Те же и Скунс – 2

Рекс, конечно, давно уже засёк присутствие весёлого колли, но в зоне прямой видимости тот оказался только теперь. Оба были кобели; Рекс встал в позу и, не сводя глаз с замершего оппонента, поднял на загривке щетину. Хозяйка испуганно бросилась к черно-белому и схватила его за ошейник. Рекс сделал шаг.

– Фу!.. – рявкнула Стаська.

Ещё два-три инцидента вроде теперешнего, и командный голос у неё выработается будь здоров. Этакое полезное преобразование страха. Чтобы не показывать тот самый страх ни Рексу, ни лошадям… Кавказец вернулся к реальности и опустил шерсть. В таких пределах он слушался.

– Рядом!..

Пришлось вместо оскорбления действием ограничиться оскорбительными манипуляциями. А потом встать у левой ноги «младшей сестрёнки» и покинуть поле несостоявшейся битвы. Хозяйка колли, отошедшая от пережитого страха, что-то кричала вслед о мерзавцах и идиотах, которые выпускают опаснейших псов гулять с сопливыми девчонками. Да притом без поводков и намордников!..

Рекс в настоящий момент был вправду без поводка. Но в наморднике. Стаська обиделась на скандальную тётку и поспешила отойти подальше. Потом грустно подумала о том, что и Вечный огонь, предписанный учительницей, можно было нарисовать ТАК, что всем всё сразу стало бы ясно. Например – осень, тучи, свинцовая даль, вянущие цветы, ветер гонит мёртвые листья и траурно-серые кисеи первого снега… И только маленькое пламя никак не сдаётся холоду и опустошению… А можно ещё как-нибудь, чтобы сильней доставало. Или то же пресловутое «поздравление». Совсем постаревшего ветерана Великой Отечественной в ветхом, заштопанном пиджаке с орденами… Безногого «афганца» на инвалидном кресле с колесиками… Молоденького слепого «чеченца»… и чтобы было ясно, что это дед, сын и внук… И на столе – дешёвая водка, баночка кильки в томате да хлеб… А по телевизору их поздравляет какая-нибудь сытая харя…

Да. Битву в африканской саванне рисовать было существенно проще. Стаське даже сделалось стыдно за свою прошлогоднюю выходку. Наверное, она тогда была ещё маленькой и не смогла, как говорят умные критики, «зарезаться огурцом». Теперь бы, может, сумела…

Потом она попробовала представить, какой видок сделался бы у училки, вздумай кто-то вот так распорядиться предложенными девочкам безобидными вроде бы темами, и ей стало смешно. Стаська даже фыркнула в варежку… И тут совершенно неожиданно на неё снизошло озарение. Кажется, в стихотворении наконец-то всё встало на место. Она торопливо выхватила из кармана блокнотик и нацарапала только что осенившие строки. Пока не улетучились из головы.

Остановилась под фонарём и перечитала написанное.

В её глазах – холодный свет луны.Её шаги легки, неторопливы.Она, конечно же, по-своему красива.Она приветствует приход весны.Взъерошил ветер светло-серый мех,Ей запахи принёс с лесных прогалин.Землёю мокрой пахнет от проталин —И как же быстро всюду тает снег!..Остановилась у лесной реки,Рассеянно втянула носом воздух…На небе утреннем почти погасли звёзды.Так гаснут, остывая, угольки.Она запела песню о весне,О радостях любви…И, удаляясь,В лесу прозрачном ноты растворялисьИ ввысь летели, к золотой луне.А люди накрывались с головойВ деревне, ожидая лишь напасти,Не понимая слов любви и счастья,А слыша только жуткий волчий вой… [44]

44

Стихи Е. В. Гусевой.

Авторский восторг разбежался по всему телу теплом, легко отогнав холод и промозглую сырость. Спохватившись, Стаська посмотрела на часы. Пристегнула к Рексову ошейнику поводок и повернула домой.

Примерно в это время один житель крайней парадной обычно выгуливал большущего и очень злого чёрного терьера. Рекса терьер по какой-то таинственной причине весьма невзлюбил, и тот отвечал ему горячей взаимностью. Поэтому, обходя угол дома, Стаська на всякий случай ухватила Рекса непосредственно за ошейник.

И благодаря этому почувствовала, как напрягся, а потом потянулся вперёд пёс. Стаська знала, что это означает. И отчего у него начинает вот так ходить из стороны в сторону пышный пушистый хвост. Причина могла быть только одна. Единственная…

– Рядом! – на всякий случай строго скомандовала она, опасаясь, как бы могучий кобель попросту не снёс её с ног. Было уже совсем темно, но кое-какие фонари во дворе горели, и один – как раз напротив жуковского подъезда. А прямо под ним…

Стаська даже в очках большой зоркостью не отличалась. Но угловатый силуэт дяди-Лёшиной «Нивы» она безошибочно опознала бы и без очков.

Она позволила Рексу беспрепятственно тащить себя вперёд, и через двор они промчались бегом. Причём гораздо проворней, чем у Стаськи получилось бы в одиночку. Она давно поняла, что дядя Лёша был не столько дяди-Валиным знакомым, сколько её. Личным. Другом. И приезжал не к опекунам, а именно к ней.

А ВДРУГ ОН СЕГОДНЯ ЗАГЛЯНУЛ СООБЩИТЬ, ЧТО «МОСКВИЧИК» НАШЁЛСЯ?!!

Она поняла, что ошиблась, когда разглядела внутри «Нивы» самого дядю Лёшу, сидевшего за рулём. Уж если бы он привёз такое известие – наверняка поднялся бы наверх…

Снегирёв тоже заметил Стаську и Рекса и выбрался из машины. Стаська отпустила поводок, и пёс, разрываясь от счастья, так заскакал кругом Божественного Хозяина, что тётка с колли точно лопнула бы от зависти, если бы могла это видеть. Снегирёв потрепал Рекса по лохматой башке и слегка приструнил.

– Стасик, – сказал он торжественно, – у меня к тебе очень важное дело. Полезай-ка в машину. Срочно требуется твоя консультация как специалиста…

Задние сиденья «Нивы» были сложены, так что образовался изрядный грузовой отсек. Там ничего не было, кроме пластмассового ящика с инструментом и двух рабочих халатов. Снегирёв приподнял заднюю дверцу, и Рекс в восторге запрыгнул на разостланные картонки. Стаська послушно устроилась на переднем сиденье и озадаченно спросила:

– К-какого специалиста?..

– По дяде Валере. – Снегирёв включил фары и вырулил со двора. Было слышно, как Рекс за их спинами возился и скрёб когтями, устраиваясь со всем возможным комфортом. – Я твоим позвонил, что мы с тобой чуть-чуть покатаемся, – продолжал дядя Лёша. – Есть тут поблизости одна довольно приличная лавочка. «Василёк» называется…

– Так это компьютерный магазин, – удивилась Стаська.

Снегирёв кивнул.

– Вот ты мне и подскажешь, какой компьютер твоего Валерия Александровича больше обрадует.

. – Ой, дядя Лёша… – Стаське опять стало жарко, на сей раз от смущения и неловкости. – Он же тьму денег… Дядя-Валя сам говорил…

– Ну уж и тьму, – фыркнул Снегирёв. – Я тоже ценники видел.

Стаська принялась теребить ремень безопасности:

– Дядя Валя… Он… он не возьмёт… и ещё меня отругает, – добавила она жалобно.

– А нужен ему компьютер?

– Нужен… но он…

– Стасик, – сказал Снегирёв очень серьёзно, – ты вот ещё с какой стороны на всё посмотри. Я человек одинокий, а рублик кое-какой зарабатываю… Ну так мне их теперь что? В гроб с собой положить, если вам с дядей Валерой уже и подарок сделать нельзя?.. Если вы тут все такие гордые и принципиальные?.. Ты попробуй себя на моё место поставь. А уж потом говори.

Стаська честно попробовала, но только окончательно почувствовала себя между двух огней. Снегирёв тем временем поставил «Ниву» к поребрику. От места до места езды было – всего-то через Московский и налево до первого светофора.

– А тут ещё и «Москвич» ваш… Надо дядю Валеру чем-то утешить, как по-твоему? Начнёт возиться, осваивать, хоть голову немножко займёт. А то ходит из угла в угол, точно тигр в зоопарке…

Вот тут дядя Лёша был прав на все сто процентов. Стаська храбро решила принять его сторону и вылезла из машины. Рекса оставили сторожить. Он не то чтобы очень этому обрадовался, но дело было привычное. Рекс вздохнул и опустил лопоухую голову на спинку водительского сиденья. Стаська немедленно вспомнила, как предлагала дяде Вале в тот роковой день – мы с Рексом, мол, «Москвичик» посторожим… Того бы угонщика, наверное, только-только из реанимации в обычную палату перевели… Да что говорить…