гибель профессора Этингера…

Как-то очень уж единодушно выступили против Абакумова видные деятели партии и государства. То ли опасались: много знает о них, поскорей бы убрать. То ли дирижерская палочка сработала. Хрущев позвонил Сталину по этому поводу с гневным осуждением министра. Микоян тоже. Каганович, Маленков, Булганин высказались против Абакумова. Что мог предпринять Иосиф Виссарионович при таких обстоятельствах?! После десятидневного размышления дал согласие на арест с условием: следствие будет вестись строго по закону, без физического и психического воздействия. А еще, в связи с задержанием Абакумова, Сталин дал персонально Георгию Максимилиановичу Маленкову указание создать постоянную следственную группу при Комиссии партийного контроля для ведения тех дел, которые касались лиц высшего партийно-государственного эшелона. То есть частично вывести их из-под десницы особых органов, из сферы влияния Берии. Выделить для вышеозначенных лиц в "Матросской тишине" пяток не самых плохих камер.

Начальник тюрьмы полковник МВД Клейменов, получив указание, выполнил его как всегда добросовестно. Особенно постарался для своего бывшего сослуживца-начальника генерала Абакумова. Ему улучшили питание, выдали хорошее белье, домашний халат, тапочки и, что совсем трогательно, украсили окно камеры занавеской, скрывавшей решетку. Узнав об этом, Маленков посчитал, что Клейменов переборщил, и велел некоторые, наиболее очевидные, привилегии отменить. Занавеску сняли.

Наблюдение за ходом следствия, включая встречи с Абакумовым и ознакомление со всей документацией, Сталин поручил вести мне. Узнав об этом, Берия сразу понял, чем для него могли обернуться малейшие перегибы. Тем более что Иосиф Виссарионович, санкционируя арест Виктора Семеновича Абакумова, категорически потребовал одновременно отстранить от работы Богдана Кобулова, с тем чтобы начать разбирательство по делу этого "верного пса" Лаврентия Павловича. Таким образом, в руках Сталина оказался конец большого клубка, который предстояло распутать. Кобулов и Абакумов превратились в своего рода заложников. Судьба одного зависела от судьбы другого.