Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых
Шрифт:
Мансур пришел в Тустар в возрасте шестнадцати лет и пробыл там два года, а затем переехал в Дохарку, где провел полтора года в обществе Хазрата Умара бен Усмана Макки. Там он женился на дочери Хазрата Якуба аль-Акты. После этого он некоторое время жил вместе с Хазратом Джунайдом в Багдаде. Оттуда он отправился в Хиджаз, где встретил группу суфиев, с которой он вернулся к Хазрату Джунайду в Багдад. Там он задал вопрос Джунайду, ответом на который стало пророчество великого святого: «Однажды ты окрасишь в красный цвет кусок дерева». Это означало, что Халладжа четвертуют на плахе. Услышав это, Мансур произнес: «Когда это случится, тебе придется отказаться от одеяния суфия и облачиться в наряд мирянина». Именно это и произошло в свое
Мансур был разочарован, услышав от Джунайда вместо ответа на свой вопрос мрачное пророчество, которому суждено было иметь страшные последствия. Мансур простился с Джунайдом и отправился в Тустар вместе с женой. Там он прожил один год. Местные жители относились к нему с большим почтением. Он взял за правило критиковать религиозных притворщиков, которых он очень сильно раздражал. Они организовали против него заговор, активное участие в котором принял Хазрат Умар бен Усман, который сочинял для них клеветнические письма с целью погубить Мансура. Однако Мансур не потерпел подобного противостояния своим взглядам. Он снял с себя одежды суфия и облачился в наряд мирянина, но к этому времени он достиг очень высокого духовного состояния, которое владело им уже целых пять лет. В этот период он совершил поездки в Сеистан, Керман и Нимроз. Мансур написал несколько блестящих книг, а его проповеди были настолько вдохновенными, что он получил титул «Учитель тайного знания».
Затем Мансур поехал в Басру, где он снова облачился в наряд суфия. Он приехал в Мекку, жители которой считали его магом. Мансур возвратился в Басру, а оттуда в Китай через Индию. По возвращении он совершил второе паломничество в Мекку. В Мансуре произошли большие духовные перемены. Его проповеди были наполнены тайным смыслом, поэтому у него было очень мало последователей. Мансура преследовали и выгоняли из мест, которые он посещал.
Во время своего напряженного духовного состояния Мансур двадцать лет носил один и тот же шерстяной плащ. Как-то раз люди силой сняли с него этот плащ. К своему изумлению они обнаружили, что в складках плаща свил гнездо скорпион, и хотели убить его, но Мансур попросил вернуть скорпиона на место, так как за эти двадцать лет они стали друзьями.
Однажды четыре тысячи паломников сопровождали Мансура к Каабе. Придя туда, он целый год простоял на одном месте босой и с непокрытой головой. Обычно к нему приходил человек и приносил хлеб и кувшин воды, но он редко соглашался проглотить хотя бы кусочек. Поэтому Мансур был очень истощен физически. Он весь высох, его кожа сморщилась и местами потрескалась. В его одежде свил гнездо скорпион. Мансур молился: «О Господь! Ты являешься проводником тех, кто проходит по Долине Изумления. Если я еретик, увеличь мою ересь». Когда люди уходили и Мансур оставался один, он снова молился: «Я знаю только Тебя и не поклоняюсь никому, кроме Тебя, и я благодарен за те дары, что Ты послал мне. Я Твой раб, и так многочисленны Твои дары мне, что, имея только один язык, я не могу выразить мою благодарность за них. Поэтому поблагодари Себя Сам от моего имени».
Однажды Мансур встретил Хазрата Хаваса в пустыне и спросил, что привело его туда. Он ответил: «Я стараюсь найти удовлетворение (таваккул) и быть довольным всем, что бы Господь ни сделал со мной: послал ли он мне пищу или решил оставить без нее». Мансур заметил: «Как долго ты собираешься тратить время на свой желудок? Когда же ты потеряешь себя в Божественном Единстве (растворишь свою личность в Божественном сознании)?»
Когда
в первую ночь заточения Мансура в тюремную камеру к нему пришли люди, они не обнаружили его в ней. Он исчез. На вторую ночь они пришли снова и застали его в камере, но тюрьма исчезла. На третью ночь они увидели, что тюрьма стоит, как и прежде, а Мансур сидит в своей камере. Они спросили его о причине таких странных превращений. Он ответил: «В первую ночь я был у Бога, во вторую ночь Бог пришел сюда ко мне, а теперь я здесь, чтобы подтвердить слова Писания: «Человек в здравом уме никогда не должен произносить слов «Я — Истина», так как, являясь человеком, он никогда не сможет стать Богом. Если человек произносит эти слова, значит, он — вероотступник».Мансур обычно кланялся Богу тысячу раз каждый день после окончания дневных молитв. Когда люди спросили его: «Раз ты говоришь, что ты есть Бог (Хакк), кому же тогда ты кланяешься?» — он ответил: «Я очень хорошо представляю себе, чего я стою».
В тюрьме, где сидел Мансур, было три сотни заключенных. Он спросил у них, хотят ли они выйти на свободу. Получив утвердительный ответ, он подал знак, и их оковы упали, а ворота тюрьмы широко распахнулись. Они попросили его бежать с ними вместе. Он ответил: «У меня с Богом есть тайное дело, которое откроется, когда меня поставят на эшафот. Я — узник Бога, моего Господина, и я должен уважать Его Писание».
Утром люди увидели, что все замки сломаны, а узники сбежали. Они спросили у Мансура, что произошло. Он рассказал им обо всем. Люди поинтересовались у него, почему он не убежал с остальными узниками. Он ответил: «Мой Господин сердит на меня, и Он наложил на меня эту кару, поэтому я здесь».
Когда халиф узнал о случившемся, он приказал немедленно отрубить Мансуру голову, чтобы он не вызвал еще больше неприятностей. Ему нанесли триста ударов плетью, и после каждого удара раздавался голос: «О, Мансур, Я не боюсь. Ты выдержишь все». Сто тысяч человек собрались вокруг эшафота, на котором его должны были казнить. Он посмотрел вокруг и сказал: «Хакк, Хакк, Ана аль Хакк» (Истина, Истина, Я — Истина)».
В этот критический момент какой-то дервиш попросил у Мансура дать определение любви. Мансур сказал ему, что он узнает ответ сегодня, завтра и послезавтра. Мансур был казнен в этот день. На следующий день изувеченное тело сожгли, а на третий развеяли пепел. Это был ответ Мансура на вопрос дервиша.
Во время казни слуга Мансура попросил дать ему последние наставления. Мансур ответил ему следующее: «Никогда не уступай желаниям своей телесной сущности (нафс), если ты будешь делать это, она заставит тебя совершать низменные поступки». Его сын спросил у него совета. Он сказал: «Мир стремится жить нравственной жизнью, а ты ищи жизни Божественной. Она лучше. Даже если тебе удастся прожить хотя бы частичку ее, это будет выше, чем все добродетельные деяния, совершенные людьми и ангелами».
Когда Мансур еще только шел к месту казни, на его лице сияла улыбка. Люди спросили его, как он может радоваться в такой момент. Он ответил: «Сейчас как раз время быть счастливым, так как я возвращаюсь домой, — и произнес следующие слова: Мой друг вовсе не тиран. Он дал мне выпить вина, которое Хозяин Дома предлагает Своим гостям. Я пил вино до тех пор, пока не осталось ни капли. Тогда Он приказал мечу наказать того, кто выпил так много выдержанного вина в запретный месяц».
Затем Мансур поцеловал ступени, ведущие на эшафот, и, повернувшись к Каабе, сказал: «Ты даровала мне то, что я искал».
Потом Мансур сказал: «В юности я нехорошо посмотрел на одну молодую женщину, за что и был наказан. Будь осторожен, чтобы не согрешить подобным образом и не страдать от ужасных последствий».
Шибли попросил Мансура объяснить, что такое Тасаввуф. «Зрелище, на котором ты свидетель, — это Тасаввуф. И это лишь его низшая степень». Шибли спросил: «А какая же тогда высшая степень?» Мансур ответил: «Ты несведущ, чтобы понять это».