Тайный заговор

— Нет, нет, — сказал он Хагену. — Все нормально. Это ведь ваши фотографии, в конце концов. На какой адрес вы их отправили?

— Погодите… — Бродка услышал, как Хаген копается в своих бумагах. — Ах да, вот оно. Отель «Эксельсиор», Виа Венето, Рим.

Бродка поблагодарил его.

— Обращайтесь, если смогу быть вам чем-нибудь полезен, коллега.

Бродка был поражен. Он должен был догадаться. Жюльетт не та женщина, которая покорно, не сопротивляясь, подчинится судьбе. Но она подвергала себя огромному риску, несмотря на то что Бродка с самого начала не сомневался, что интрига с подделками была нацелена не на Жюльетт, а на него.

Он схватил трубку, чтобы позвонить и предупредить Жюльетт, но неожиданно передумал и решил лететь в Рим первым же самолетом. Александр понимал, что по телефону ему вряд ли удастся уговорить Жюльетт, чтобы она отступилась.

Рейс ЛХ 3538 вылетел из Мюнхена с опозданием на двадцать минут, примерно в 19.35. Самолет «Боинг 737–500» летел над Альпами покачиваясь, и Бродка обрадовался, когда спустя полтора часа он приземлился в аэропорту Фиумицино.

Несмотря на поздний час, стояла довольно теплая погода. Таксист был почти одного возраста со своим транспортом — оба родились в семидесятых годах, — но при этом не видел причин сдерживать себя: он несся на своем раздолбанном «фиате» по центру города с такой скоростью, что дух захватывало. Поездка до отеля на Виа Венето не заняла и сорока пяти минут.

Конечно же, Бродка задавался вопросом, как отреагирует Жюльетт на его неожиданное появление. Она ушла от него рассерженной, и, если быть до конца честным с самим собой, у нее были на то все причины. И он, и Коллин вели себя не самым лучшим образом. Чертов алкоголь! Будь он хотя бы наполовину трезв, ему никогда бы не пришла в голову идея сыграть на Жюльетт в кости.

У портье отеля «Эксельсиор» он поинтересовался, в каком номере остановилась Жюльетт Коллин — мол, он муж синьоры. Купюра достоинством в десять тысяч лир сделала свое дело. Служащий назвал номер комнаты — 203 — и спросил, сообщить ли о его приходе. Синьора у себя.

Бродка отказался и сел в лифт, который повез его наверх.

Было около 22.30, когда Бродка нерешительно постучал в двери номера 203. Не дождавшись никакой реакции, он постучал громче. Наконец он услышал голос Жюльетт:

— Кто там?

— Бродка.

Молчание показалось ему вечностью. Затем Жюльетт спросила:

— Чего ты хочешь?

— Поговорить с тобой. Пожалуйста, открой. — Бродка снова стал стучать, на этот раз еще громче.

Через какое-то время Жюльетт приоткрыла дверь. Она была закутана в полотенце и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Бродка заметил, что она явно смущена.

— Ты не впустишь меня? — тихо спросил он. — Я хотел извиниться.

Жюльетт покачала головой и закусила губу. Бродка, изучивший ее довольно хорошо, знал, что это было признаком сильнейшего напряжения.

— Нам нужно поговорить, — настойчиво произнес Александр и слегка толкнул дверь. — Это очень важно.

В этот момент за спиной Жюльетт показался молодой мужчина. У него были длинные, собранные в хвост волосы.

— Что ему нужно? — спросил он Жюльетт с сильным итальянским акцентом.

Бродка и Жюльетт молча смотрели друг на друга. Затем Бродка сказал:

— Вот оно как.

В его голосе звучало разочарование. Он повесил голову и повернулся, чтобы уйти.

— Секундочку, Бродка, — быстро произнесла Жюльетт. — Нам действительно нужно поговорить. Пожалуйста, подожди меня внизу, в холле.

Не ответив, Бродка побрел по длинному коридору в сторону лифта. В его душе боролись ярость и досада. О чем тут говорить, думал он. Ситуация была более чем однозначной. Ему следовало бы догадаться. Такая женщина, как Жюльетт, не уходит просто так. Он спустился вниз в подавленном состоянии.

«Вот и все, — неотступно билась в его голове одна-единственная мысль. — Вот и все».

Портье вручил ему его сумку, которую он отдал на хранение. Затем Бродка вышел из отеля и направился к одному из ожидавших на стоянке такси. Водитель вышел ему навстречу, взял сумку и заговорил настолько быстро, что Бродка понял только последнюю фразу.

— Куда пожелаете, синьор?

Бродка сел рядом с водителем.

— Немного покатайте меня по городу, потом обратно к отелю, — устало сказал он.

Водитель, мужчина за пятьдесят, от которого сильно пахло сигаретным дымом, кивнул и завел мотор. Бродка заметил, что подушечки его пальцев были желтыми от табака.

Александр откинулся на сиденье. Он был настолько внутренне опустошен, что толком не замечал, куда его везут. У ворот Порта Пинциана, которыми заканчивается Виа Венето, водитель повернул направо и поехал по городу, делая большой круг. Бродка не знал, сколько они были в пути, когда такси вернулось к исходной точке, к отелю «Эксельсиор».

Какое-то время Бродка сидел в такси, погрузившись в размышления. Наконец он расплатился и вместе со своим багажом вернулся в «Эксельсиор».

Холл отеля был отделан черно-зеленым мрамором. Несмотря на поздний час, здесь было довольно многолюдно. Бродка поискал взглядом тихое место, откуда хорошо просматривался весь холл, и направился к мягкому уголку неподалеку от бара. В этот момент к нему подошла Жюльетт.

— Признаться, я иначе представлял себе нашу встречу, — пробормотал Бродка.

— Я… — начала Жюльетт и замолчала.

Не говоря больше ни слова, они стояли друг против друга.

— Может, присядем? — сказал наконец Бродка и, не дожидаясь ответа, прошел к мягкому уголку. Он вежливо подождал, пока усядется Жюльетт, затем тоже сел.

Жюльетт по-прежнему молчала. Бродка откашлялся. Но прежде чем он успел подобрать подходящие слова, Жюльетт взяла это бремя на себя.

— Я не хотела этого, — сказала она, — я не хотела обманывать тебя, потому что я люблю тебя, Бродка. Я действительно люблю тебя, хотя ты и подонок. Но так уж вышло. Что мне теперь, извиниться? Сказать: прости, пожалуйста, что я переспала с другим?

Бродка смотрел прямо перед собой.

— Это похоже на оплеуху, — тихо произнес он. — Но, вероятно, с таким человеком, как я, это должно было случиться.

— Не говори глупостей! — возмутилась Жюльетт. — Да, я познакомилась с мужчиной и дважды переспала с ним. Может быть, от разочарования… или даже из мести. Я не знаю. Знаю только, что вы — Коллин и ты — унизили меня, когда стали вести себя, словно торговцы лошадьми.

— Я был пьян, — пролепетал Бродка.

— О, как это мне знакомо! Слишком хорошо знакомо. «Я был пьян». Самая удобная отговорка. Она постепенно начинает надоедать мне. С тех пор как я знаю Коллина, мне доводилось слышать это тысячи раз. А теперь еще и ты начинаешь. Слышать этого больше не могу!