Te Amo

– Отличный день, я прямо на месте усидеть не могу!

– Я заметила. – Оглядывая радостную Микаэлу с ног до головы. – Два апельсиновых сока, пожалуйста. – Озвучила я рядом стоящему бармену напитки, а после его кивка, вновь повернулась к девушке. – А вот с наименованием дня я могу с тобой поспорить.

– Это еще почему? – удивилась она, садясь на соседний стул.

– А ты не видишь? – взмахнув рукой, якобы пояснила я. – Сижу здесь одна, как дура.

– Почему же одна, я с тобой. – Обворожительно улыбнувшись, пропела Гонсалес, склоняя голову чуть набок.

– Это уже радует. – Улыбнулась я ей в ответ. – Кстати. – Я лукаво прищурилась. – Тебя я вижу, тоже пометили, как «Не трогать – чужое добро»? – хихикнула я, а та, оглядев себя, ухмыльнулась.

На ней был пиджак Рена, но я этому ничуть не удивляюсь.

– Сказал, что так безопаснее. – Ответила она, уже потягивая сок из трубочки. – Так ты не знаешь, куда Йо делся?

– Нет. – Буркнула я. – И видеть мне его уже не хочется, его уже битый час нет и …

– Ничего себе, завидую я той счастливице!

– И не говори, такое устроить, это же волшебно!

– Точно!

Сидящие напротив нас девушки с большим энтузиазмом что-то обсуждали, при этом пища и визжа всеми разнообразными способами. Раньше я не обращала на таких внимания, но в этот раз все было по-другому. Потому как, оглядевшись, я заметила, что все кафе о чем-то оживленно галдит, при этом обильно жестикулируя и указывая на выход.

Кстати о выходе. Возле него собралась немалая такая толпа, что с большим интересом вглядывалась в кромешную темноту улицы.

– И что же там такого? – с явным любопытством в голосе, задала риторический вопрос Микаэла, глядя на парадные двери, полностью закрытые телами людей.

– Кто знает. – Пожала плечами я, отвернувшись и принявшись равнодушно попивать свой сок. Нет, интересно мне было, но не до такой степени, чтобы кричать и биться в истерике, ломясь сквозь гостей.

Все так же было обидно, за испорченный вечер, за одиночество. Хоть со мной и была Микаэла, я не чувствовала себя удовлетворенной, ведь, дружба это одно, она не может полностью заполнить тебя.

– Анна, может, сходим, посмотрим? – елозя на стуле от интереса, Гонсалес чуть ли не грызла ногти на руках.

– Иди. – Просто ответила я, не поворачиваясь.

– Опять ты бука. – Надула щеки та. – И что с тобой такое?

Возможно, моя подруга принялась читать мне лекцию о том, что не стоит так себя вести, что надо быть чуть веселее, но она, к моему счастью не успела.

– Нет времени объяснять, просто идите за мной. – Прямо перед нами, откуда ни возьмись, возник Рио. Тяжело дыша, он будто кросс бежал, при этом смотря на нас счастливыми глазами.

– Куда? – в унисон с брюнеткой спросили мы, пока нас нагло спихивал со стульев Умемия.

– Увидите. – Бросил он и принялся толкать нас к выходу.

Я вообще ничего толком понять не успела, просто ошарашено хлопала глазами, переглядываясь с не менее удивленной Гонсалес. Протискиваясь сквозь толпу, мы оказались нос к носу у парадных стеклянных дверей, которые почему-то были накрыты черной толстой тканью.

– И? – выжидательно посмотрев сначала на дверь, а уже потом на Рио, проговорила я.

Ничего не ответив, брюнет взял за руку Микаэлу за руку, отступаясь на шаг назад. Повернувшись, я заметила, что там стоят и все остальные: Рен, Трей, Пилика, даже Тамара вместе с этим длинноволосым принцем. Только вот одного не хватало. Очень нужного мне сейчас.

Тяжело выдохнув, я вновь развернулась к двери. Совершенно не понимая, зачем я здесь и что мне делать, я положила ладонь на поверхность ткани, чуть оттолкнув, тем самым открывая парадный вход.

(Музыка: Skillet – Lucy)

Двери поддались, медленно открываясь и на ходу сбрасывая с себя тяжелую ношу в виде ткани. Медленно поднимаю голову и…

Замираю на месте.

Свечи. Первое что мне бросилось в глаза это свечи. Несусветное количество. Множество маленьких свечей расставленных по всей территории кафе снаружи. Прямо от моих ног шла цепочка из этих свечек, создавая дорожку и через несколько шагов, образуя больших размеров сердце.

Повсюду были рассыпаны лепестки красных роз, в сердце, снаружи, на дороге – всюду! В центре этого сердца, было еще одно, более меньшее, опоясанное свечками, в котором было намного больше лепестков.

У меня буквально дыхание перехватило от одного вида этой роскоши. Я даже подумать ни о чем не успела, как из тени, своей привычной, ленивой походкой вышел Йо.

Закатанные рукава белой рубашки, собранные в небольшой хвост волосы на затылке. Подойдя к меньшему сердцу, Асакура остановился и посмотрев на меня, протянул руку, улыбаясь своей фирменной, теплой улыбкой.

Не отрывая от него неверующего взгляда, я, медленно ступая по лепесткам, будто боясь что-то здесь испортить, начала приближаться к Йо, в то время как неосознанно моих губ коснулась улыбка. Наконец, дойдя на парня и положив свою ладошку в его протянутую руку, я взглянула в его глаза. Родные, карие глаза, в которых сейчас играл легкий огонек свечей.

– Знаешь, я… - Он хмыкнул. – Я не очень-то умею говорить торжественные речи, никогда не умел, так что скажу то, чувствую.

Я смотрела на него затаив дыхание, не шевелясь, боялась, что спугну момент. Этот волшебный момент.

– Никогда, если честно, не думал, что когда-нибудь буду делать что-то подобное. Да и не знаю, понравится тебе это или нет, просто хочу, чтобы знала. – Взяв мои ладони в свои, Йо заметно посерьезнел, чуть сжав пальцы. – Я хочу, чтобы ты знала, как я люблю тебя, как ты мне дорога. – Он улыбнулся, в то время как по моим щекам уже тихо и неосознанно покапали слезы. – Знаешь, мне повезло, очень, лишь у меня такая девушка, я могу целовать тебя, обнимать, когда я хочу, когда этого пожелаю.

Я остолбенела, слова выговорить не могла, впервые в жизни я чувствовала себя такой беззащитной, но счастливой одновременно.

Опустившись на одно колено, Йо залез в карман, через секунду выудив оттуда маленькую черную коробочку. Одним щелчком открыв ее, Асакура развернул ее ко мне, все так же держа меня за руку.

– Согласна разделять со мной нашу вечность?

Он не спросил, буду ли я его женой, согласна ли я выйти за него, как это обычно делают. Он задал мне вопрос, от которого слезы с двойной силой потекли из моих глаз, а сердце сжалось, но не от боли, отнюдь, так хорошо мне еще никогда не было. Ответ был, думать не надо было.